обхватила его талию ногами. Айвар попытался ее отстранить, но так боялся причинить жене боль, что вышло совсем неубедительно. Она уже легко стянула с него футболку, затем и ее сорочка с легким шелестом сползла вниз. Упираясь руками в плечи мужчины, Налия уложила его на спину и невозмутимо устроилась сверху. Поначалу она двигалась резко и даже грубовато, будто желая проучить мужа за неуступчивость, и пару раз ему пришлось стиснуть зубы. Однако вскоре темп стал все более плавным, безмятежным и даже приятным, хотя подспудно Айвару было не по себе. Он вообще не имел ничего против подчиненного положения в интимном контакте, но не такого утилитарного и механического. Ему очень нравилось «прислуживать» Налии, когда она расслабленно лежала на животе, — долго и размеренно трудиться над ее телом, одновременно ласкать шею, растирать спину и даже расчесывать ее прекрасные волосы. В такие моменты, когда с него уже лился пот, а она оставалась все такой же ухоженной и безмятежной, Айвар чувствовал себя на вершине блаженства и искренне верил, что весь смысл его существования состоит в том, чтобы удовлетворять это великолепное тело и непростую мятежную душу.
Но сейчас ему казалось, будто происходит что-то зловещее и нездоровое. Он продолжал испытывать к Налии огромную нежность и влечение, но параллельно вдруг почувствовал страх: будто вместо уютной комнаты с большим окном, за которым бесшумно падал снег, возникла тесная клетушка, ограниченная плохо возведенными стенами из палок, вместо аромата елочной хвои доносился дым лесного пожара, во рту ощущался желчный привкус вместо бархатных ноток вечернего чая.
Однако особенно удручало Айвара то, что он вопреки разуму все больше возбуждался и вскоре обнял Налию, поглаживая ее грудь, и стал помогать заданному ритму. В комнате было тихо, постель не скрипела, и это немного его успокоило. Женщина протянула руку к его лицу, и Айвар безмолвно поцеловал ее, а в следующую секунду они уже сжали друг друга в плотных болезненных объятиях, будто желали срастись навсегда. Налия довольно вздохнула, поднялась и легла рядом на спину, призывно глядя на Айвара. Наконец он перенял инициативу, что вызывало дикую смесь мужского азарта, жажды реванша и негодования против себя самого, увлекшегося этой унизительной игрой. После нескольких бесцеремонных глубоких движений наступила разрядка, и Айвар поспешно сел, спуская ноги на пол, чтобы разогнать кровь. Жена надела комбинацию, снова ушла в ванную, затем вернулась и села рядом. Тем временем он успел привести себя в порядок.
— Какой же ты классный, — произнесла Налия умиротворенным, воркующим голосом. Она любовалась им с удовольствием собственницы и в то же время с чувством, похожим на уважение. На самом деле ей безумно нравился упрямый характер Айвара, его странные для Африки убеждения, его отчаянное самолюбие. Все это и возбуждало ее, и вызывало удивительное чувство неловкости, будто от прикосновения к ломким крыльям мотылька.
Айвар промолчал, будто пребывая в каком-то отрешенном состоянии.
— Теклай, ну что ты злишься? — спросила Налия и погладила его руку. — Из-за того, что не предложил первым, угадала?
— Это, по-моему, трудно было назвать «предложением». И я не злюсь, просто не люблю, когда на меня давят, Налия. Ты могла бы подождать, пока я сам захочу.
— Да не похоже было, что ты не хотел, уж извини, — усмехнулась женщина.
— Налия, не все исчерпывается моими естественными слабостями, — спокойно сказал Айвар, поправляя футболку. — Позволь не обсуждать с тобой все тонкости, но мужчину тоже можно принудить, и это не так уж приятно.
— Ну прости меня, — произнесла наконец Налия после раздумья, и Айвар устало улыбнулся. Он уже полностью был в форме, радуясь, что на темной коже не видна лихорадка, от которой у него еще пылали щеки и шея. И лишь мутный взгляд выдавал что-то нестандартное в их спокойном разговоре.
— Хороший мой, славный мой мальчик… Ну давай мириться, — сказала Налия, по-ребячьи уткнувшись головой Айвару в грудь. — Какой ты все-таки добрый, даже чересчур — любой другой на твоем месте такую выходку бы не потерпел.
— Вот если ты будешь говорить о каких-то «других», я точно разозлюсь, — ответил Айвар уже спокойно и добродушно.
— Давай ложись, а я еще воды принесу, — улыбнулась жена, накинула халат и пошла на кухню.
Айвар прилег и задумался. Конечно, ему всегда было хорошо с Налией, они идеально совпадали и понимали друг друга в сексе, но сейчас ощущение насилия над собой портило вкус страсти. Не отпускала тяжелая мысль, что если позволить близкому человеку не считаться с его волей, то она никогда не обретет веса и в широком кругу, и чужие люди воспримут его попытки проявить независимость и неординарность суждений с таким же скепсисом, с каким Налия сейчас отнеслась к его отказам. Тогда не видать и никаких преобразований, о которых он мечтает.
Но углубляться в эти раздумья у Айвара уже не было сил после такого нервного напряжения, и вскоре после того, как Налия улеглась с ним рядом, он уснул. На рассвете у него сильно болела голова, и лишь напившись горького кофе, который они с Налией привезли из дома, он почувствовал какое-то облегчение. Ни Оля, ни дети в ту ночь ничего не слышали, однако по виду супругов утром хозяйка легко все поняла. Зная совестливую натуру Айвара, Оля была искренне рада, что после завтрака и разговора с Павликом он совсем повеселел.
— А я осенью пойду в школу, Айвар, — сообщил ему мальчик, допивая какао. — Ты приедешь меня навестить? Я тебя познакомлю с другими ребятами, они так обзавидуются!
— Конечно, приеду, — улыбнулся Айвар. — Только зависть, Павлик, это нехорошо. Давай лучше будем дружить все вместе. А однажды я возьму с собой кого-нибудь из моих родных: там много ребят, и им очень хочется побывать в других странах. Тебе интересно с ними познакомиться?
— Очень! Мы вместе пойдем в нашу любимую кафешку, будем есть пиццу, а еще я им покажу свои конструкторы. Можно?
— Непременно покажи, — одобрил Айвар, который успел оценить красивые постройки мальчика из расписного дерева и картона. Там были и северные юрты, и китайские пагоды, и небоскребы, и рыбацкие хижины, и глинобитные южные избы, и таинственные средневековые замки, и живописные усадьбы.
— А ты уверен, что этих детей не будет смущать наше благополучие? — осторожно спросила Оля. — Они ведь не то что гаджетов, а даже нормальной еды себе не могут позволить!
— Ничего страшного, я понемногу их уже приобщаю к новому! Конечно, когда они впервые приехали к нам в Аддис, то были в натуральном шоке, хотя бы от вида водопроводного крана. Испугались, что вода выходит из стенки, представляете?
