– Я – связной Логана Маккорда в командном центре.
Хищник, поняла Келли, но ничего не сказала. Предполагалось, что она не знает о его существовании.
– Можно войти?
Келли повела его в гостиную.
– Вы что-то узнали? С Логаном все в порядке?
– Боюсь, что не привез вам хороших новостей, – тихо сказал он. – Логана убили сразу после того, как вы улетели.
– Почему все так уверены в этом?
Вряд ли Логан мог уцелеть под ураганным огнем, который она слышала, но где-то в глубине ее души теплилась надежда. Он пережил столько тяжких испытаний! Он должен был выжить.
– Правительство Венесуэлы пришлет его рюкзак. А вот это прибыло вчера с дипломатической почтой.
Филип достал из кармана и протянул ей золотое обручальное колечко. У Келли потемнело в глазах. Она помнила, как Логан положил это кольцо в карман.
– Где его тело? – севшим голосом спросила она, задыхаясь от душивших ее рыданий.
– Когда власти Венесуэлы передадут его тело, мы закажем панихиду в Вашингтоне. Логан будет похоронен на Арлингтонском кладбище, если вы не возражаете.
Келли хотелось крикнуть, что она возражает, что место Логана здесь, рядом с ней. Только это неправда. Он был в Седоне так недолго. Его дом не здесь. А где?
Она хотела бы похоронить его здесь по эгоистическим причинам: она смогла бы навещать его и каждую неделю класть свежие цветы на его могилу, разговаривать с ним… с его душой. Рассказывать ему о Рафи.
Однако Логан прожил полную опасностей жизнь бойца элитного спецотряда. Логан Маккорд заслужил честь быть похороненным среди других героев, бесстрашно защищавших свою страну.
– Логан хотел бы быть похороненным в Арлингтоне.
В дверях гостиной появился дедушка. В его глазах стояли слезы, он сразу словно постарел на два десятка лет.
Келли, как в тумане, слышала голос Филипа Уилсона, объяснявшего ситуацию дедушке, и вспоминала Логана в их последний день. Логан знал, что умрет.
Из кухни донесся смех Рафи. Ума отвлекала малыша от печальной сцены в гостиной. О маленьком Логане некому было заботиться. Ее горе казалось большим, чтобы можно было утолить его слезами. Слезы не помогут вернуть Логана. И месть не поможет, но Стэнфилдам это с рук не сойдет.
– Келли, милая, мистер Уилсон хочет поговорить с тобой.
– Простите, я задумалась.
– Я говорил, что Логан был моим лучшим агентом. Он не знал, что мы встречались лично, но меня так заинтересовала его личность, что я специально летал в Чили и опрашивал его после одного задания. Я не сказал ему, кто я. – Уилсон печально покачал головой. – Логан был необыкновенным.
– Если он был так хорош, почему вы не попытались помочь ему? Они все…
– Келли, – предостерег Трент.
– После гибели моего сына в операции «Буря в пустыне» это самое худшее, что случилось со мной. – Мрачное лицо и усталый голос Уилсона не оставляли сомнений в его искренности. – Мы много лет добивались у колумбийского правительства разрешения разместить на их территории антигероиновый отряд. Большинство американцев думает, что колумбийцы занимаются только кокаином, но сейчас все больше торгуют героином, а он гораздо, гораздо опаснее. Некоторые говорят, что корень проблемы здесь, в США. Кто я такой, чтобы спорить? Моя работа – руководить операциями «Кобры» в Южной Америке. Моих бойцов часто одалживает Управление по борьбе с контрабандой наркотиков.
– Именно так Логан столкнулся с Мигелем Ориндой и его колумбийским картелем? – спросила Келли.
– Да, но не думайте, будто я поверил, что один из людей Оринды случайно оказался в глухой венесуэльской деревушке и узнал Логана. Просто я воспользовался этим предлогом, чтобы организовать помощь. Однако я должен был думать о тысячах жизней, отнимаемых героином. Посылая людей в Венесуэлу, я шел на огромный риск. Если бы вертолет потерпел крушение или если бы наши люди убили хоть одного венесуэльского солдата, это поставило бы под угрозу всю нашу антигероиновую программу в Колумбии.
– Я понимаю, – вздохнула Келли. – Логан объяснил, но все равно так трудно смириться с его смертью.
– Я предупреждал Логана об опасности. Один из Стэнфилдов охотился за ним. Удивляюсь, что он позволил им…
– Это я виновата, – сказала Келли и объяснила, что случилось.
– Есть способ выяснить, кто именно из Стэнфилдов желал Логану смерти? – спросил Трент гостя.
– Сомневаюсь. Они хорошо замели следы.
– У меня есть идея, – подала голос Келли. – Мы с Логаном выяснили, что Сьюзен Стэнфилд, жена Тайлера, умерла при загадочных обстоятельствах. Логан был уверен, что ее отравили бруцином. Эксперт смог бы подтвердить это, взглянув на протоколы вскрытий?
Филип кивнул.
– Это возможно. Если вы дадите мне…
– У меня есть копия протокола, составленного коронером в Финиксе. Сейчас принесу.
– Хорошо. Предположим, мы докажем, что она была отравлена. Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Уилсон.
– Мы все еще не будем знать, кто ее отравил, – добавил Трент.
– Правильно, но мы с Логаном собрали много информации по бруцину и просмотрели ее, пока летели в Каракас. Мы могли бы проследить, кто купил яд.
– Это возможно, – согласился Филип. – Продажа бруцина контролируется очень жестко. Единственное его законное применение – в производстве денатурата. Я могу быстро проверить покупателей по всей стране и за рубежом, если необходимо.
– Кроме Стэнфилдов, поищите имя Бенсона Уильямса, – заметила Келли. – В его отношениях с семьей очень много странного.
Вскоре Филип собрался уезжать. Когда Келли провожала его к двери, удар грома сотряс дом, затем ослепительно сверкнула бело-голубая молния и словно разверзлись небеса. Сильный ветер взметнул потоки дождя, и Филип бегом бросился к машине.
Келли застыла под навесом парадной двери. Она словно слышала скрипучий голос Логана, видела его неподражаемую улыбку, чувствовала его крепкие объятия.
Ей казалось, что сердце разбилось на сотни острых осколков. Сможет ли она жить дальше, зная, что ее беспечность стоила Логану жизни?
В ответ раздался новый раскат грома, вспыхнула новая ослепительная молния. Любое природное явление в красных скалах внушало благоговение и поражало красотой… даже когда боги гневались.
Келли, ты единственная женщина в моей жизни, за которую не жалко умереть.
– Дорогой, обещаю, я разделаюсь с тем, кто ответственен за твою смерть.
Не успели эти слова сорваться с ее губ, как из глаз, словно дождь, хлынули слезы.
– Мами, мами!
Рафи подбежал к ней и уцепился за юбку, встревоженно глядя ей в глаза. Келли понимала, что ее скорбь в последние дни пугает малыша, но рн не хныкал, не жаловался. Она должна держаться ради Рафи.
