и бумажные мотыльки приколоты к ее сетчатому платью.
Что это, во имя богов?
Мадам Анфрей замечает мое внимание и ухмыляется.
― Каждый мужчина в Дюрене хочет трахнуть крылатую леди Райана. Даже несколько женщин. Матильда здесь исполняет их фантазии. ― Ее холодные глаза становятся опасно проницательными. ― В чем дело, Вульф Боуборн? Хотел ли ты приласкать хорошенькую невесту своего хозяина все то время, что ты был с ней, пока мог смотреть, но не трогать?
Ее предположение слишком близко к правде, и я, нахмурившись, отворачиваюсь от девушки в костюме Сабины.
Мое терпение иссякает, я хватаю мадам Анфрей и тащу ее в маленький чуланчик в спальне, которая служит ей кабинетом. Я говорю:
― Расскажи мне все, что ты слышала о короле Рашийоне. Я заплачу тебе.
― Король Рашийон! Это не политика, Вульф, это безумие. ― Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, она поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать. ― Нет. Ты больше не занимаешься этим делом. Когда-то я брала у тебя монеты за информацию, но Райан ясно дал понять, что ты вне игры.
Я стону. Я чертовски устал от того, что меня держат в неведении.
― Это не касается дел Валверэев. Это…
― Это всегда касается дел Валверэев. Все здесь ― дело Валверэев. Теперь выбирай шлюху или уходи. Райан сказал, что ты можешь брать любую, какую захочешь. Как насчет той красотки, нарядившейся леди Сабиной, а? Только не говори мне, что у тебя не стоял член каждую ночь, когда ты смотрел, как она спит обнаженной.
Моя челюсть сжимается с такой силой, что кажется, кость может раздробиться. Все труднее сдерживать ярость, когда мне так нужны ответы.
― Ладно. ― Я заставляю свои плечи расслабиться. ― Ладно. Тогда я возьму шлюху. Ты права. Я слишком давно не посещал ваше прекрасное заведение.
Ее улыбка одновременно триумфальная и мерзкая.
Я возвращаюсь в приемную и разыскиваю волканскую девушку. Освещение намеренно слабое, но мое обостренное зрение без труда улавливает ту, у которой теплая кожа и светлые русые волосы.
― Ее.
Мадам Анфрей раздраженно говорит.
― Карлотта. У тебя есть кавалер. Только не жди от него хороших манер ― мы все слышали, как трахается Вульф Боуборн, и ничего нежного в этом нет.
Остальные девушки хихикают. Одна сладострастная брюнетка дуется, что я не выбрал ее.
Карлотта берет меня за руку с соблазнительной улыбкой и ведет в одну из задних комнат. Когда мы идем по длинному коридору, из-за закрытых дверей доносятся ворчание и стоны. Она ведет меня в последнюю комнату, затем начинает спускать бретельку платья с одного плеча.
Я кладу свою руку поверх ее.
― Я здесь не для этого.
Она смеется, как будто я пошутил.
― Все в порядке. Я не против пошалить с тобой. Каждая девушка там надеялась, что ты выберешь ее. Я имею в виду… посмотри на себя.
Я поднимаю руки и начинаю снова.
― Я хочу поговорить с тобой. Вот и все. Я заплачу тебе ту же цену, но за информацию, а не за то, чтобы трахнуть тебя.
Она медленно понимает, что я говорю серьезно. Одна рука нервно гладит другую. Нахмурив брови, она неуверенно спрашивает:
― Почему ты хочешь поговорить со мной?
Тихим голосом я спрашиваю:
― Ты родилась в Волкании?
Ее глаза расширяются, в них появляется страх.
― Кто сказал тебе? Об этом не знает даже мадам Анфрей!
― Послушай, я не собираюсь использовать это против тебя. Мне все равно, откуда ты, и ты можешь рассчитывать на мое молчание. Я просто ищу информацию о Волкании у тех, кто там бывал.
― Но я там не была, ― отвечает она шепотом, ее глаза большие и круглые. ― По крайней мере, я не помню. Меня привезли в Астаньон, когда мне было три года. Рыночная торговка нашла меня бродящей по улицам. Я говорила только по-волкански. Когда я наконец выучила общий язык, то, видимо, сказала ей, что родом из-за пограничной стены, из волканского города под названием Киттенген. Но я ничего не помню о том времени.
― Как ты перебралась через стену?
― Я не помню. Клянусь. Я бы рассказала тебе, если бы знала. ― Похоже, что она говорит правду, и моя грудь поднимается и опускается от усталого вздоха. Еще один тупик. Но потом она оживляется. ― Знаешь… ну, в общем, ничего особенного. Просто песня, которую я помню. Думаю, мама мне ее пела.
Я качаю головой.
― Спой ее.
Ее голос дрожит, она поет сбивчиво:
― Из сна в глубинах неведомых царств… дремлющие силы начинают плодиться… сначала король, а потом звери… Что делать со спящими богами?… Молиться, чтобы они не проснулись.
Она застенчиво смотрит на меня.
― Это не в рифму, я знаю. Вероятно, первоначально она была на волканском, но я помню только общий смысл песни на общем языке.
Пробуждение спящих богов?
Дремлющие силы начинают плодиться?
Это загадка, и мне не нравится ответ, на который она указывает.
Я плачу девушке, и мы играем в кости в течение всего оплаченного мною времени, так что наши занятия любовью выглядят убедительно. Это может доставить ей неприятности, если кто-то заподозрит, что я пришел за информацией.
Когда я ухожу, озабоченный возможным смыслом услышанной песни, мадам Анфрей останавливает меня. Она протягивает сложенное письмо, адресованное ей, с печатью Валверэев.
― Посмотри, что только что доставил курьер. Приглашение на помолвку лорда Райана и леди Сабины. Она состоится в эту пятницу. Маскарад на тему крыльев. Как совершенно дьявольски со стороны Райана принять бунтарство своей невесты. В конце концов, они могут хорошо подойти друг другу. ― Она понимающе ухмыляется, словно знает, что это последнее, что я хочу услышать. ― Увидимся там, красавчик.
