я, проглотив смех. — Кстати, как поговорили?
— Мы поговорили. — Часть доброго юмора Ксавьер улетучилась. — Он туманно объяснил, почему мой отец указал его в завещании. Сказал только, что они уважали друг друга как бизнесмены, и мой отец доверял его суждениям. Правда, он сделал мне замечание, что из-за меня арестовали Луку.
— Значит, он не ответил, — предположила я. — В целом.
Это было не похоже на Данте — быть таким уклончивым. Возможно, он и сам не знал, почему Альберто включил его в комитет.
Я бы попросила Вивиан покопаться в этом деле — если Данте и был честен с кем-то, так это со своей женой, — но это не ее проблема, к тому же она и так была занята Джози и работой. Я не хотела прибавлять ей хлопот.
— Думаю, это не имеет значения, разве что удовлетворит мое любопытство. Он член комитета независимо от того, знаю я причину или нет, — сказал Ксавьер. — Как прошел твой разговор с Каем?
Я рассказала ему обо всем, пока мы шли к выходу. Мы не планировали уходить рано, но Вивиан и Данте были заняты развлечением гостей, и негласное понимание потянуло нас прочь из толпы в тихий холл рядом с бальным залом.
— Значит, все прошло гораздо лучше, чем у меня, — проворчал Ксавьер, когда я закончила. — Думаешь, он согласится?
— Я на девяносто процентов уверена, что так и будет. — Кай был бизнесменом, и мое предложение имело идеальный деловой смысл.
Однако мой план для Перри не был тем, что я вынесла из этого разговора.
Пост в блоге о вас в Испании. Он связался со мной после публикации и спросил, не могу ли я расширить сферу его влияния.
Ощущение покалывания вернулись с новой силой, особенно сейчас, когда Ксавьер стоял прямо тут и выглядел восхитительнее, чем имеет право выглядеть любой мужчина со взъерошенными волосами и в своем смокинге. Он отказался от галстука, нарушив дресс-код, но это ему шло.
Ему шло все. Он был воплощением непринужденного обаяния.
Его брови взлетели вверх, когда я схватила его за рубашку и втолкнула в ближайшую ванную комнату.
Как и все остальное в Вальгалле, она была безупречна. Мраморные полы, сверкающие зеркала, ароматы, созданные на заказ, подаваемые через скрытые диффузоры — комната больше напоминала гримерку знаменитости, чем общественное заведение, и вполне подходила для того, что я задумала.
— Помнишь нашу встречу в офисе на той неделе? — я закрыла за нами дверь. — Ту, что была сразу после ухода Аяны.
Ксавьер прислонился к стойке, его взгляд потемнел, когда он понял, зачем я привела нас сюда.
Воздух изменился, стал тяжелее, плотнее, горячее.
— Я могу кое-что вспомнить об этом. — Желание напряглось под его томным голосом. Он не двигался, но его глаза, пока я скользила к нему, следили за мной, как глаза хищника, темные и голодные.
— Ну… — я остановилась перед Ксавьером, носки моих каблуков поцеловали кончики его парадных туфель. Я пропустила пальцы через петли его ремня и притянула его к себе. — Я подумала, что сегодня подходящий вечер, чтобы отплатить за услугу.
Мой хриплый шепот не был похож на меня, но и затаскивать кого-то в ванную, чтобы пошалить, тоже было не по мне, так что это была ночь «все впервые».
Дыхание Ксавьера участилось, но он не шелохнулся, когда я расстегнула его ремень и потянула молнию вниз. Мои вены гудели от предвкушения, но я не спешила.
Я хотела насладиться этим, и было что-то такое возбуждающее в этом ожидании — в его хищном взгляде и едва заметном напряжении мышц, словно ему требовалась вся сила воли, чтобы не наклонить меня и не взять меня так, как он захочет.
При этой мысли между моих бедер вспыхнул жар.
Я опустилась на колени и стянула с него брюки и трусы, рот наполнился слюной, когда я увидела толстую, пульсирующую ожидавшую меня эрекцию. Она был чертовски большой и достаточно твердой, чтобы заставить мой пульс участиться. С кончика его члена стекала сперма, и когда я высунула язык, чтобы попробовать её на вкус, по всему телу пробежала дрожь.
Это было все, в чем я нуждалась.
Я обхватила ртом головку его члена и втянула его, дразня языком чувствительную нижнюю часть, одновременно обеими руками поглаживая его по длине.
— Черт! — Ксавьер издал шипение, его голова откинулась назад, когда я полностью заглотила его.
Формально я доставляла ему удовольствие, но пылала моя кожа, словно это меня дразнили. Каждое посасывание доходило до моего клитора, каждый поворот и поглаживание сжимали мышцы моего живота, пока я не застонала от желания.
Я взяла его еще глубже, надеясь, что это утолит мой голод. Влажные, небрежные звуки минета смешивались с его громкими стонами, когда он вцепился в мои волосы, чтобы удержаться, а сам задыхался и извивался в моем рту.
От нежного поглаживания по коже головы побежали мурашки. Соски до боли затвердели, но я не успела насладиться этим ощущением, как его член вонзился мне в горло.
Я задыхалась, глаза слезились, а из уголков рта текла слюна, когда я пыталась заглотить его полностью.
Руки Ксавьера ослабли, но мои протестующие стоны заставили их снова напрячься. Он грубо усмехнулся.
— Тебе ведь это нравится, правда? — он потянул меня, привлекая мой взгляд на себя. Как прекрасно его похоть очерчивала скулы и напрягала его брови. — Черт, Луна, ты так хорошо выглядишь, стоя на коленях, задыхаясь от моего члена.
От его грязных слов мои бедра сжались. В животе затрепетало, когда он взял меня за голову и вогнал последний дюйм в мое горло. Я снова задохнулась, его член оказался так глубоко, что мой нос коснулся его живота, и в тот момент, когда в глазах защипало, он вытащил его настолько, что на моем языке остался только кончик.
Я успела втянуть воздух, прежде чем он вошел в меня снова, и снова, и снова, с каждым разом все сильнее и быстрее, пока жестокий ритм не совпал с болезненным стуком моего сердца.
Узел вожделения в моем животе завязался еще туже. Я так раскраснелась, что, казалось,
