жду, что кто-то поможет, кто-то закричит, хоть что-нибудь.
Я извиваюсь в толстых руках мужчины, который держит меня, отчаянно пытаясь освободиться. Я не знаю, что происходит, но все, о чем я могу думать, это то, что Диего догнал нас. Один момент неосторожности будет стоить нам с Изабеллой свободы, а Левину…
— Прекрати сопротивляться, сука, — шипит мне в ухо мужчина, его рука давит мне на горло, и я слышу крик Изабеллы, вижу, как она пытается ухватиться за держащего ее мужчину, как ее запихивают в фургон, двое мужчин следуют за ней, а двое, держащие меня, подталкивают меня к открытой двери.
Это похоже на дурной сон. Я чувствую тряпку на своем лице и борюсь, страх распространяется по мне, как лед по венам, при мысли о том, что я беспомощна, что меня задушат, что меня накачивают наркотиками, и что это может сделать с моим ребенком.
Именно это они и делают. Я понимаю это в ту минуту, когда мир начинает расплываться, белеть по краям, и понимаю, что все это время я лишь убегала от неизбежного.
Меня поймали, и я ничего не могу с этим поделать.
25
ЛЕВИН
Когда Найл звонит мне, я уже знаю, что что-то не так. Во-первых, если бы все было в порядке, если бы мои опасения были беспочвенны, он бы написал смс. Но я слышу это по его голосу с того момента, как отвечаю.
— Они ушли на целый день, — говорит он мне, его голос напряжен и полон беспомощного гнева. — С ними поехала охрана, все должно было быть в порядке. Но они оставили девочек на несколько минут, чтобы взять машину, и это все, что потребовалось. Кто-то должно быть следил за ними.
Такое ощущение, что весь мой мир рушится в один момент. Словно в одно мгновение я возвращаюсь в тот день, когда нашел Лидию, вошел в нашу квартиру и понял, что что-то не так, еще до того, как увидел ее тело. Я почувствовал запах крови, запах, который был мне так хорошо знаком, и понял, что случилось что-то ужасное.
На мгновение я застыл на месте, кровь стучит в ушах, тошнотворное чувство грядущей потери скручивает мое нутро, и на короткую секунду мне кажется, что я сейчас скомкаюсь изнутри, как бумага, смятая в чьем-то кулаке, ощущение, что я больше не выдержу этого.
И тут я срываюсь, гнев вырывается наружу.
— Что, блядь, значит, они оставили их? В чем, блядь, заключается их работа, кроме как не оставлять их? — Я выкрикиваю эти слова, но не в адрес Найла, а в адрес охраны, на которую я не могу накричать лично, и это к лучшему, потому что я не уверен, что не придушил бы их, будь они сейчас передо мной.
— Я знаю, — говорит Найл, в его тоне сквозит злость. — Их уволили. Поверь мне, они больше никогда не будут работать в охране. Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать. Лиам и Коннор созывают совещание. Как только ты приедешь…
— Я вылетаю сейчас. Виктор разрешит мне воспользоваться его самолетом. Я прибуду прямо в штаб-квартиру, когда приземлюсь. — Я знаю, где будет проходить совещание, и намерен быть там, не теряя времени. Я хочу знать, что, черт возьми, они все делали.
Я хочу вернуть свою жену.
Когда я выхожу из самолета, меня трясет от ярости.
Мне хочется в эту минуту в одиночку разыскать Диего и вернуть Елену. Но я знаю, что лучше. Я знаю, что идти туда одному, даже если бы я точно знал, где он, а я этого не знаю, было бы самоубийством. Я выполнял тысячи миссий в одиночку, но это совсем другое дело. Это не цель, которую я могу подкараулить, подкрасться или заманить в ловушку. Это человек с армией других людей по его приказу, которые ждут, когда я сделаю что-то настолько глупое. Чтобы отнестись к этому как к заданию Синдиката, а не как к тому, чем оно является. Мало того, Изабелла тоже исчезла. Это борьба Найла, как и моя. Он заслуживает того, чтобы быть со мной, когда мы будем их спасать.
Я знал, что что-то не так. Я знал это. Чувство вины за то, что я поехал в Нью-Йорк, за то, что меня снова нет рядом, одолевает с новой силой, и было бы легко позволить ему взять верх. Позволить ему захлестнуть меня, сделать беспомощным. Воспринимать это лишь как повторение прошлого, как я и боялся.
На этот раз я не позволю этому случиться.
Я планировал вернуться домой и рассказать Елене о том, что сказал мне Виктор. Сказать ей, что я до сих пор не знаю, смогу ли я стать тем мужем, который ей нужен. Что я не знаю, смогу ли когда-нибудь полностью изгнать призраков своего прошлого, чтобы жить с ней дальше, не отстраняться, когда окажусь слишком близко, но что я готов попробовать, если она даст мне шанс. Если она будет терпелива со мной, я готов сделать первые шаги. Попытаться принять тот факт, что я люблю ее, и это не значит, что я должен наказывать себя за это.
Мысль о том, что у меня может никогда не быть шанса, что все это может быть снова отнято у меня прежде, чем успеет расцвести, кажется мне самым ужасным чистилищем, как будто я обречен повторять один и тот же цикл снова и снова. Я отказываюсь в это верить.
Я отправляюсь прямо в штаб-квартиру Королей, где, как я знаю, состоится их встреча. Я застаю там Коннора, Лиама, Найла и Джейкоба, собравшихся вокруг стола с открытым ноутбуком.
— Мы звоним Бет, — говорит Лиам, как только открывается дверь, и он видит, как я вхожу, а Нико стоит у меня за спиной. Виктор отправил его со мной, сказав, что если он не может приехать сам, то Нико — лучший выбор. Я не стал спорить и отказываться. Тем более что Нико охотно согласился, а я знал, что нам понадобится подкрепление. — Нет никого лучше, чтобы попытаться отследить, куда они ушли.
— Макс уже в пути, — добавляет Найл. — Он сказал, что не позволит нам сделать это в одиночку. Не с жизнью Изабеллы и Елены на кону.
— Да вы, блядь, издеваетесь надо мной. — Я смотрю на них. — Макс? Не может быть и речи. Он не может рисковать, оставляя Сашу вдовой…
— Мы все рискуем собой. Макс такой же один из нас, как и ты. — Голос
