– Боже, Винс. – Джесс вышла из себя. – Это из-за Ибицы? Ты что, ревнуешь?
– Нет, Джесс, не ревную. Просто мне… одиноко.
Пока Винс не произнес этого слова, он сам толком не осознавал, что с ним не так.
– Одиноко?
– Да. Одиноко.
– Ой, Винс, не будь такой размазней.
Он пожал плечами и покачал головой:
– Но правда. Я будто совсем один.
– Тогда почему ты ничего не делаешь? Может, стоит увидеться с друзьями? Немного расслабиться?
– Это другое. Я не хочу видеться с друзьями. К тому же они всегда парами. Я чувствую себя третьим лишним. Я хочу видеться с тобой.
– Винс, мы видимся каждый вечер.
– Нет. Я вижу осколки тебя. Оставшиеся после работы, Лары и твоих дурацких дружков…
– Ага, – выпалила она, опуская бокал на стол. – Вот мы наконец и добрались до сути проблемы. Ты ревнуешь. Ревнуешь меня к Джону и к друзьям и обижаешься, что у меня есть личная жизнь за пределами этой чертовой домашней тюрьмы.
– Что?
– Хочешь, чтобы я сидела с тобой, изображала счастливую хозяюшку, виделась с твоими преждевременно постаревшими друзьями и вела беседы про нянь и гребаное органическое питание. Прости, Винс, но ты женился не на той женщине и ты меня в такую никогда не превратишь. Потому что я лучше…
– Прости, конечно, но ты считаешь, шляться по ночным клубам, рассчитанным на людей на десяток лет моложе тебя, и закидываться наркотиками и алкоголем каждую субботу – повод для гордости?
– Да, считаю.
– Тогда, Джесс, мне тебя очень жаль.
– А мне жаль тебя, Винс. Ты считаешь, этого, – она обвела рукой квартиру, – достаточно. Считаешь, разыгрывать мамочек и папочек – главная и единственная цель в жизни. И ни разу не задумывался об огромном мире вокруг, о возможностях, о панорамах.
– Боже, Джесс, я думал, ты уже увидела в «большом мире» все, что хотела. Думал, ты уже выросла из этого. Считал, ты готова стать матерью.
– Я готова стать матерью. Я просто прекрасная мать.
– Да. Потрясающая. Не спорю. Но, по-моему, ребенок – самое увлекательное приключение из возможных. По-моему, это, – он обвел рукой квартиру, повторив ее жест, – самое главное. Смысл жизни. Ты, я, Лара. Больше мне ничего не нужно.
– А мне нужно. И если ты мне не дашь, то…
– Что?
– Мне придется уйти.
– Уйти?
– Да. Уйти. Раз ты не принимаешь меня такой, какая я есть, у нас нет будущего.
– Значит, вот как? Просто уйдешь? Потому что я не пускаю тебя играть с друзьями?
– Ага.
– Черт, Джесс. Я так мало для тебя значу?
– Нет. Но меня нельзя контролировать, Винс. Не потерплю. Мы с тобой так хорошо ладим именно потому, что ты единственный мужчина, с которым я могу быть сама собой. За это я тебя так люблю. Поэтому вышла за тебя замуж. И захотела родить ребенка.
– Потому что я болван?
– Нет. Потому что ты ангел.
Винс осекся и сглотнул. Он не знал, что ответить. Так ли уж велика разница между болваном и ангелом? Может, раз ему нравится сравнение с ангелом, он болван? В любом случае, замечание Джесс перевело напряженный разговор совсем в другую колею. Он вздохнул.
– Слушай, я просто пытаюсь сказать, что мне тебя не хватает. Я хочу, чтобы иногда мы проводили время вместе.
– Хорошо. – Джесс успокоилась, села ему на колени и обняла за шею. – Давай. Попросим мою маму посидеть с Ларой. Пойдем куда-нибудь завтра.
– Хорошо. И я хочу увидеться с Джоном. Помнишь, ты обещала пригласить его пообедать в выходные?
– Помню. – Она обвела пальцем контур его уха.
– Но так и не позвала. А я не виделся с ним со свадьбы. Он занимает такую важную часть твоей жизни, думаю, нам надо почаще встречаться с ним всем вместе. Понимаешь?
– Конечно, – промурлыкала она, перебирая пальцами его волосы. – Ты абсолютно прав.
– Мне нравится Джон.
– Я знаю. – Она нежно поцеловала его в шею. – А мне нравишься ты.
Джесс стянула с себя футболку. Бюстгальтера на ней не было.
– А теперь заткнись и раздевайся.
– Договорились, – ответил он.
Через сорок минут Винс обрел горящие от трения об ковер колени, царапины на спине и полное, свежее и горячее одобрение своенравного и упрямого характера жены.
В следующую субботу Джесс вообще не вернулась домой.
Винс привык находить ее на диване, когда просыпался в воскресенье утром. Она стонала, когда он открывал шторы, сползала с дивана и направлялась прямиком в их семейную кровать.
Когда он обнаружил ее отсутствие и позвонил Джесс, звонок сразу переадресовался на автоответчик.
Потом он позвонил Джону, но его телефон тоже был выключен.
Он пытался дозвониться каждые полчаса и к обеду начал беспокоиться.
Он быстро накормил Лару, пристегнул ее в детское кресло и поехал в роскошную квартиру Джона в новом жилом комплексе у канала в Уолтемстоу. Им открыл и отправил на четвертый этаж какой-то тип с американским акцентом.
Дверь открыл парень с коротким ирокезом. На нем была пара походных шорт, висящих так низко, что Винс заметил несколько миллиметров лобковых волос, а всю верхнюю часть тела покрывали татуировки. Он вопросительно посмотрел на Винса и Лару.
– Это квартира Джона?
– Ага, – ответил парень, почесывая грудь.
– Я ищу Джесс. Знаешь, где она?
– Ага, – повторил он. – Она здесь. Хотите зайти?
– Да. Пожалуйста.
Они прошли за американцем в шортах по широкому белому коридору в большую комнату с открытой планировкой. Их провожатый шел так медленно, что Винс едва не наступал ему на пятки. В комнате панорамное окно во всю стену вело на балкон с видом на канал. На балконе сидели несколько человек, пили пиво из бутылок и курили под включенным хромовым уличным обогревателем.
– Ребята, кто-нибудь знает, где Джесси? – спросил американец.
Все повернулись и посмотрели на него, а потом заметили Винса и Лару, стоящих позади него.
– Какая прелесть! – воскликнула девушка с косичками и в обрезанных джинсах, вскочила и подошла поздороваться. – Привет, малышка, – проворковала она, обдав их запахом табака. – До чего же ты очаровательная!
Лара посмотрела на девочку с косичками, отвернулась и уткнулась лицом в плечо Винса.
– Какая прелесть, – восхитилась девушка, – она стесняется.
Винс мрачно улыбнулся и посмотрел на остальных. Человек шесть, все моложе него, и Джона среди них нет.
– Наверное, она в спальне, – предположил аристократического вида парень с длинными волосами в футболке и с галстуком. – Ты Винс?
– Да, – ответил Винс, пересаживая изгибающуюся Лару на другое бедро.
– Круто. Рад познакомиться. Я Рио.
– Взаимно.
