нас дома масштабное торжество в честь дня рождения отца, и…
— И? — уточнила взволнованно, что есть мочи стискивая в руке мобильник.
— Я заеду за тобой к семи! Будь готова!
— Что? — внутренности от волнения стянуло плотным узлом. — За-зачем?
— Затем! — отчеканил он строго. — Ты — моя! И я хочу, чтобы ты сопровождала меня на всех подобных мероприятиях! Это же логично!
— Но…
— Никаких но, Ирина! От моих предков нам прятаться не нужно, они о нас знают еще со времен встречи в ресторане! Все всё прекрасно видели!
— Да нет же! Дело в другом!
— В чем?
— Я… Слава, я не представляю, что вообще можно подарить твоему отцу!
Девушка на самом деле находилась на грани истерики.
Ведь прекрасно понимала: презент человеку такого статуса и достатка должен быть особенным. И определенно ценным. В финансовом плане.
Из динамика донесся его облегченный вздох.
— Я позаботился об этом давным-давно! — заверил ее Красницкий, уже куда спокойнее. — Раз мы вместе, то и подарок будет общий, от нас двоих!
— Так нельзя! — недоверчиво, слегка смущенно.
— Так можно и нужно!
— Мне будет неловко…
— Переживешь!
— Эй!
— Синичка, пожалуйста, не перечь мне! Хотя бы в этом вопросе. Он решен!
— Ладно! Как скажешь!
— Умничка, — подбодрил он, будучи доволен ее внезапной покладистостью. — Ни о чем не думай. Не волнуйся. Все, что от тебя требуется — элегантный наряд и хорошее настроение! Справишься?
«Нет! Нет! И еще раз нет! Боже, как же страшно!»
Набрав воздуха в грудь, Ирина выдавила из себя короткое:
— Да!
— Вот и отлично, пучеглазая, — довольно заурчал в трубку молодой человек. — Маякни мне, когда уснет твоя мама!
— Зачем?
— Узнаешь!
Не прощаясь, Красницкий сбросил вызов.
А она еще несколько минут стояла на месте, точно пришибленная.
И когда до заторможенного сознания дошло, что завтра вечером ей предстоит самый настоящий выход в высший свет (и встреча не абы с кем, а с родственниками Вячеслава), колени предательски задрожали.
Холодный озноб прошелся вдоль позвоночника, и волосы зашевелились на голове. Не помня себя от ужаса, девушка со скоростью взбесившейся лани помчалась в свою комнату и в поисках подходящего наряда перевернула вверх дном весь гардероб. Досталось даже ни в чем неповинному комоду.
Но ее ожидало полное разочарование. Все вещи казались либо слишком простыми, либо слишком вычурными. Отчаянно застонав, Ирина швырнула на кровать последнее платье, извлеченное из шкафа, и, едва ли не рыдая, уселась прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. В этот самый момент она заметила свою маму, застывшую на пороге и с немым удивлением разглядывающую ее спальню, буквально заваленную многочисленной одеждой, выпотрошенной из мест хранения. Ничего не говоря, родительница беззвучно опустилась на пол и села рядом с ней. Мягко погладив Ирину по ладони, она шутливо заявила:
— Смотрю, у нас намечается масштабная генеральная уборка?
— Мама!
Александра Николаевна демонстративно закатила глаза:
— Ага! Давай, порычи мне еще!
— Извини, — буркнула Синицына себе под нос.
— Что стряслось?
Смело выдержав ее строгий внимательный взгляд, девушка судорожно вздохнула и взволнованно протараторила на выдохе:
— Как? Вот как я заявлюсь туда вот, — кивнула на ворох одежды, — в этом?
— Куда туда?
— На вечеринку!
— Мне кажется, семьдесят процентов твоего гардероба отлично подходит для вечеринок, клубов и прочих развлекательных мероприятий!
— Ты не понимаешь…
— Так объясни!
— Меня пригласили на НЕОБЫЧНУЮ вечеринку! Там будет много…
— Кого?
— Очень состоятельных людей! Я должна выглядеть соответствующе!
Мама молчала достаточно долго, взирая на нее так пристально, точно душу рентгеном сканировала. А затем спросила откровенно:
— Среди прочих гостей будет кто-то особенно близкий? Кто-то, на кого тебе хочется произвести неизгладимое впечатление?
— Нет! — Ирина пристыженно потупила взор. — То есть да!
— В таком случае, — мама проворно поднялась на ноги, увлекая ее за собой, — ты ищешь не в том месте, милая!
— Серьезно? — девушка изумленно уставилась на нее, ибо в их семье всегда существовало четкое разделение по части гардероба. Даже во время уборки Ирина к вещам матери лишний раз не притрагивалась, дабы не соблазняться.
Снисходительная улыбка осветила нежное родное лицо:
— Идем!
Спустя несколько секунд, когда они оказались в родительской спальне, мама решительно распахнула перед ней дверцы своего огромного шкафа, забитого разнообразными нарядами, и развела руки в стороны, заявляя:
— Выбирай!
От восторга, чистого, неподдельного, перехватило дыхание.
— Любое?
— Любое!
Гардероб ее мамы всегда отличался элегантностью. Каждое платье, комбинезон, блуза или юбка были настоящим произведением искусства.
Торжеством строгого соблазна, утонченной нежности и скрытой страсти.
Не то, что стиль самой Ирины — озорной, девчачий, повседневный.
Скорчив жалостливую рожицу, девушка с мольбой посмотрела на мать:
— А можно сразу несколько?
— Дочка, я хочу, чтобы ты примерила все, что есть в этом шкафу! Мы должны выбрать лучший вариант из всех возможных и не ударить в грязь лицом!
Благодарно улыбнувшись, Синицына принялась за дело. Ее дефиле длилось не менее получаса. Всякий раз, облачившись в новый наряд, Ирине хотелось остаться именно в нем. Но мама отрицательно качала головой, заставляя двигаться дальше. Так было до тех пор, пока в руках девушки не оказалось классическое черное платье, строгое, без излишеств. С атласными рукавами-фонариками и квадратным вырезом одинаковой глубины спереди и сзади. Дизайн наряда выгодно демонстрировал грудь, а также обнажал лопатки и часть спины, придавая образу некую… изящную хрупкость.
