- Тебе так важно, чтобы я стал президентом? Это что, обязательное условие? - Он с дивана поднялся и прошёлся по комнате.
Пушкарёва подавила усталый вздох.
- Ну, какое условие, Андрюш?..
- Я не знаю какое! Ты постоянно об этом твердишь, про президентство! Выводы сами собой напрашиваются.
От его тона озноб пробрал, Катя угол подушки скомкала, но говорить постаралась спокойно.
- Это какие такие выводы ты сделал?
Жданов о край паласа запнулся, остановился, и тогда уже выдохнул:
- Прости. Я ничего такого не имел в виду, просто... Кать, ты и сама всё понимаешь!
- Конечно, понимаю, - примирительно проговорила она. И на диване развернулась, поджав под себя ноги. На Андрея посмотрела. - Андрей, я не просто так постоянно твержу тебе об этом, но я очень боюсь, что Пал Олегыч... сделает неправильный выбор в пользу Воропаева. А всё из-за того, что мы с тобой когда-то ошибок наделали. Ты достоин того, чтобы встать у руля. Ты очень изменился, Андрюш.
- Да?
- А ты сам не замечаешь?
Он к дивану подошёл и наклонился к Кате.
- И ты изменилась. - Улыбнулся. - Мы друг на друга действуем благотворно, ты не находишь?
Катя коснулась губами его губ.
- Этому можно только порадоваться. А ещё послушать меня и согласиться на предложение родителей.
- Ты даже не представляешь, что там будет, - попытался он её вразумить.
- Может быть. Но это всего один вечер. - Андрей смотрел ей в глаза, и говорить было трудно. - Ты пойдёшь туда, а потом вернёшься ко мне. - Глаза опустила, больше не могла терпеть его пристальный взгляд, ладонью по груди Андрея провела, надеясь его отвлечь. - Этот вечер нужен, как хочешь его назови - вечеринка или нет, в честь твоего дня рождения или нет, но Пал Олегыч прав, "Зималетто" нужно внимание. А то, что это будет твой день рождения, только тебе плюс, ты будешь в центре внимания.
Жданов взял её за подбородок.
- А если я попрошу тебя пойти со мной?
Катя удивлённо моргнула.
- С ума сошёл? Мы с тобой о чём сейчас говорим? Скандала допустить нельзя.
- Никакого скандала, - покачал Андрей головой. - Никто не осмелится спорить, мы просто придём вдвоём...
Пушкарёва руку его от своего лица отвела.
- Пал Олегыч тебе этого не простит. Ему нужно, чтобы о "Зималетто" заговорили, а не о твоей личной жизни в который раз, так что не придумывай.
Андрей руками в спинку дивана упёрся и голову опустил. Стоял так несколько секунд, после чего выпрямился, видимо, справившись с собой, и невесело усмехнулся.
- Раз за разом какие-то причины находятся. Мне всё это надоело.
Катя облизала пересохшие губы.
- Скоро совет, вот после и подумаем.
- Отец отмалчивается, - решил пожаловаться Жданов. - Я несколько раз пытался с ним разговор завести, а он откровенничать со мной отказывается.
- Вот и не зли его, зачем?
Андрей снова к ней наклонился и лбом к Катиной макушке прижался.
- Я дождусь когда-нибудь отпуска, чтобы увезти тебя ото всех подальше?
- И не думать ни о чём, - подсказала Катя с улыбкой.
- Вот именно, не думать.
Следующее утро началось как обычно, уже привычно для обоих, встали по звонку будильника, пока Андрей в душе был, Катя кофе варила, а после вернулась в постель, поставив поднос на тумбочку рядом с кроватью. Они специально рассчитывали утреннее время так, чтобы оставалось хотя бы десять минут для того, чтобы кофе в постели выпить. Жданов из ванной возвращался, пахнущий своим дорогим одеколоном, с прохладной, чуть влажной после душа кожей, Катю обнимал, и они спокойно пили горячий ароматный кофе, и зачастую даже не разговаривали в эти минуты, и без слов хорошо было. Пушкарёва щекой к руке Андрея прижалась, посмотрела на часы и позволила Жданову себя обнять покрепче, в их распоряжении было ещё пять минут.
- Я позвоню тебе ближе к обеду, вдруг у меня время появится, - сказал он, допивая кофе. Маленькая чашечка терялась в его большой руке, а блюдце, почти невесомое, он в другой руке держал. Катя знала, что Андрей терпеть не может пить кофе из малюсеньких кофейных чашек, но это был скорее ритуал, завтракать они будут чуть позже, а сейчас просто десять минут для себя.
Блюдце, которое Жданов принялся между пальцев крутить, Катя у него отобрала и на поднос поставила, а вслед за этим Андрей ей и чашку свою отдал.
- Два глотка, - пожаловался он. - Может, ты купишь другую посуду для наших утренних передышек?
- Нет, - покачала она головой, стараясь подыграть ему, - мне нравятся эти чашки. Мы же их вместе покупали, и ты сказал красивые.
- А я и не спорю. Красивые, но как из них пить-то? Один запах. - Из Катиной руки чашку с блюдцем забрал, поставил на поднос, а Пушкарёву обратно на подушки уложил.
- Время, Андрей, - шепнула ему в губы Катя.
- Две минуты ещё есть.
Две минуты вылились в двадцать, и когда Катя из рук Жданова всё-таки вырвалась, уже пришлось и себя, и Андрея подгонять. Она уже душ приняла, а он продолжал лежать в постели, руку за голову закинул, а за Катей наблюдал с улыбкой. Пушкарёва не выдержала и за ногу его потрясла.
- Хватит валяться, ты на работу опоздаешь.
- Не опоздаю. Я в пробке стою. Ты не понимаешь, что ли?
Она рассмеялась.
- Как удобно. Ты давно эту отговорку придумал, да?
Андрей продолжал улыбаться.
- Вставай, - повторила Катя, - а я завтрак приготовлю. - Она из спальни вышла и услышала вслед насмешливое:
- А почему ты не спрашиваешь, что я на завтрак хочу?
- Я и так знаю. То, что я приготовлю, то ты и хочешь!
- Как ты догадалась?
Катя рассмеялась, а в следующее мгновение замерла в прихожей, когда в дверь позвонили. Пару секунд понадобилось для того, чтобы решить, как действовать, затем на цыпочках к двери приблизилась и в глазок посмотрела. И тут же выдохнула, правда, без особого облегчения. Отперла замки и впустила мать в квартиру.
- Доброе утро, мама.
- Доброе. - Елена Александровна дочь поцеловала, сумку поставила на стул, а Катя внимательно за ней наблюдала.
- Что-то случилось? - не выдержала она.
Елена Александровна только рукой махнула, разулась, направилось было в сторону кухни, но остановилась и на дочь обернулась.
- Ты не одна?
Катя посмотрела умоляюще.
- Мама.
- Я просто спрашиваю.
Пришлось сознаваться.
- Не одна... Мы только встаём.
- Мне нужно с тобой поговорить. - Елена Александровна прошла на кухню, за стол присела, а Катя после секундного замешательства достала из буфета для неё чашку.
