— Позволю. Послушайте, мы ценим ваше гостеприимство, но Мэлори очень устала, и…
— Я в порядке. Правда.
— Мы вас долго не задержим. — Питт провел их прямо в гостиную, где висела картина. — Мы перед вами в неоплатном долгу. Что бы ни случилось дальше, то, что вы для нас сделали, не будет забыто. — Длинным изящным пальцем он приподнял подбородок Мэлори и поцеловал ее в губы.
Зоя ткнула локтем в бок Даны.
Питт оглянулся, и его улыбка вдруг стала очаровательной и милой.
— Моя любимая ревнует.
— Нисколько, — возразила Ровена и взяла со стола яркий плетеный ошейник. — Это награда за отвагу и доброе сердце. Цвета тоже символичны. Красный обозначает смелость, синий дружбу, а черный защиту.
Она присела на корточки, сняла с Мо потрепанный выцветший ошейник и надела новый.
Флинн подумал, что во время этой процедуры пес держится с достоинством воина, которого награждают орденом.
— Ну вот. Какой же ты красавец! — Ровена поцеловала Мо в нос и встала. — Вы будете иногда приводить его ко мне? — спросила она Флинна.
— Обязательно.
— Кейн недооценил вас. Сердце, дух, стойкость.
— Вряд ли он повторит ошибку, — заметил Питт, но Ровена покачала головой.
— Сейчас не время. Будем радоваться. Вы первая, — сказала она Мэлори.
— Знаю. Я очень хотела сразу привезти ключ вам. — Она протянула руку, но вдруг замерла. — Постойте. Вы хотите сказать, что я первая? Первая, кто вообще нашел ключ?
Ровена молча повернулась к Питту. Он подошел к резному сундуку под окном и открыл крышку. Изнутри вырвалось голубое сияние, и сердце Мэлори замерло. Не такое, как у тумана, поняла она. Интенсивнее, ярче.
Питт достал из сундука хрустальную шкатулку, от которой исходил свет. Мэлори почувствовала, как спазмы сжимают горло.
— Шкатулка с душами принцесс.
— Вы первая, — повторил Питт, водружая шкатулку на мраморный пьедестал. — Первая из смертных, кто повернет первый ключ.
Он встал лицом к остальным и замер.
«Как солдат на посту», — подумала Мэлори.
Ровена встала с другой стороны от хрустальной шкатулки, внутри которой плясали синие огоньки.
— Теперь вы, — тихо сказала Ровена. — Ваш черед.
Мэлори крепче сжала ключ в кулаке. У нее до боли перехватило дыхание, сердце было готово выскочить из груди. Она попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться, но получился короткий всхлип. При ее приближении огоньки засияли ярче, их свет заполнил всю комнату. Весь мир.
Усилием воли Мэлори уняла дрожь в пальцах. Нет! Ее рука должна быть твердой.
Она вставила ключ в первый из трех замков на резной крышке. Свет потек по металлу, окутал ее пальцы, яркий, как надежда. Мэлори повернула ключ в замке.
Послышался какой-то звук, похожий на тихий вздох. Или ей это просто показалось?
Ключ растаял прямо в руке Мэлори.
Первый замок исчез, осталось только два.
— Он пропал. Просто пропал.
— Это знак — для нас, — Ровена осторожно положила руку на шкатулку, — и для них. Осталось два.
— Мы… — Дане показалось, что души принцесс там, за хрусталем, плачут. Она словно слышала их, и от этого у нее разрывалось сердце. — Мы должны выбрать, кто будет следующей?
— Не сегодня. Вам нужно отдохнуть. — Ровена повернулась к Питту. — В маленькой гостиной есть шампанское. Поухаживаешь за нашими гостями? Мне нужно перемолвиться с Мэлори парой слов наедине, а потом мы к вам присоединимся.
Она сама взяла шкатулку и осторожно поставила в сундук. Подождала, пока они с Мэлори останутся одни, и повернулась к девушке.
— Питт сказал, что мы перед вами в неоплатном долгу. Это правда.
— Я согласилась искать ключ, и мне заплатили, — возразила Мэлори. Она посмотрела на сундук и представила спрятанную внутри хрустальную шкатулку. — Теперь мне кажется, что не нужно было брать деньги.
— Уверяю вас, деньги для нас — пустяк. Другие брали их и ничего не делали. Кто-то пытался, но потерпел неудачу. А вы вложили деньги в смелое и интересное дело.
Ровена подошла к Мэлори и взяла ее за руки.
— Мне это нравится. Но, говоря о долге, я имею в виду не доллары и центы. Если бы не моя ошибка, не было бы ни шкатулки с душами, ни ключей, ни замков. И вам не пришлось бы пережить то, что вы пережили сегодня.
— Вы их любите, — Мэлори взглядом показала на сундук.
— Как сестер. Юных, милых сестер. И… — Ровена подошла к картине. — Я надеюсь снова увидеть их такими. Я могу сделать вам подарок, Мэлори. Это мое право. Вы отказались от всего, что предлагал Кейн.
— Оно не настоящее.
— Но может стать настоящим. — Ровена обернулась. — В моей власти сделать его настоящим. То, что вы чувствовали, что знали, — все, что было у вас внутри. Я могу дать вам силу, которой вы обладали во сне.
У Мэлори закружилась голова. Она ухватилась за подлокотник кресла и тут же села.
— Вы можете подарить мне возможность стать художницей…
— Я понимаю эту потребность — радость и боль от осознания красоты внутри себя, которая ищет выход, или поиск способа ее выразить, что не менее чудесно. Вы можете все это получить. Это будет мой дар.
На мгновение эта мысль пленила воображение Мэлори — опьяняющая, как вино, соблазнительная, как любовь. Потом она увидела твердый взгляд Ровены, нежную улыбку на ее губах.
— Вы отдадите мне свой дар, — догадалась Мэлори. — Вот что это значит. Подарите свой талант, мастерство, воображение.
— Все станет вашим.
— Нет. Я всегда буду об этом помнить. Я… нарисовала принцесс, потому что ясно видела их. Как в своем первом сне. Словно я была там, внутри картины. И ключ я нарисовала. Создала, смогла создать его, потому что любила достаточно сильно, чтобы отказаться от иллюзии. Я выбрала свет вместо тени. Правильно?
— Да.
— Сделав такой выбор и зная, что он верный, я не могу принять ваш подарок. И тем не менее спасибо. — Мэлори встала. — Мне приятно сознавать, что я могу быть счастлива, занимаясь тем, чем хочу заниматься. Я мечтаю о прелестном художественном салоне и успешном бизнесе. И очень, очень счастливой жизни, — прибавила она.
— Не сомневаюсь. Может быть, вы согласитесь взять это? — Ровена взмахнула рукой и улыбнулась в ответ на удивленное восклицание Мэлори.
— «Поющая принцесса». — Она бросилась к картине, прислоненной к стене. — Полотно, которое я написала, когда Кейн…
— Вы его создали. — Ровена встала рядом и положила руку на плечо Мэлори. — Как бы то ни было, именно ваше сердце и ваше воображение нашли ответ. Но если вам неприятно или больно смотреть на картину, я могу убрать ее.
