Я моргаю, глядя на него снизу вверх.
— Идет дождь.
— Я знаю. В этом-то все и дело.
Он хватает меня за руку и вытаскивает из машины.
Капли дождя падают на мою кожу. Деклан уводит меня от машины, хотя мы не успеваем уйти далеко, как он останавливается перед обшарпанным крыльцом. Вода прилипает к его волосам, коже и одежде. Я не уверена, что выгляжу лучше из-за того, как моя футболка прилипла к телу. Меня так и подмывает укрыться на крыльце, но дерево выглядит покоробленным и сгнившим от многолетнего забвения.
— Что это за место?
— Одну секунду.
— Конечно, я просто подожду, пока не подхвачу воспаление легких.
Его рука, вцепившаяся в мою, тянет и вращает мои кольца, пока они оба не соскользнут.
Невыносимое стеснение в моей груди усиливается, когда я смотрю на свой палец без них.
— Подожди…
Деклан достает из кармана куртки коробочку с кольцом и опускается на одно колено. Его лицо остается чистым холстом, полностью лишенным каких-либо видимых эмоций, когда он смотрит на меня.
Мое сердце колотится в груди, когда он вцепляется в мою левую руку.
— Что ты делаешь?
— Делаю тебе предложение посреди ливня в костюме Тома Форда.
Боже. Мой.
Это невозможно. Нет ни малейшей вероятности, что он воссоздает историю, которую я придумала.
Верно?
Неверно. Он открывает коробку с кольцом, и я ахаю. Даже без того, чтобы на него светило солнце, я могу сказать, что он купил самое красивое кольцо с изумрудом, которое я когда-либо видела.
— Айрис.
— Да?
Я отрываю взгляд от кольца и снова смотрю ему в лицо.
Его рука, держащая мою, дрожит, и я знаю, что это не имеет никакого отношения к дождю. Я ободряюще сжимаю его руку. Он бормочет что-то, что звучит так, будто здесь ничего не происходит, и моя грудь сжимается от его проявления уязвимости.
— Ya’aburnee. Как бы подразумевая «Ты похоронишь меня». Приблизительный перевод того, как я хочу покинуть этот мир раньше тебя, потому что я не могу представить, что мне придется прожить в нем хоть один день без тебя. Если эта последняя неделя была предварительным просмотром такой жизни, тогда я могу заверить тебя, что это не та жизнь, которой стоит жить. Ты моя жена и мой лучший друг. Будущая мать моих детей и единственное место, где я действительно чувствую себя как дома. Ты женщина, с которой я хочу провести остаток своей жизни, не потому, что ты подписала контракт, а потому, что ты любишь меня достаточно, чтобы остаться без него. Я хочу быть таким мужчиной, который достоин такой женщины, как ты, если это вообще возможно. Я обещаю работать каждый чертов день, чтобы убедиться, что ты не пожалеешь о том, что вышла замуж за такого несчастного, как я. Потому что, когда я с тобой, я совсем не несчастен. Ты делаешь меня таким счастливым, что я боюсь моргнуть на случай, если все это исчезнет.
Уязвимость его слов задевает каждую струну моего сердца.
— Я дам тебе все, что ты захочешь, все, что угодно — до тех пор, пока ты даёшь мне шанс сделать тебя такой же счастливой, какой ты делаешь меня. Собака. Семья. Дом. Я хочу всего этого. Таковы мои условия и положения, ты либо принимаешь их, либо нет, потому что я не открыт для переговоров.
— Только ты мог бы сделать так, чтобы предложение звучало как приобретение бизнеса, и выйти сухим из воды.
— Выходи за меня замуж.
Он говорит это с улыбкой, которая может заставить меня согласиться практически на что угодно.
— Я уже замужем за тобой.
Мои слезы смешиваются с каплями дождя, и я не уверена, где начинается одно и заканчивается другое.
— На этот раз выходи за меня замуж по-настоящему. Никакого контракта. Никакого наследства. Никаких ожиданий, кроме того, что ты будешь любить меня, несмотря на все причины, по которым тебе, вероятно, не следует этого делать.
Он больше ничего не говорит и смотрит на меня снизу вверх. Эмоции мелькают на его лице, как кольцо настроения, переходя от счастья к страху. Сильный дождь медленно превращается в легкую морось, пока я смотрю на него.
