вскочив со скамейки, и полетела обратно в свою комнату.
— Проект. Поверь, этот предлог работает на сто процентов. Проверено, — рассмеялась Хлоя.
— Ох уж эти ваши проекты, — пробормотала я, пока бежала наверх по лестнице.
— Зато правдоподобно, — парировала она.
— Но он мне всё сделал идеально! Там не к чему придраться! Мне его сдавать через неделю, поэтому я сама уже ничего не добавляла к нему, — объясняла ей, пока зашла в комнату и судорожно оглядывала всё вокруг, как будто это могло помочь придумать предлог.
— Сейчас, подожди, — бросила мне и опять обратилась к Джею: — Что можно сделать в приложении, чтобы оно некорректно работало?
— Это надо в «мозги» лезть, там коды прописаны. Если в нём будет ошибка, то его заглючит. Я в этом не силён, детка, — ответил Джей.
Я включила ноут и вставила флешку с проектом. Открыла приложение и начала тыкать на всё подряд. Открылось какое-то окно с кучей цифр и букв.
Вот оно!
Тай умный, разберётся. Поэтому я удалила половину строчек, сохранила и снова открыла приложение. Не работало.
Есть!
— Всё, я поехала! — крикнула в трубку, пока они там обсуждали, как взломать приложение.
Тупицы!
— Что?! Ты хакнула собственное приложение?! Точно будущая девушка айтишника, — рассмеялась Хлоя.
— Научи меня, я тоже так хочу, — послышался смех Джея.
Попрощавшись с этими кулинарами, быстро собралась, схватила флешку и вылетела из общаги по адресу, который прислала Хлоя.
Через полтора часа я добралась до пункта назначения. Сердце лихорадочно билось в груди, меня прошиб холодный пот. Я должна с ним поговорить. Должна всё выложить и будь что будет. Я не могла больше молчать. Хотелось определённости. Он мне нравился. Очень нравился.
Зашла в зал и увидела, что людей практически нет. Громко играла песня Bury Me With My Guns On группы Bobaflex. В дальнем углу заметила знакомый силуэт, который словно танцевал вокруг боксёрской груши. Язык прилип к нёбу. Он такой красивый… Удар, ещё удар, переместился. Удар, замер, удар. Удар, переместился, удар, замер, удар, удар. В этом было что-то первобытно-возбуждающее. Мышцы перекатывались под кожей, от его движений. Торс блестел от пота.
На негнущихся ногах подошла поближе и замерла, не зная, что делать дальше. Недалеко от него сидел огромный мужик, видимо местный тренер. Все руки были покрыты татуировками, но лицо добродушное. Он с интересом посмотрел на меня, потом сделал какой-то жест Таю и тот замер, буквально обняв грушу и склонив голову вниз. Он тяжело дышал, мышцы спины были напряжены. Развернувшись, посмотрел прямо мне в глаза.
Я забыла, как дышать. Я так скучала по нему. Но ноги словно налились свинцом и приросли к полу. Почему я такая трусиха?!
Тай неспешно подошёл к скамье и взял бутылку с водой, открыв её, запрокинул голову и начал пить. Я заворожённо смотрела как двигается его кадык. Разве это может возбуждать?! Видимо да, потому что я только что сжала бёдра. Поставив бутылку, он взял полотенце и повернулся ко мне. Хищно прищурился и начал медленно, не сводя с меня глаз цвета горячей стали, подходить. По пути вытирая шею полотенцем.
Я практически не дышала, разглядывая его лицо. Почему я так нервничала? Мне всего лишь надо увести его отсюда к нему в квартиру под предлогом проекта и там уже начать нервничать! Но явно не здесь!
Просто уведи его отсюда и поговори!
То ли от окружающей обстановки, то ли от его вида, то ли от работы моего тупого мозга, но я буквально пылала каждой клеточкой сейчас. Мне вдруг подумалось, что если он сейчас протянет руку, то я сшибу эту глыбу с разбегу и уложу его на лопатки, хотя моего веса явно для этого недостаточно. Но, с другой стороны, я не могла пошевелиться. От слова совсем. Я была в оцепенении. Что за противоречивость? Почему всё так сложно, чёрт побери? Это у меня одной так или есть люди, понимающие что я чувствую?! Скажите, что есть!
Сжала кулаки, чтобы взять себя в руки, но в этот момент Тай подошёл вплотную ко мне и медленно нагнулся. Его дыхание опалило меня, от тела исходил такой жар, что можно сгореть рядом с ним и превратиться в пепел. По его шее скатилась капля пота. Проследив за ней взглядом, нервно сглотнула. Почему-то отчаянно захотелось слизнуть её.
Дура больная!
Было что-то неуловимо-притягательное во всей ситуации. Песня, его жар, его близость, моя тупость. Да, определенно моя тупость заслуживает отдельного внимания. Как можно так тупить в совершенно обычной ситуации с настолько знакомым мне человеком, как Тай? Что происходит с моим мозгом рядом с ним?!
В песне внезапно начался слишком мелодичный для неё припев.
—«Bury me with my guns on,sowhen I reach the other side»[1], — прошептал он слова песни, буквально в миллиметре от моего лица. Наши носы соприкоснулись. Сердце отчаянно билось о рёбра, я задержала дыхание. Тогда он продолжил скользить по моему лицу своими чертовски соблазнительными губами в миллиметрах, не касаясь, но кожей я ощущала его. Скользнул по щеке, скуле, носу, другой скуле, щеке, губам. Легкие начали гореть, и я судорожно сделала вдох, не моргая смотря на него. Внизу живота словно костёр разожгли.
— Дыши, малыш, — прошептал он, едва касаясь моих губ.
Всхлипнув, втянула носом воздух, но ощутила только его запах, моментально заполнивший каждую клетку моего организма, голова закружилась и перед глазами появились чёрные точки.
Боже, что он делал со мной?! Может он мне не просто нравился?! По-моему, я всё ещё что-то упускала.
Песня внезапно закончилась, и он поднял голову, весь кокон тепла вмиг разлетелся.
— Что случилось? — спокойно спросил он, продолжив вытирать шею и лицо полотенцем.
Подняла на него глаза, пытаясь совладать со своим телом.
— Проект, — выдавила из себя единственное слово, словно это мантра какая-то.
Вытирая затылок, и смотря на меня исподлобья, он непринуждённо спросил:
— А что с ним? Мы же всё сделали.
— Ошибка. Всё рухнуло, — с трудом произнесла, слова по прежнему не хотели складываться в предложения.
Задумчиво прищурившись, Тай начал вытирать свою голую грудь. Взгляд сам собой устремился за его полотенцем. Он, словно в замедленной съёмке, провёл им по мышцам груди, потом по плечам, там я зацепилась взглядом за его красивую татуировку, потом опять по груди, где теперь я заметила его напряжённые соски, потом по прессу, где косые мышцы прятались за кромкой низко
