Донни съехал с обочины, а я ринулась к дверной ручке.
— Я не поеду к тебе!
Трэвис схватил меня за оба запястья, и я наклонилась, чтобы укусить его. Он закрыл глаза, а затем глухое мычание вырвалось сквозь его стиснутую челюсть, когда я зубами впилась в его руку.
— Давай, покажи, на что ты способна, Голубка. Я устал от твоих штучек.
Я отпустила его кожу и резко дернула рками, пытаясь вырваться.
— Моих штучек? Выпусти меня из этой гребаной машины!
Он поднес мои руки ближе к своему лицу.
— Я люблю тебя, черт возьми! Ты никуда не уйдешь, пока не протрезвеешь, и мы не разберемся!
— Ты единственный, кто еще не разобрался, Трэвис! — сказала я.
Он отпустил мои руки, и я скрестила их, дуясь оставшуюся часть дороги до квартиры.
Когда машина замедлила ход, чтобы остановиться, я наклонилась вперед.
— Ты можешь отвезти меня домой, Донни?
Трэвис за руку вытащил меня из машины, а затем снова перекинул через плечо, неся по лестнице.
— Спокойной ночи, Донни.
— Я позвоню твоему отцу! — крикнула я.
Трэвис громко засмеялся.
— И он, скорее всего, похлопает меня по плечу и скажет, что давно пора!
Он замешкался, открывая дверь, пока я била его и махала руками, пытаясь убежать.
— Заканчивай, Голубка, иначе мы упадем с лестницы!
Как только он открыл дверь, то затопал в комнату Шепли.
— Поставь. Меня. На пол!
— Хорошо, — сказал он, бросая меня на кровать Шепли. — Высыпайся. Поговорим утром.
В комнате было темно; только прямоугольный луч света из коридора проникал через дверной проем. Я пыталась сфокусироваться, несмотря на темноту, пиво и злость, а когда Трэвис повернулся к свету, я заметила его самодовольную улыбку.
Я начала бить кулаками по матрасу.
— Ты больше не можешь говорить мне, что делать, Трэвис! Я не принадлежу тебе!
Через секунду, он повернулся и посмотрел на меня; на его лице была злость. Он подошел, оперся руками о кровать и наклонился к моему лицу.
— НУ, А Я ПРИНАДЛЕЖУ ТЕБЕ! — вены на его шее напряглись, когда он закричал. Я встретилась с ним взглядом и была не в состоянии даже вздрогнуть. Он посмотрел на мои губы, тяжело дыша.
— Я принадлежу тебе, — прошептал он, его злость начала таять, когда он понял, как близко мы были друг к другу.
Прежде, чем я смогла придумать причину, чтобы передумать, я обхватила его лицо и впилась своими губами в его. Не колеблясь, Трэвис поднял меня на руки. Пройдя несколько шагов, мы оказались в его спальне и оба повалились на кровать.
Я стянула с него футболку через голову, попутно нашаривая в темноте пряжку от ремня. Он расстегнул его, вытащил из штанов и бросил на пол, затем приподнял меня одной рукой, а второй расстегнул платье. Я стянула его через голову, бросив куда-то в темноту, и затем Трэвис поцеловал меня, застонав.
Спустя пару мгновений он стянул боксеры и придавил меня своей грудью. Я схватила его зад, но он стал, сопротивлялся, когда я постаралась сделать так, чтобы он вошел в меня.
— Мы оба пьяны, — сказал он, тяжело дыша.
— Пожалуйста.
Я обхватила его ноги своими бедрами, отчаянно пытаясь уменьшить жар между своими бедрами. Трэвис был настроен на то, чтобы мы снова были вместе, и мне не хотелось бороться с неизбежным, так что, я была более чем готова провести ночь, запутавшись в его простынях.
— Это неправильно, — произнес он.
Он сел чуть выше, прижавшись своим лбом к моему. Я надеялась, что это был полу-протест, и я могла бы как-нибудь убедить его, что он ошибается. То чувство, что мы не могли друг без друга, было необъяснимо, но и объяснения были не нужны. Как и извинения. В эту самую секунду, мне нужен был только он.
— Я хочу тебя.
— Мне нужно было, чтобы ты это сказала, — произнес он.
Все внутри меня кричало, и я не могла продержаться и секунды дольше.
— Я скажу все, что ты хочешь.
— Тогда скажи, что принадлежишь мне. Скажи, что принимаешь меня назад. Я не хочу делать это, пока мы не вместе.
— Мы никогда не были порознь, разве не так? — спросила я, надеясь, что этого будет довольно. Он покачал головой и его губы накрыли мои.
— Я должен услышать, как ты это скажешь. Я должен знать, что ты моя.
— Я стала твоей с той секунды, как мы повстречались.
Мой голос стал умоляющим, в любое другое время я бы смутилась, но мне сейчас было не до этого. Я боролась со своими чувствами, охраняла их, и копалась в самой себе. Все лучшие моменты моей жизни были в Восточном, и все они были связаны с Трэвисом. Драки, смех, страсть и слезы, если все это было рядом с ним, то это то место, где я хотела быть.
Он ухмыльнулся и дотронулся до моего лица, и затем его губы коснулись моих в нежном поцелуе. Когда я притянула его к себе, он не сопротивлялся. Его мышцы напряглись, и он задержал свое дыхание, когда вошел в меня.
— Скажи это снова, — сказал он.
— Я твоя, — раздался шепот в ответ. —
Каждый нерв внутри и снаружи желал большего.
— Я больше не хочу с тобой расставаться.
— Обещай мне, — произнес он, застонав и навалившись на меня.
— Я люблю тебя. Я буду любить тебя вечно.
Слова были больше вздохом, но произнеся их, я посмотрела в его глаза. В них исчезала неопределенность, и в этом слабом свете, его лицо просияло.
Наконец удовлетворившись, он запечатал мой рот своим.
Трэвис разбудил меня поцелуями. Моя голова была тяжелой и туго соображала от нескольких напитков, что я выпила накануне, но события за час до того, как я уснула, воспроизвелись в моей голове в ярких деталях. Мягкие губы покрывали каждый сантиметр моей руки, плеча, шеи, и когда он достиг моих губ, я улыбнулась.
— Доброе утро.
Он не ответил, его губы продолжали целовать мои. Крепкие руки обхватили меня, и затем он уткнулся лицом в мою шею.
— Ты какой-то тихий сегодняшним утром, — сказала я, проводя руками по его обнаженной спине. Я опускалась все ниже и ниже, и затем обхватила своим коленями его бедра, целуя в щеку.
Он покачал головой.
— Я просто хочу быть таким, — прошептал он.
Я нахмурилась.
— Я что-то пропустила?
— Я не хотел будить тебя. Почему бы тебе не вернуться ко сну?
Я откинулась назад на подушку, и приподняла его подбородок. Его глаза были налиты кровью, а кожа вокруг них воспаленная и красная.
— Что, черт возьми, с тобой такое? — волнуясь, спросила я. Он взял одну их моих рук в свою и поцеловал ее, прижав свой лоб к моей шее.
— Голубка, просто засни снова, пожалуйста. Хорошо?
— Что-то случилось? С Америкой? — задав последний вопрос, я приподнялась. Даже заметив страх в моих глазах, его выражение не изменилось. Он вздохнул, продолжая глядеть на мои руку.
