Все же заведя машину, я выехала из гаража, но так и не доехала до ворот. На дороге прямо передо мною стоял Рэнд. Он не улыбался, и не злился, его лицо было сплошной маской без каких-то ярко выраженных чувств, и все же он стоял здесь. Наверное, хочет отдать ключи, что вчера забрал, заключила я, но так и не вышла из машины. Мне ужасно хотелось плакать, а еще больше, подойти к нему и обнять, уткнуться в плечо и рыдая, сказать какой дурой была.
Рэнд так и не двигался с дороги, я не выходила из машины, и эта молчаливая сцена продолжалась довольно долго, прежде чем я решилась выйти из спасительной замкнутости авто. Хлопнув дверкой, я прислонилась к ней, и опустив голову вниз, словно рассматриваю носки своих ботинок, поджидала его. Я боялась встретиться с ним глазами.
Рэнд прошел мимо, на миг мне показалось, что он пройдет далее в дом, так и не остановившись, но он всего лишь прошел на шаг дальше, и так же прислонился к машине около меня.
— Прости мне вчерашнее, — выдавила из себя я, понимая, что это совсем не то, что я напридумывала себе с утра, пока мылась в душе. Тогда в моей голове было столько красноречия, и были все те слова, которые бы описывали мой страх, из-за которого все и произошло, но теперь, я смогла сказать только этих три слова.
Рэнд ничего не ответил, и мне пришлось взглянуть на него, чтобы понять, в чем дело. Рэнд не смотрел на меня, а куда-то далеко, поверх деревьев возле дорожки.
— Ты на меня зол? Сильно?
— Сильно, — согласился Рэнд равнодушным голосом. Я задрожала, понимая, что сейчас не выдержу того, что он пришел мне сказать. Наверное это будет нечто такое: никогда не звони мне и даже не говори со мной. — Я ужасно на тебя зол, то что было вчера…я не мог поверить что ты можешь до такого додуматься.
— Я тоже, и мне ужасно стыдно за себя. За все то, что я натворила. Прости меня, и хоть я понимаю, что будет сложно, поверь, я не хотела быть жестокой, и вовсе не собиралась играть с тобой.
— Мне бы хотелось верить в это… — наконец Рэнд смог повернуть голову в мою сторону, и его глаза были серыми, и темными, именно такими, какими они бывали, когда он расстроен или зол. — Но после вчерашнего я не знаю чего от тебя ожидать. Сегодня должно было настать утро, когда я бы ждал тебя, и все бы между нами возобновилось, но теперь…
— Подожди, так ты знаешь? — вскинулась я, и сама не заметила, как встала перед Рэндом, чтобы поближе смотреть на него.
— Знаю? — горьковатый смех Рэнда не был самым приятным звуком, который я когда-либо слышала. — Я давно хотел, чтобы все это произошло. Старался сделать все так, чтобы пока ты разбираешься в себе, твой переезд в Денвер стал бы реальностью. Я поговорил с твоей мамой, и твоим отцом, а потом ко мне позвонила Карен, сама рассказав мне об подобном желании, чтобы ты приехала к ним. Я надеялся что тебя отпустят со мной в Боулдер… но Карен предложила лучший вариант на который согласились бы все, даже со временем согласилась бы ты.
— Но после вчерашнего, ты этого не хочешь, — закончила я, переходя на шепот.
— Не уверен. Такой ты никогда не была, пока мы были вместе. Жестокой, самонадееной, и я задумался — может это я просто был слеп?
Мне не было что сказать Рэнду на его слова. Я прикрыла глаза, стараясь подавить отчаянье, которое уже ни с чем не могло сравниться. Какая теперь разница перееду ли я в Денвер, останусь ли здесь — презрение Рэнда было таким ошеломляющим, что я не могла поверить в происходящее. Не могла поверить, что я разрушитель. Возможно, Рэнд ждал от меня возражений, или объяснений, но их не последовало. Что сказать, если я с ним была согласна? Горечь спутывала мысли, и тем более язык теперь плохо повиновался.
— Почему ты молчишь? — не выдержал Рэнд, и его вскрик напугал меня, больше чем спокойствие и отрешение. — Скажи хоть что-то, неужели тебе все равно?
— Нет, мне никогда не было все равно, — я покачала головой все ниже опуская глаза, лишь бы не встречать его злого и обвиняющего взгляда, — мне стыдно, и страшно. Почему ты не понимаешь, что мной никогда не руководила злость — а просто отчаяние.
— А почему ты не понимаешь, что я всегда был готов тебя выслушать?!
Рэнд отвернулся от меня и отделившись от машины, сделал несколько шагов прочь, а потом резко остановившись, схватился за голову и застонал.
— Ну что ты со мной делаешь? Как же я зол на тебя!! Мне хочется выбить из тебя всю твою придурь, и встряхнуть! Когда же ты начнешь мне доверять? Ты эгоистка! Я сказал тебе что люблю тебя, а что ты мне ответила?!! — он почти кричал.
Я не смотрела на Рэнда, а прислонившись головой к машине плакала, молча и тихо, даже не вздрагивали плечи, а он продолжал бушевать, пытаясь тем самым согнать злость. Я слышала, что он снова пытался уйти, и снова так же резко остановился, а потом шорох гравия сказал мне о том, что он вернулся, и стоит почти рядом. Мне было ужасно больно, от происходящего, но я так же понимала, что должна хоть что-то сказать на его слова, пока он окончательно не ушел.
Когда Рэнд заговорил, голос его уже не был таким злым:
— Ты должна понимать, что никто не пообещает тебе, что все будет хорошо. Никто не может гарантировать, что расставаний не будет, ты это понимаешь? И я не мог гарантировать, но хоть что-то делал, а ты сдалась, перестала верить мне. Разве я тебя когда-либо подводил? Как я могу быть с кем-то, кто мне не доверяет?
Скорее всего, что он понял о моих слезах, иначе бы и дальше злился. Но он замолчал, и я почувствовала, как следом за этим его руки ласково забрали с одной щеки волосы, чтобы увидеть меня. Вытирая слезы с щек я посмотрела на Рэнда.
— Я такая, понимаешь? Я боюсь, все то время что мы были вместе, я боялась — думала, что однажды ты перестанешь быть тем Рэндом которого я люблю, и как только представился шанс, я сама все разрушила. Но ты был не сокрушим, и нужно было что-то такое, что могло бы тебя очернить в моем сердце, но ты и тогда устоял. Страх прошел, я тебе поверила, понимаешь? Я тебе поверила, но теперь в меня не веришь ты…
Мы тяжело смотрели друг на друга. Я боролась со слезами, а Рэнд с обидой, и у него было на это право. У меня не было шансов заслужить его прощение, и все же мне не было что терять. Поставив одну руку ему на грудь, я смотрела ему в глаза, и видела сопротивление в его. Я понимала, чему он теперь противился — Рэнд не мог или не хотел, снова верить мне. И все же он так и не смог скинуть мою руку, и уж тем более уйти.
— Блэр, я не могу тебе пообещать, что даже если ты переедешь в Денвер, а я в Боулдер, все между нами будет похоже на сказку. Люди не идеальны, но им нужно верить, если они на это заслуживают.