Снова выйти за него замуж — значит доверить ему свое сердце, зная, что он может его разбить. Это означает дать ему справедливый шанс учиться на своих ошибках и стать лучшим человеком в их свете. Брак — это нелегко, но и жизнь тоже, и я не могу представить, как справляюсь ни с тем, ни с другим без Деклана. К счастью, мне это ненужно.
— Да, — Ответ звучит как шепот, поэтому я говорю тверже: — Да. Я хочу выйти за тебя замуж.
Мои ноги дрожат от улыбки на его лице, когда он одевает новое кольцо мне на палец.
Бриллианты окружают зеленый драгоценный камень, как солнечные лучи, сияющие, когда солнце наконец-то освещает нас.
— Это были самые мучительные тридцать секунд в моей жизни.
Я смеюсь.
— Поделом тебе после всего, через что ты заставил меня пройти.
Он встает и притягивает меня в свои объятия. Его губы прижимаются к моим, лишая меня способности дышать, когда он целует меня с каждой унцией любви в нем. Объятия Деклана напоминают возвращение домой. Мои пальцы на ногах покалывает, а в груди теплеет, и я вся возбуждаюсь, когда его губы мягко прижимаются к моим в безмолвном извинении.
Наш поцелуй длится, как мне кажется, несколько часов. К тому времени, как мы отрываемся друг от друга, мы оба промокаем до нитки, хотя дождь официально прекратился.
От того, как он смотрит на меня, у меня по спине пробегает еще одна дрожь. Я делаю шаг назад, зная, что означает такой взгляд.
Я прочищаю горло.
— Ты собираешься рассказать мне, что мы делаем здесь, у черта на куличках?
— Показываем тебе наш новый дом.
— Наш новый что?
Я таращусь на дом, разинув рот. Я использую этот термин в широком смысле, поскольку это место выглядит так, как будто оно было заброшено в течение многих лет.
— Позволь мне показать тебе кое-что.
Он сжимает мою руку, когда мы огибаем заднюю часть дома.
— Не. Может. Быть.
Я моргаю.
Он улыбается.
— Тебе нравится?
Я делаю шаг в сторону потрясающей оранжереи. В отличие от дома позади нас, теплица выглядит как будто кто-то недавно пришел, чтобы позаботиться об этом. Безупречно чистое стекло сияет, давая мне хорошее представление о пустом пространстве внутри.
Мне нужно было бы купить сотни растений, чтобы заполнить его. Может быть, даже тысячу.
Деклан притягивает меня к своей груди, чтобы положить подбородок мне на плечо.
— Я думал о том, чтобы позволить тебе выбрать место, но когда мой агент по недвижимости прислал мне список, я знал, что это, то самое место. Я поехал в тот же день, чтобы проверить его и сделать предложение.
— Почему? — Хриплю я.
— Потому что нет ничего, чего я хочу больше, чем превратить дом в очаг с тобой.
Деклан должен прийти с предупреждающим знаком, потому что я склонна падать в обморок всякий раз, когда он рядом.
— Это прекрасно.
Его руки сжимаются вокруг меня.
— Хочешь посмотреть?
— Мы можем?
Он ухмыляется, отступает от меня и открывает дверь. Следующие пять минут я провожу, исследуя это место, прикидывая, сколько места у меня было бы.
— Я думаю, что я на небесах.
Я провожу пальцем по пустому столу, ожидающему, когда его накроют кастрюлями.
— Я так понимаю, что тебе нравится?
Его уверенный голос не соответствует нерешительному взгляду в его глазах.
Он нервничает.
Тревожный Деклан — мой любимый Деклан, потому что это его версия, о которой больше никто не знает.
Он так старается скрыть это от всех остальных, но рядом со мной он не против ослабить бдительность. В моей груди становится тепло и покалывает от осознания того, что он доверяет мне настолько, чтобы поделиться этой частью себя.
Потому что для такого человека, как он, который вырос, думая, что эмоции — это слабость, это, вероятно, значит гораздо больше, чем я когда-либо могла бы себе представить.
Я подхожу к нему и обвиваю руками его шею.
