Ознакомительная версия.
– Могу поспорить, она прекрасна, когда кончает, – произносит мужской голос.
Боковым зрением я вижу, что гитарист придвинулся еще ближе. Он моложе, чем я думала. Двадцать три, не больше. Широко распахнутые наивные глаза выдают его неопытность.
Роберт отстраняется и снова улыбается.
– Можно ему дотронуться до тебя?
Я не произношу ни слова. Ни да, ни нет, но молчание говорит само за себя.
Женевьева отходит в сторону, пропуская вперед гитариста; его пальцы лишь мельком касаются моего бедра и тут же поднимаются к клитору.
Меня словно током пронзает. Но он продолжает свои манипуляции, а Роберт тем временем целует мне плечи, груди. Пальцы мужчины движутся все быстрее и быстрее, и я начинаю стонать. Певица уже совсем рядом. Она стоит бок о бок с Женевьевой, а та обнимает ее за талию.
Я готова кончить, но Роберт опять останавливает меня, веля парню отойти.
– Только для меня, – объясняет он. – Она кончает только для меня.
И с этим его пальцы трогают меня, не играют, а входят прямо в меня, сначала один, потом два. Я больше не в силах ждать. Оргазм захватывает меня с головой и сотрясает тело.
В мгновение ока Роберт скидывает рубашку, брюки; забирается на меня и входит на глазах у маленькой группки своих сотрудников.
Потому что, в конце концов, они просто его сотрудники, понимаю я. Люди, которых Роберт нанимает и увольняет, люди, над которыми он дает власть и мне. Власть возлагает вместе с нами, прямо на этой барной стойке, когда он входит в меня снова и снова. Они с восхищением смотрят на нас, одаренные привилегией разделить с нами этот волшебный момент.
Я обхватываю его ногами за талию. Стойка широкая, но я начинаю сомневаться, удержимся ли мы на ней. Что, если мы потеряем над собой контроль и свалимся на пол?
Но того не происходит. Роберт как будто силой воли не дает нам упасть. Он стонет, когда я начинаю царапать ему спину. Больше никакого подчинения. Страх отошел, освобождая место афродизиаку власти.
– Она великолепна, – обмирает певица.
Да, великолепна. Как в зале заседаний директоров. Я чувствую это. Я знаю это. В этот момент я абсолютно уверена, что он прав во всем. Я была застенчивой, не понимала, в какой выгодной ситуации оказалась. Я могу сделать все. Все. Мы устанавливаем правила. И больше никто. Только мы.
– Это единственная цена, – горячо шепчет он мне на ушко, – быть внутри твоей власти.
– Да, – выдыхаю я в ответ, и мое тело вновь начинает биться в экстазе. Этот оргазм нарастает медленно, с каждым рывком. Я чувствую его руки, его губы, его взгляд… чувствую его внутри себя. Когда я кончаю, он кончает вместе со мной, не в силах сдержаться ни секундой дольше. Мы вместе кричим, а наша аудитория дружно вздыхает.
Я знаю, что им хочется еще раз дотронуться до меня. А певица, кажется, жаждет коснуться Роберта. Но им не позволено. Мы превратили страх в нашего любовника, укрепили наш базис…
…и мы устанавливаем все правила.
На следующее утро я просыпаюсь рядом с Робертом, в его кровати, с очередным похмельем. Но на этот раз не алкогольным; это похмелье после того, как мир меняется прямо у тебя под ногами, а в голове происходят необратимые процессы. Сегодня все иначе. Я не знаю страха. Я делала вещи, на которые, как я думала, никогда не смогла бы решиться, и теперь, раз уж я сподобилась на такое… если смогла подчиняться вот так, разве странно будет думать, что я сумею и править? Разве не это от меня требуется для сохранения баланса? Потому что, если я не буду властвовать в других сферах моей жизни, я стану чувствовать себя слабой и подконтрольной. Я не могу этого позволить. Больше нет.
Я встаю с кровати, наполненная новой, почти дикарской энергией. Роберт молча смотрит, как я иду в хозяйскую ванную. Мне кажется, что от моей кожи пахнет духами Женевьевы, одеколоном бас-гитариста… коллекцией любовников. Они обладали мной, но опять же ими самими обладают. Одно мое слово могло остановить их. Одно мое слово могло разрушить их жизни.
Я смываю их с себя под горячими струями воды в душе Роберта. В голове проясняется. Я знаю, как должна начать сегодняшний день.
Роберт не присоединяется ко мне в душевой. Он чувствует, что это было бы неправильно. Когда я возвращаюсь в спальню, то вижу пакеты с новой одеждой для меня. Ничего слишком откровенного. Блейзер на одной пуговице беловатого цвета и свободные брюки в тон. Ярко-синяя блузка вносит разнообразие. Ничего вызывающего; единственное, что делает костюм неординарным, – отношение женщины, которая готова в него облачиться. Я понимаю это, когда надеваю его. Потом смотрюсь в зеркало и вижу там решимость. В беловатом костюме и брюках классического покроя я вовсе не кажусь консервативной.
Когда я поднимаюсь наверх, Роберт протягивает мне кружку-термос с кофе и нежно целует в щечку.
– Совет директоров решил обратиться в вашу фирму за дальнейшими консультациями.
Это предложение призвано ввести собеседника в заблуждение. Решение всегда принимает Роберт. В итоге директора всегда следуют его указке. Но я знаю, что в данном случае не было никаких споров и возмущения. Мои идеи разумны; путь, который я им указала, хорош.
– Были ли у тебя проблемы еще с кем-нибудь на работе? – интересуется он. – Или все встали по стойке «смирно» после увольнения Тома?
Я думаю о мистере Костине. Мы и его тоже можем уничтожить. А Аша? Будут ли от нее проблемы? Несмотря ни на что, я должна сказать Роберту, что все в порядке. Я должна играть честно.
Я отхлебываю кофе и улыбаюсь.
– Посмотрим, как пойдут дела сегодня, – пожимаю я плечами. – Если возникнут проблемы, я дам тебе знать.
Собирая вещи, я вдруг понимаю, что говорила всерьез. Я расскажу ему о всех тех, кто попытается унизить меня.
Приехав на фирму, я не иду прямиком в свой кабинет. Вместо этого я поднимаюсь к мистеру Костину. Его помощница пытается остановить меня, велит подождать, но у нее нет власти надо мной. Ни у кого нет, кроме Роберта Дейда.
Эта мысль забавляет меня; она поднимает шерсть дыбом, усиливает потребность продемонстрировать мускулы, выставить напоказ свою мощь. Я распахиваю дверь кабинета мистера Костина, застав его с пончиком в зубах. В его глазах загорается ярость от подобной дерзости.
Я хлопаю дверью, и он кидает пончик на бумажную тарелку.
– Ты не имеешь права… – начинает он, но у меня нет настроения выслушивать его причитания.
– Вы не хотите видеть меня здесь, – холодно говорю я. – Ни в вашем кабинете, ни в этом здании, ни определенно на моем новом месте.
Ознакомительная версия.
