поглаживая сына по спине. — Последние несколько месяцев меня здесь словно не было, мне очень, очень жаль. Я знаю, что не был для тебя хорошим отцом, Гаррет, но хочу все изменить. Мне тяжело жить без твоей мамы, но это не оправдание, чтобы игнорировать тебя, и то, через что ты проходишь. Я не могу тебе обещать, что все вернется как было, но я постараюсь сделать все от меня зависящее. — Я обнимаю его еще крепче.
— Я люблю тебя, папа, — шепчет он.
Я ничего ему не отвечаю, и не знаю почему. Я тоже люблю его, но не могу произнести вслух. Почему я не могу это сделать? Что, черт возьми, со мной не так?
Гаррет отстраняется, а я вытираю слезы с его щеки. В его голубых глазах затаилась грусть.
— Ты хотел бы провести ночь кино? — спрашиваю я его.
Он трет глаза и качает головой.
— Нет.
— Почему?
— Это тебя расстраивает.
Он беспокоится обо мне и о том, что я чувствую? Но должно быть все наоборот, это я должен беспокоиться о нем. Так почему я этого не делаю?
— На самом деле хорошо, если мне грустно, — говорю я ему. — Иногда воспоминания могут быть грустными, но это не значит, что у нас больше не будет вечера кино. Так что ты думаешь? Должны ли мы съесть пиццу и посмотреть фильм?
Гаррет пожимает плечами.
— Наверное.
— Ты бы предпочел заняться чем-то другим?
Он снова обнимает меня, как будто это и есть его ответ. Как будто он хочет, чтобы я, как его отец, вернулся после месяцев отсутствия. Как будто просто хочет, чтобы я проводил с ним время, был рядом, слушал его. Он хочет, чтобы вернулся его папа, тот самый, которого он знал до смерти своей мамы.
Я тоже этого хочу.
Я просто не знаю, как вернуть того человека.
Каждую секунду каждого дня я задаюсь вопросом, в порядке ли они, и что делают? Думают ли обо мне, выискивая способы вернуть меня и снова стать одной семьей?
Я скучаю по ним обоим так сильно, что иногда едва могу заставить себя двигаться. Первые несколько недель, что я пробыла здесь, то не вылезала из постели, просто не могла встать. Селия, хозяйка, постоянно приходила меня проверить, думала, что я больна. Пришлось притвориться таковой, хоть мне и было стыдно ее обманывать. Селия — милая старушка, слишком беспокоящаяся о других. Я снимаю квартиру прямо над ее рестораном. Это очень маленькая квартира-студия с двумя односпальными кроватями, но это все, что мне нужно. Здесь так же есть небольшой внутренний дворик, где я провожу много времени, просто сижу, глядя на воду. Квартира встроена в склон холма и окнами выходит на Средиземное море.
Я живу в маленькой деревне, куда мы с Пирсом ездили в свадебное путешествие двенадцать лет назад. Я выбрала ее потому, что она напоминает мне о любимом, и, хотя воспоминания о нем медленно меня убивают, я все еще хочу помнить его и время, проведенное здесь с ним. То были счастливые времена. До того, как я узнала правду о его тайной жизни. Прежде чем я узнала, что есть люди, желающие моей смерти.
— Рэйчел. — Голос Селии пугает меня. Я поднимаю глаза и вижу, что она предлагает мне кофе. — Да?
— Да. — Жду, пока она нальет, потом благодарю на итальянском, чуть коверкая слова. Я все еще учу этот дивный язык, Селия дала мне переводчик, оставленный каким-то туристом, и я изучаю его каждую ночь, пытаясь хоть что-то запомнить. Получается пока не очень.
Большинство живущих здесь знают английский, учат его в школе, но не пользуются им, поэтому иногда мне довольно трудно с ними общаться. Селия свободно говорит по-английски, что хорошо для меня, а также для англоязычных клиентов, приходящих в ее ресторан. Деревня привлекает не так уж и много туристов, но есть те, кто случайно наткнулся на нее, как мы с Пирсом много лет назад, и влюбился.
Селия предложила мне работу в ее ресторане около месяца назад, и я согласилась. Не думаю, что она действительно нуждалась в помощи, просто хотела вытащить меня из моей квартиры. Она знала, что я проводила там целые дни в одиночестве и депрессии, так что хорошо, что она дала мне работу. Всего пять или шесть часов в день, но это уже что-то, что помогает взять себя в руки.
Каждый день я рано встаю и пеку хлеб, а вечером помогаю подать ужин. Зарабатываю я немного, но это все, что Селия может себе позволить. Джек дал мне немного денег, но и их надолго не хватит, так что через несколько месяцев, если я все еще буду здесь, мне придется найти другую работу.
В данный момент я отдыхаю и пью кофе за одним из столиков у окна. Мне нравится здесь сидеть и наблюдать, как на улице прогуливаются люди, ходят в маленькие магазинчик, покупая то, что им нужно. Жизнь здесь течет гораздо медленнее, чем в США, никто никуда не спешит.
Звенят колокольчики на входной двери, и я отворачиваюсь от окна, чтобы посмотреть, кто пришел. Это старик, который владеет рыбным прилавком вниз по улице. Он приходит каждый день чтобы выпить кофе.
Каждый раз, когда звенят колокольчики, я всегда смотрю, надеясь увидеть, как в дверях появляется Пирс. Но этого не происходит. Также я всегда нервничаю, потому что волнуюсь, что кто-то придет сюда, чтобы меня убить. Мне даже кошмары снятся, всегда один и тот же сон: ко мне подходит мужчина в костюме, ничего не говорит и стреляет в меня. Я просыпаюсь в холодном поту.
Когда Джек сказал, что есть люди, замышляющие моё убийство, я ему не сразу поверила. Иногда до сих пор сомневаюсь в его словах, но я же видела видео. Я видела горевший самолет, видела приказ меня убить, так что это правда. Я был бы мертва, если бы Джек не помешал мне сесть на тот самолет.
Я провела много времени, думая о том, что рассказал мне Джек. О том, что существует секретная организация, обладающая безграничной властью, способная контролировать если не все, то очень многое. Я продолжаю убеждать себя, что это невозможно, что такая группа не может существовать, но чем больше я об этом думала, тем сильнее верила, что все же может.
Когда мы с Пирсом познакомились, он говорил, что ведет двойную жизнь. Я думала, он имел в виду, что его жизнь со
