– Простите, что ушла, не предупредив. Я…
– Тебе пришлось выбирать между тем, чтобы сбежать с красивым ковбоем, которого ты столько месяцев не видела, и тем, чтобы остаться в доме, полном шумных незнакомцев…
– И подливы, – добавила я. – Еще я сбежала от подливы. Зря, наверное.
– Тогда завтра я покажу тебе, как ее готовить. Хочешь научиться этому, Хульда?
Казалось, будто она ожидает, что я откажусь. Или, может, сознаюсь. Да уж, у меня явно началась паранойя.
– Я боюсь, что сожгу ваш дом.
– Одних твоих усилий точно не хватит, чтобы превратить этот дом в пепел.
– Тетя Мэри, ты уже закончила? – спросила Эмили, переступая с ноги на ногу.
– Перестань вертеться, – скомандовала тетя. Достав булавку из подушечки на запястье, она пристально рассматривала слишком длинный наряд Эмили.
– Я устала, – пожаловалась девочка, но тетя Мэри просто мельком взглянула на нее.
– Да уж, ангельским поведением и не пахнет, – сказала она. – Так, Хульда, тебе ничего не нужно?
– Нет.
– Как обживаешься на новом месте?
– Хорошо.
– Ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, верно? Если захочешь о чем-нибудь поболтать. О чем угодно.
– Конечно, – улыбнувшись, солгала я.
* * *
Если реальность может превратиться в кино, то дальше именно это и произошло.
Каждое утро Этан стучал в дверь тети Мэри, и я отправлялась вместе с ним задавать корм скоту. (Моя, по словам Этана, очень важная, часть работы заключалась в том, чтобы открывать ворота.)
После полудня я помогала тете Мэри готовить и доставлять еду пожилым людям из общины, которые не могли выйти из дому из-за снега.
– Вот, возьми, – сказала она в первый день, отдавая мне ключи. – Я теперь почти не езжу на машине.
Эмили с близняшками пытались научить меня танцевать тустеп.
Клинт жарил стейки и устраивал большие шумные ужины, во время которых все по очереди держали на руках ребенка кузины Этана.
Тетя Мэри поручила мне заворачивать подарки, а близняшки позволили подержать поросенка.
И все это время Этан был рядом. Он учил меня ездить на своем старом грузовике с механической коробкой передач, дразнил меня, когда я однажды так сильно увязла в грязи, что одна нога выскользнула из сапога, и мне пришлось возвращаться в дом тети Мэри наполовину босой.
Он не упоминал о Хульде.
Не спрашивал меня, откуда и почему я убежала.
Не смотрел на меня как на обманщицу, мошенницу или предательницу.
И несколько дней там я была не совсем Хульдой и не совсем собой. Несколько дней я была просто… счастлива.
Потому что несколько дней у меня была семья.
* * *
– Продолжай помешивать, – сказала тетя Мэри.
За день до кануна Рождества на улице стоял пронизывающий холод, а на кухне у тети Мэри было жарко. Окна запотели, а коричневое варево на плите кипело и надувалось пузырями, будто зелье в ведьмином котле.
– Ты помешиваешь? – спросила тетя Мэри.
– Да, – ответила я.
Она взглянула на кипящую карамель.
– Мешай сильнее.
Когда карамель начала брызгаться, тетя Мэри сказала:
– О, дорогая, ты же так запачкаешь свою красивую кофточку. Возьми фартук.
В прачечной на крючке висело много фартуков, и я взяла розовый с белыми цветами. Но как только тетя Мэри увидела меня, что-то в ее глазах заставило меня остановиться.
– Что-то не так? – спросила я, потом посмотрела вниз и увидела имя, вышитое на кармане. Дейзи. – О. Простите. Это фартук вашей дочери?
– Да. Но… ничего, надень его, – отозвалась тетя Мэри. – Она бы хотела, чтобы ты его надела.
Когда я начала завязывать волосы в хвост, тетя спросила:
– Тебе говорили, что тебе хорошо с убранными волосами?
Проглотив ком в горле, я кивнула.
– Моя мама.
– Ты по ней скучаешь, милая? Мы можем позвонить ей по Skype. Или по телефону, или…
– Нет, – ответила я слишком быстро. – То есть не сейчас. Разница во времени и все такое… это может подождать.
Задняя дверь распахнулась, и Эмили закричала с порога:
– Тетя Мэри!
– Обувь! – строго сказала тетя, но Эмили уже сняла свои грязнющие ботинки и оставила их возле входа.
– Твоя мама уже ездила в город? – спросила тетя Мэри.
Эмили помотала головой.
– Не думаю.
– О, по-моему, я видела ее машину на дороге, – сказала тетя, и я мельком подумала о черном внедорожнике.
– Тетя Мэри, у вас есть картошка?
– А что? – спросила тети Мэри, но Эмили покосилась на меня.
– Увидишь.
* * *
– Сюрприз! – хором закричали Эмили и Сьюзан, когда мы вечером зашли в дом Этана.
И тут я увидела плакат, висевший в гостиной. Надпись на нем гласила: «Счастливого Дня Торлакура, Хульда!»
– Что это? – спросила я.
– Ну, мы понимаем, что тебе наверняка тяжело быть далеко от семьи на Рождество, – сказала тетя Мэри. – Во время праздников без семьи всегда тяжело.
Возможно, мне почудилось, но после этих слов в комнате вдруг что-то изменилось. Целую секунду никто не решался ни с кем встретиться взглядом.
– Так что… – продолжила Мэри, – мы решили принести тебе кусочек Исландии.
– О. Ура! – попыталась крикнуть я. И только тогда огляделась.
На окнах было много обуви. Да, обуви. Зловещие Санта-Клаусы выстроились в середине стола, а на подносе высилась гора картошки, будто какое-то странное праздничное главное блюдо.
– Ух ты. Кто-то очень постарался.
– Ну, конечно, мы старались, глупенькая. Это же День святого Торлакура! – сказала мама Этана, и тут же серьезным тоном уточнила: – Я правильно произнесла?
– Да, Хульда, – сказал Этан. – Она правильно произнесла?
– Да. Очень хорошо, – подтвердила я, и Сьюзан просияла. Этан улыбнулся, как кот, объевшийся сметаны.
– Садитесь, садитесь, – поторапливала нас тетя Мэри. – Что особенно приятно, когда приглашаешь студентов по обмену, – можно больше узнать о другой культуре. Вот мы и решили, что ты могла бы нам рассказать о Рождестве в Исландии!
– Хульда – просто эксперт в области Рождества в Исландии, – сказал Этан, отодвигаясь, чтобы я не успела пнуть его под столом.
– Мы нашли кое-какую информацию в интернете, – сказала Сьюзан, – но у нас еще столько вопросов.
– Да, – сказала Эмили. – Например, зачем нужна вся эта обувь?
– Да, Хульда. – Этан откинулся на спинку стула. – Расскажи нам, зачем вся эта обувь!
