Он все приближался. Видит ли он кровать в темноте? Видит ли, что на кровати никого нет, хотя постель и взъерошена?
Как бы ей хотелось, чтобы Блэкторн был не так далеко! Эйприл надеялась — Боже, — она надеялась, что он будет достаточно скор и, если придется стрелять, — меток…
— Еще довольно далеко, — услышала Эйприл голос Роба. После того как он щелкнул выключателем на стене в кухне, комнату залил яркий свет. — Брось нож и ложись лицом на пол.
Морроу резко обернулся на звук, поднимая нож, замахнулся от плеча, чтобы метнуть его. Морроу был стремителен, но пуля оказалась быстрее. Прежде чем почувствовать боль, он услышал щелчок. Собственно говоря, боли не было — просто удар в грудь, отбросивший его назад, к кровати. Попытавшись ухватиться за нее, Морроу почувствовал, как нож выскользнул у него из рук, увидел стремительно приближающийся пол.
Глаза Морроу закрылись, и он услышал ее голос.
— Не смей умирать, сволочь! — закричала Эйприл.
«А почему бы и нет? — подумал Морроу. — Какое ей, да и всем, дело до моей смерти? Ей следует торжествовать. Она одержала надо мной победу во второй, и последний, раз».
— Кто тебя нанял? — требовала она ответа. Деревенеющим телом Морроу неясно чувствовал, что она трясет его. — Кто заплатил тебе за убийство моей матери? Кто с такой настойчивостью посылает тебя убить меня?
Морроу готов был сказать. Почему нет? Он не чувствовал в себе преданности. Она заслуживает щедрой награды. Пусть отомстит.
Он бы сказал ей, если бы смог заговорить, прежде чем навалилась тьма…
— Ты убил его.
Блэкторн перевернул киллера лицом вверх, осмотрел рану, пощупал пульс на горле.
— Он жив. Верхняя часть груди, правая сторона — у него есть шанс. Дыхание ровное. Здесь, в коттедже, ведь нет телефона? Тогда беги в офис и буди этого старпера. Если не будет открывать, разбей окно и набери 911.
— Если он умрет, он не будет свидетелем на процессе своего нанимателя.
— Этот подонок заслуживает смерти, — проворчал Роб. — Но ты права, согласен. Поспеши. Какую-то первую помощь я смогу оказать.
Роб почувствовал на своей голове быстрый поцелуй Эйприл.
— Я не осуждаю. Он собирался бросить нож Ты спас наши жизни.
«Да, но какой ценой», — подумал Роб, а вслух сказал:
— Всегда непросто стрелять в человека.
Эйприл убежала, а Роб наложил на грудь подонка плотную повязку, чтобы остановить кровотечение. В самом деле, выглядит не так уж плохо. Парень, вероятно, просто потерял сознание от шока. В любой момент может прийти в себя.
Роб стащил с кровати одеяло и укрыл им Морроу, тщательно обыскав перед этим его карманы. Стоит приехать полиции, и коттедж будет опечатан как место преступления, а им придется весь остаток ночи провести, отвечая на вопросы.
Пистолета Роб не нашел. Но при парне был моток веревок различной длины, толстых и тонких. Зажигалка, хотя сигарет не было. Второй нож, три цыганские иглы, шило, пара плоскогубцев-«утконосиков», моток широкого пластыря, плотно свернутый плащ и пара хирургических перчаток.
Обычно невозмутимый Блэкторн похолодел, когда представил себе, как киллер собирался использовать все эти штучки. Плащ и перчатки, вне всякого сомнения, нужны были для того, чтобы не забрызгаться кровью.
Он вспомнил Эйприл такой, какой застал ее — спавшей, мирно вытянувшейся на постели. Джесс умерла легко в сравнении с тем, что эта мразь готовила для Эйприл.
Выходя из коттеджа, Блэкторн споткнулся о порог и полетел в кусты, растущие прямо под дверью.
Поднявшись и чертыхнувшись, он попытался вспомнить Джесс и то, как она умерла, что говорила, как выглядела, но мысли его были только об Эйприл — о ее рыжих волосах, ее смеющихся глазах, ее улыбающемся лице. Он мог потерять ее. Проклятие, он не собирался ее терять.
— Я люблю тебя, Эйприл, — вслух сказал Роб.
Возможно, здесь неопровержимые доказательства, но после всех треволнений я не отдам полиции дискету до тех пор, пока сама не посмотрю, что на ней!
— Я тебя не осуждаю.
— Эх, если бы мы только могли достать компьютер!
— Без проблем. У меня в машине лежит ноутбук.
Эйприл крепко обняла Блэкторна.
Несколько минут спустя они уже сидели в гостиничном номере, в котором нашли себе убежище после бесконечно долгого общения с местной полицией. Роб включил компьютер и замешкался, прежде чем вставить в него дискету.
— Ты точно хочешь, чтобы я читал это вместе с тобой?
Эйприл уверенно кивнула.
— Подумай. Ты ведь все еще не знаешь, кто нанял Морроу. А вдруг в конце концов окажется, что это все-таки я? Может, я стрелял в него, чтобы он не смог разоблачить меня.
Эйприл поморщилась.
— Послушай, прости меня. Просто я не знала, кому верить.
Она уже рассказала Робу о газетной вырезке, которую ей показал Кристиан, и как это поколебало ее веру в Роба. Роб, в свою очередь, попытался объяснить, что в то время он был очень зол и огорчен смертью Джесси. Да, он написал письмо редактору, но это было в особенно тяжелый период его жизни, ему необходимо было найти крайнего, чтобы обвинить его в случившемся. Позже они с Риной стали друзьями.
— А ты все еще с трудом веришь.
— Так было, да. — Эйприл помолчала. — Но иногда мы сами должны сделать шаг навстречу вере. — Она дотронулась до руки Блэкторна. — Я верю тебе, Роб.
Он нежно поцеловал ее в губы.
— С тех пор как я с тобой, я ожил. А Джесси… что ж, думаю, я наконец могу смириться с ее смертью и отпустить ее. Я люблю тебя.
Эйприл почувствовала, как открылось ее сердце.
— Я тоже люблю тебя.
Файлы были на месте. Они были составлены по главам — «Моя жизнь-1», «Моя жизнь-2» и так далее. Но первый файл на дискете был озаглавлен просто — «Эйприл. Письмо».
С помощью Роба Эйприл вызвала этот файл, и они углубились в чтение.
«Моей дочери.
Эйприл, я пишу это скорее как упражнение, нежели письмо. Я надеюсь, что мы снова встретимся, и я просто расскажу тебе обо всем. Очень надеюсь, что тебе не придется читать этих строк, а если и придется, ты уже все поймешь и… простишь меня за то, как я поступила с тобой.
Безумно трудно начать после стольких лет разлуки. Если в шутку: чем больше проходит времени, тем труднее становится говорить с тобой. Сколько раз за эти годы я хотела протянуть к тебе руки! И в то же время боялась сделать это, потому что ответ твой мог стать именно таким, какого я заслуживаю.
Я знаю, мне нет прощения. И все же, несмотря на это, я должна объяснить.
Возможно, это объяснение скорее для себя самой. Возможно, я никогда и не поделюсь им с тобой. Возможно, именно мне и следует научиться понимать.
