Уолт еще покопался в моторе, потом сказал:
— Попробуй запустить двигатель.
— Сейчас. — Билли сел в машину, но мотор не завелся. Он снова вылез.
Уолт закрыл крышку, вытер руки тряпкой.
— Ты сказал ему про меня?
— Я не назвал твое имя, если ты из-за этого волнуешься…
— Что мне волноваться? Если он попробует меня найти, будет скорее забавно.
Билли засмеялся:
— Я сказал ему, что мы хорошо знакомы с тем самым байкером, и он заметно побледнел. Главное, что это никак не отразится на Касси. Есть свидетель, и все депо теперь про него узнает. Он ничего не посмеет ей сделать.
— Полиция тоже знает. Я передал им информацию. Я говорил, что мой брат — коп?
— С ума сойти, Уолт, ты полон сюрпризов! — удивился Билли.
— Ты еще и половины не знаешь. Так вот, братец мой сказал, что присматривается к этому типу. Если кто-то заявит на него или на кого-то похожего на него по поводу чего-то подобного, это тут же станет известно. Я сказал, что готов выступить свидетелем, и Касси, я уверен, тоже не откажется. Пусть о нем узнают. Он или попадется, или притихнет. В любом случае это не сошло ему с рук. — Он отдал Билли тряпку. — Дело в стартере, я достану новый и привезу завтра или послезавтра. Я достаю запчасти практически бесплатно. Тебе сейчас нужна будет машина?
— Ничего, мы и одной пока обойдемся. Слушай, Уолт, я очень тебе благодарен, но не хочется злоупотреблять твоей добротой.
— Ты и не злоупотребляешь. Я люблю это дело и рад помочь. Мне надо отыскать Касси. — Он пошел к своей машине, потом обернулся. — Слушай, у меня вышла размолвка с Касси, и я не хочу, чтобы и с тобой это повторилось. Я говорил, что занимаюсь мотоциклами и делаю еще всякую работу в салонах — это правда. Но я помимо всего еще и владелец.
— Владелец мотоциклетного салона? — переспросил Билли. — Ты торгуешь под маркой «Харлей Дэвидсон»?
— Всего салонов пять, — сказал Уолт. — Почти пять. Пятый заработает месяца через два.
— Ничего себе! Боже правый, Уолт, ты думал, что это не важно?
— Честно говоря, да, — признался Уолт. — На некоторых людей эта информация забавно действует. Например, на Касси она странно подействовала. Наверное, сейчас она мечтает меня убить. Она решила, что я ее обманывал. Но я не обманывал. Хотя и не был до конца откровенен. Наверное, мне следовало давно ей рассказать. — Он сунул руки в карманы. — Перед тобой я тоже должен извиниться?
— Да за что? — засмеялся Билли. — Успокойся, старик. Значит, мне запускал стартер топ-менеджер?
— Нет. Я вообще-то председатель. Президент, можно сказать. У меня восемь топ-менеджеров, три директора, двести служащих, это навскидку.
Билли с улыбкой покачал головой:
— Фантастика. Подожди, Уолт! Ты же всю рубашку перепачкал.
— Это не страшно. У меня есть запасная.
Марта и Джулия вернулись домой, а Касси еще долго сидела у Бет. Она и Джерод вдвоем приготовили легкий ужин и, пока Бет спала, тихо разговаривали. Они впервые беседовали наедине, и Джерод убеждал Касси, что, несмотря на опасность осложнений, Бет непременно поправится и прогнозы у нее самые оптимистичные. Касси хорошо представляла, что возможные осложнения — такие, как эмболия, разные аллергические реакции, апластическая анемия — гораздо легче перенести под наблюдением опытного врача.
Джероду позвонили из лаборатории на мобильный и сообщили результаты анализа крови Бет. У нее обнаружилась анемия — результат разрушения кровяных телец химиотерапией и отсутствия аппетита. Он собирался немедленно принимать необходимые меры, но причина сильной усталости Бет теперь, по крайней мере, стала ясна.
Они поговорили и о сюрпризе, преподнесенном Уолтом. Джерод не стал острить по этому поводу, как девочки, но и особого потрясения не испытал.
— Я сразу почувствовал в нем нечто большее, чем то, что сразу бросается в глаза. Очень неглупый парень.
— Не могу отделаться от чувства, что он меня обманул, сыграл со мной шутку.
— Вы так думаете? — спросил Джерод. — Может, ему гораздо комфортнее, чтобы его считали обычным байкером со скромными видами на будущее, чем денежным мешком.
— Все равно он не должен был это от меня скрывать.
— Может, и не должен был, — поддержал ее Джерод. — Но, Касси, все познается в сравнении. Призовите свой здравый смысл.
— Вы имеете в виду, что он не отсидку в тюрьме скрывал, а удачливость в бизнесе?
— Не совсем… Вы оба здоровы. Пожалуйста, если вы дороги друг другу, радуйтесь этому подарку судьбы. Все могло быть гораздо хуже.
— Господи, — пробормотала Касси, — я, кажется, за последнее время окончательно поглупела.
Джерод мягко коснулся ее щеки:
— Касси, вы пытаетесь разложить по полочкам, какого именно Уолта и за что любите. Нет ничего страшного в том, чтобы это оставалось некоторой загадкой. Но все же теперь, когда у вас есть возможность все продумать и взвесить, будьте объективны. Положительная сторона вашей ситуации очень весомая.
— Да, — тихо проговорила она.
Когда Касси подъехала к своему маленькому домику, уже совсем стемнело. Она сразу же пожалела, что не оставила включенным свет для Стива. Вдруг она увидела на крыльце какой-то темный согнутый силуэт, и у нее екнуло сердце. Фигура выпрямилась, и она быстро заблокировала дверцы машины. Но вздохнула с облегчением, узнав Уолта, который медленно поднялся с верхней ступеньки крыльца. Тут же разглядела за кустами и его мотоцикл.
Она вышла из машины и остановилась.
— Ты что здесь делаешь?
— Ты мне так и не перезвонила, — сказал он. В руках у него снова были подарки! — Мне необходимо было тебя увидеть. Я еще раз хотел сказать — я очень жалею, что так вышло.
— Давно ты здесь ждешь?
— Не знаю. — Он пожал плечами. — Примерно с пяти. А сейчас сколько?
— И все это время ты сидел тут?
— Ну да. Отсидел себе все на свете.
— А что это у тебя?
— Цветы и вино. Цветочки из гастронома, и вино оттуда же, за два бакса. С жестяной крышкой вместо пробки. Сам я парень неприхотливый, но хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. У тебя и моих родителей. Ты же знаешь.
Она хмыкнула:
— Цветы из гастронома?
— По-моему, вид у них довольно жалкий, но ты такие хотела… Может быть, поставим их в воду, разопьем бутылочку бурды и поговорим?
— Уолт, ты же не пьешь, когда ты на мотоцикле!
— Я мог бы, если бы потом… задержался у тебя, ненадолго.
Касси захлопнула дверцу машины и медленно направилась к нему.
— Если ты простишь меня, обещаю, что больше никогда не стану ничего от тебя скрывать, — сказал он.
