— Шесть утра. Где Эйприл?
— Я не…
— Черт, с тобой все в порядке? Ты, случайно, не ранен или что-нибудь в этом роде, а?
— Просто спал.
— Ха, пока ты там нежишься в постельке, тело, которое ты вроде как должен охранять, раздвоилось, и одно из них удрало в неизвестном направлении.
Блэкторн, не выпуская из руки трубку, быстро осмотрел квартиру. Но и без проверки он знал, что опять опростоволосился. Он был один.
— Ты следишь за ней? — рявкнул Роб в трубку.
— Она носит ожерелье?
— Оно было на ней, когда мы ложились спать.
— Боже! Что вы с ней сделали, босс? Чем-то сильно напугали? Я засекла ее только что на углу Восьмой авеню и Тридцать первой улицы — это «Пен-стейшн». Чудится мне, что миссис Хэррингтон в бегах.
— Проклятие! — снова заорал в трубку Роб.
Когда Эйприл около полудня вошла в «Пойзн Пен», то ничего, кроме темноты и молчания, она там не нашла: было воскресенье, и магазин не работал.
Эйприл вздохнула с облегчением. Окруженная полками, на которых от пола до потолка стояли книги, она чувствовала себя как рыба в воде. Здесь она была в безопасности.
Странные, опасные и фантастические истории, рассказанные на страницах красочных томов, казалось, манили в какой-то другой, загадочный, мир, полный иной, великолепной жизни. Это был мир со своими героями-храбрецами, негодяями и такими же обыкновенными, как она, Эйприл, людьми. О, с ними случались удивительные события! Удивительные и даже жуткие. Но страх здесь не задерживался надолго, поскольку заранее было известно, что добро победит зло и в конце концов восторжествует справедливость.
Ах, как хорошо бы здесь остаться! Но книжный магазин, безусловно, занимает первое место в списке адресов, по которым ее станут искать. Это в книжном мире человеку ничего не стоит спрятаться. В реальной же жизни такого рода возможности сильно ограничены.
Эйприл не могла взять напрокат автомобиль в Нью-Йорке, потому что в этом случае ей пришлось бы назвать свое настоящее имя. По той же причине она не могла лететь самолетом. С поездкой на автобусе или поезде было куда проще — можете ехать инкогнито, заплатив, разумеется, за место наличными, если таковые имеются.
К счастью, на «Пен-стейшн» Эйприл нашла автомат по обналичиванию кредитных карточек. Здесь же, в Бостоне, она сможет арендовать машину. Или в крайнем случае одолжить ее у кого-нибудь из знакомых.
Вниз по улице, у заправочной станции, был телефон-автомат. Набирая номер, Эйприл взглянула на часы. Мэгги жила в Сомервилле, всего в нескольких кварталах отсюда. Эйприл спокойно могла дойти туда пешком.
Она надеялась, что Мэгги сейчас дома.
— Алло! Слушаю! — сняв трубку, весело воскликнула Мэгги.
— Мэгги, слава Богу! — сказала Эйприл.
— Эйприл? Что случилось? Почему у тебя такой голос? Неужели опять проблемы?
— Мэгги, мне нужна твоя помощь.
— Ну разумеется! Чем я могу помочь?
Два часа спустя Эйприл снова была в пути, теперь уже за рулем автомобиля. Времени у нее, увы, не так уж и много, слишком уж она предсказуема. Блэкторну будет легко ее вычислить. Но все, что ей сейчас было нужно, так это день-другой: необходимо оценить происходящее и, самое важное, решить, кому верить.
Эйприл ехала в Бреустер, штат Массачусетс, место, где они с Риной провели лето 1963 года. После этого она никогда не бывала на Кейп-Коде, что само по себе было немного странно, ведь ей довелось провести в Бостоне большую часть своей самостоятельной жизни. А от Бостона до Бреустера — рукой подать.
К тому же Кейп-Код считался натуральным курортным местечком, однако Эйприл предпочитала отдыхать в штатах Мэн, Нью-Хемпшир или Вермонт. Но теперь ее притягивал к себе именно Кейп-Код. Там брала начало странная и извилистая тропинка, которая вывела скромную официантку Рину на дорогу, поставившую ее вровень с богатыми и знаменитыми людьми.
Эйприл возвращалась в то лето, когда ее мать встретила и полюбила президента.
В это трудно было поверить, но курортный поселок Морской Бриз все еще существовал и находился там же, где она его помнила, — немного в сторону по грунтовой дороге в направлении моря от шоссе 6-А, ведущего на Бреустер. Коттеджи, правда, изрядно поистаскались, но выцветший, покосившийся указатель на въезде в поселок по-прежнему сообщал о том, что здесь ждут постояльцев. Взглянув на это тихое место, мирно дремавшее в свете прекрасного июньского денечка, Эйприл решила, что проблем с арендой коттеджа здесь не будет.
Остановившись у первого, довольно жалкого вида строения, на котором красовалась гордая табличка «Офис», Эйприл вышла из машины и постучалась в дверь. Ей открыл совсем древний старичок, который оглядел свою непрошеную гостью с ног до головы и с большим недоверием покачал головою, услышав о том, что она хотела бы снять коттедж на ночь.
— А вы, случайно, не из инспекторов штата, а? — подозрительно прищурив глаза, спросил старичок. — Неделю назад здесь были дезинфекторы, так что с этим у меня все в порядке.
«Великолепно, — подумала Эйприл, — надеюсь, что они не только гонялись за крысами, но и тараканов потравили».
— Нет, я всего лишь туристка.
— Мы берем немного, — объявил хозяин «офиса». — Особенно сейчас, в начале лета. В июле, августе, может, и побольше, ведь тогда все другие места переполнены, вот и к нам народ заглядывает, и все домики заселяются. А вообще-то недалеко, на шоссе, есть настоящий мотель.
— Мне нравятся коттеджи. Кроме того, я уже жила здесь однажды, много лег назад, в шестьдесят третьем году. Не вы, случайно, были тогда владельцем поселка?
Старичок покачал головой.
— Я и сейчас не владелец. Владелец — мой сын, но он и пальцем не шевелит, чтобы что-то здесь делать. Просто по его расчетам выгоднее запихнуть меня сюда присматривать за поселком, чем сдать в дом для престарелых. Вообще довольно странное местечко для воспоминаний. Домишки заплесневелые, мебель старая. Меня силком не заставишь жить в такой развалюхе.
— А номер семь свободен?
Он взглянул на старую доску на стене, где рядами висели запылившиеся ключи на выцветших резинках.
— Ха, конечно, свободен. — Дедуля снял ключ и положил его на стойку.
— Я заплачу наличными. — Эйприл достала портмоне.
— Отлично. Распишитесь в регистрационной книге. — Он протянул Эйприл ручку и изъеденный мышами журнал регистрации.
Она заглянула в его начало — а что если… нет, записи начинались 1978 годом.
«Юдит Экснер» нацарапала в журнале Эйприл, улыбнулась и вернула старику ручку.
