class="p1">Должна ли я выпрыгнуть из машины?
Один быстрый взгляд на спидометр говорит мне, что это было бы невероятной глупостью.
Я ни за что не смогу выжить.
Впереди я вижу другую машину, которая едет в мою сторону.
Я безумно сигналю и размахиваю руками.
— Помогите!
Они продолжают ехать, вероятно, недоумевая, почему какая-то сумасшедшая шумит на дороге.
Моё сердце бьётся о рёбра, подбираясь к горлу.
Что мне делать? Что мне делать?
В памяти всплывает лицо Зейна.
Я достаю сумочку, и машину резко заносит.
Крича во всю мощь легких, я отвожу машину назад, чтобы она летела прямо, и копаюсь в сумочке, пока не достаю телефон.
На панели уведомлений — тонна пропущенных звонков.
Дрожащими пальцами я пролистываю их и набираю номер Зейна.
Он берёт трубку на первом же гудке.
— Тигрёнок, где…
— Зейн! — Я кричу громче, чем когда-либо. — Зейн, у меня не работают тормоза! Я не могу управлять машиной, и в любую минуту она может разбиться. — Последние слова едва можно разобрать. Что-то в том, как я произношу вслух свое затруднительное положение, заставляет меня расплакаться, как ребёнка. — Зейн!
— Дорогая, послушай меня. — У него перехватывает дыхание. Он что, бежит? — Мне нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие и ответила на два вопроса, хорошо?
— Нет, я не могу…
— Хорошо?
Он говорит более твёрдо.
Я пыхчу.
— Да.
— На дороге есть машины?
— Нет.
Нервно облизываю губы.
— Где ты находишься?
— Недалеко от скал. Там, где мы…
Он замолкает, как будто его не покидает ощущение значимости сказанного.
Машина ревёт.
— Зейн!
— У тебя стояночные тормоза работают?
— Я не знаю.
Я начинаю тянуться к нему.
— Не дергай пока. — Рычит он. — Или ты можешь улететь в сторону.
Мир за окном расплывается.
Паника накатывает.
— Может, выключить зажигание?
Я уже нащупываю ключи, как вдруг слышу его крик:
— Нет! Ты потеряешь усилитель и рулевое управление и можешь заблокировать рулевую колонку.
— Я должна что-то сделать!
— Просто сделай глубокий вдох.
Я вдыхаю, хотя меньше всего мне хочется дышать, когда мой мир выходит из-под контроля и вполне возможно, что я умру, если не получу контроль над этой машиной.
— Теперь мне нужно, чтобы ты переключилась на пониженную передачу и очень осторожно нажала на стояночный тормоз, чтобы снизить скорость. — Он инструктирует меня спокойным голосом. — Ты делаешь это, тигрёнок?
— Да.
Я точно следую его указаниям.
Спидометр начинает сбавлять обороты.
— Если вокруг никого нет, ты можешь вилять туда-сюда по дороге. Но. Будь. Осторожнее. И следи за тем, чтобы не выехать на встречную полосу.
Я начинаю поворачивать руль. Мои пальцы слиплись от пота и почти соскальзывают с кожаного чехла.
— Не увлекайся. — Предупреждает Зейн. Я слышу шум ветра на заднем плане и звук камней под его ногами.
— Ты…бежишь?
Звуки продолжаются.
— Сосредоточься.
Продолжаю делать то, что он велит.
— Это работает. — Почти маниакальный смех льётся с моих губ. — Зейн, я замедляюсь!
— Хорошо, тигрёнок. Мы почти на месте. Теперь мне нужно, чтобы ты съехала с дороги. Неровная поверхность создаст сопротивление для шин. Можешь съехать на обочину? Желательно где-нибудь на траве?
— Я не вижу травы, — я смотрю на руль, — но вижу что-то вроде бездорожья.
— Езжай туда. — Он говорит ещё более задыхаясь, чем раньше.
— Зейн, ты в порядке?
— Я буду в порядке, когда услышу, что ты в порядке.
Моё сердце замирает.
— Тигрёнок.
— Мгм?
— Ты сосредоточилась?
Я возвращаю взгляд на дорогу и направляю машину на неровный участок.
Песок и камни ещё больше замедляют машину, и в конце концов я останавливаюсь.
— Я сделала это! — Кричу я. Запрокинув голову назад с облегчением, прижимаю телефон к уху. — Зейн, я остановилась.
— И я почти на месте.
— Что? — Я оглядываюсь по сторонам. На дороге никого нет. — Как ты доехал сюда так быстро?
— Это долгая история, и я, к сожалению, иду пешком.
Его шаги становятся ещё громче.
Я расстегиваю ремень безопасности и оглядываюсь через плечо, пытаясь понять, откуда он едет. В этот момент я слышу рев двигателя.
Знакомый звук.
Я оборачиваюсь.
Навстречу мне мчится тонированный чёрный автомобиль.
На долю секунды память берёт верх, и я понимаю, что это та самая машина, которая преследовала нас в тот вечер после встречи в домике на дереве.
Мои пальцы сжимают телефон, и я выдыхаю:
— Зейн…
Прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, в меня врезается чёрная машина.
Я взлетаю на крышу и снова падаю на руль.
Боль проносится по моему телу, пронзая череп.
А потом все становится чёрным.
ЗЕЙН
Я…
Вижу…
Это…
Происходит…
Грузовик, появившийся из ниоткуда.
Как он врезается в машину Грейс.
Как её голова ударяется о руль.
Я слышу хруст металла.
Я чувствую рёв боли, который вырывается из моей груди и разносится по горам.
И он даже немного громче, чем визг машины нападавшего, когда он отъезжает назад и мчится в другом направлении.
Я хочу погнаться за ним, но не могу оставить Грейс позади.
Бегу, а потом и вовсе спринтерским шагом направляюсь к развалинам.
Я ничего не чувствую.
Запястье в гипсе.
Усталость от того, что я спустился с горы, а потом повернулся и пошёл обратно, чтобы добраться до неё.
Внутри меня колотится сердце.
Нет, нет, нет.
Грейс.
Пожалуйста, Боже.
Нет.
С каждым шагом боль усиливается.
Пролитие.
Испытание огнем.
Где-то, что-то — маленький ребёнок, которым я был до того, как встретил её, мальчик, которым я был до того, как влюбился в неё, человек, которым я был до того, как судьба подарила мне нечто столь ценное, как человек, которым я мог бы дорожить…
Оно улетучилось, как кровь, испачкавшая кожаный руль.
Я умер.
Нет ничего, ничего хуже, чем смотреть, как причиняют боль тому, кого ты любишь, и не иметь возможности остановить это. Когда я прижимаю к себе её лицо и смотрю на обмякшее тело, все становится предельно ясно.
Без неё я ничто. Проклятье. Она — моё все.
— Грейс! — Я дрожу так сильно, что едва могу пошевелиться. — Грейс!
Она не реагирует.
Здесь так много крови.
Так много…
Ужас парализует.
Я хочу, чтобы она открыла глаза. Эти красивые, умные, добрые карие глаза.
Хочу, чтобы она набросилась на меня.
Назвала бы меня высокомерным и несносным, используя те словарные слова, которые она заработала за годы чтения и обучения.
— Грейс! — Мои руки, испачканные кровью, впиваются в её волосы. Она замирает в моих объятиях. — Грейс, пожалуйста.
Мой первый звонок — братьям.
Второй — в скорую помощь.
Дальше все как
