— Это так, — улыбнулась Кейт, — но ты прав: Мэтью действительно сын Жан-Пьера.
— Расскажи поподробнее, — попросил Морган. — Но если не хочешь — не надо, я пойму.
— Клодин, мать Мэтью, и Жан-Пьер были влюблены друг в друга чуть ли не с пеленок. Они вместе росли, почти не расставались, и все как один считали, что они непременно должны пожениться. — На губах Кейт появилась слабая улыбка. — Наша любовь вспыхнула сразу, с первого взгляда — по крайней мере с моей стороны. Знаешь, катание на лыжах, романтика… Чувств своих я от Жан-Пьера не скрывала, так все напрямик и выложила. О существовании Клодин мне в ту пору ничего не было известно. Но даже если бы я о ней и знала… Я часто думаю, что бы тогда сделала, но ответа так и не нахожу.
Жан-Пьер общался с ней вплоть до нашей свадьбы. Весь день и всю ночь накануне ее они провели вместе. Домой он явился за два часа до брачной церемонии. Его родители чуть с ума не сошли! Спустя несколько лет Жан-Пьер признался мне, что они знали, с кем он провел ночь…
Но я немного тороплю события.
Через четыре месяца после свадьбы я обнаружила письмо. Судя по штемпелю, оно было отправлено три недели назад. Клодин сообщала, что беременна, что, будучи католичкой, собирается рожать и что безумно любит своего дорогого Жан-Пьера. Но и я его очень любила.
Жан-Пьеру я ни словом не обмолвилась, что прочитала письмо. Моя мать в то время находилась в Риме. Я позвонила ей и попросила, чтобы она немедленно вызвала меня к себе, что она и сделала, прислав телеграмму. Я сказала мужу, что уеду дня на три, если он, конечно, не против.
Ты упомянул, что у меня доброе сердце. Теперь ты понимаешь, почему я на все готова ради матери: как только она мне понадобилась, не задав ни одного вопроса, мать пришла на помощь.
Клодин написала свое письмо на банковском бланке. Этот банк находился в небольшом городке Вернье, где они с Жан-Пьером и выросли. Я немедленно вылетела в Женеву и связалась с Клодин по телефону. Сказала, что нам надо переговорить. Клодин согласилась, но, когда я примчалась в Вернье на такси и позвонила ей из автомата, она сказала, что не хочет, чтобы нас видели вместе. Тогда я вернулась в Женеву, а на следующий день Клодин сама приехала ко мне в отель «Интерконтиненталь».
Разговор состоялся серьезный и откровенный. Я сообщила Клодин о том, что у меня удалена матка. Потом сказала, что беременность, нежелательная для нее, — самый лучший выход в нашей с Жан-Пьером ситуации. В общем, предоставила ей право решать самой.
И тогда она показала мне его ответное письмо. Жан-Пьер обещал ей помочь всем, что в его силах, но предупредил, что никогда меня не оставит и на ней не женится.
Итак, я предложила Клодин финансовую сделку. Пятьдесят тысяч долларов в обмен на ее ребенка.
Уж не знаю, каким образом поверенному удалось уговорить моих опекунов, но деньги я получила в срок и отдала их Клодин. Все было оформлено на законном основании. Мы с Жан-Пьером усыновили Мэтью. Я присутствовала при родах. Клодин рожала посредством кесарева сечения, и я держала на руках младенца уже через несколько минут после его появления на свет.
Клодин напомнила о себе только один раз. Написала, что родила еще одного ребенка, тоже мальчика. Я ответила, что очень за нее счастлива. А о том, что Жан-Пьер — настоящий отец Мэтью, никто не знает.
На протяжении всего рассказа Морган держал руки Кейт в своих ладонях.
— Вы собираетесь рассказать все Мэтью, когда тот подрастет? — спросил он наконец.
— Мы еще не решили, — со вздохом призналась Кейт.
Разжав ладони, Морган с присущей ему старомодной церемонностью произнес:
— Прошу прощения, мне нужно на минуту отлучиться. Подожди меня. Я скоро вернусь.
Поделившись своей тайной с Морганом, Кейт почувствовала облегчение, будто освободилась от гнетущей тяжести. Впервые со дня свадьбы она была так откровенна, даже с Жан-Пьером она не чувствовала себя настолько свободной и раскованной. Интуиция подсказывала, что и с Морганом происходит то же самое: очутившись вне дома и работы, он перестал ощущать себя неким придатком своей властной жены. То, что Кейт и Морган провели весь вечер вдвоем, обоим пошло на пользу.
Когда Морган вернулся и снова уселся напротив, по телу Кейт пробежала дрожь. Что это? Неужели его присутствие так ее взволновало?..
— Ты знаешь отель «Коммодор»? — спросил Морган, вновь завладев ее ладонями.
— Слышала, но бывать там не доводилось.
— Я только что заказал номер на завтра. Буду ждать тебя там с половины одиннадцатого утра…
— Морган! — едва не задохнувшись, воскликнула Кейт. — Что ты такое говоришь? Ушам своим не верю!
— А ты поверь, Кейт. До завтрашнего утра у тебя будет время подумать. Если ты придешь, сделаешь меня счастливейшим из смертных, если же нет, я смирюсь и никогда не напомню тебе о своем предложении. Ну как, договорились?
— Мне нужно закурить, — нервно проговорила Кейт.
— Ждать буду до четырех часов.
Морган жестом подозвал официанта и расплатился по счету. Наблюдая за ним, Кейт улыбнулась.
— Спасибо за прекрасный вечер.
Позже они признались друг другу, что возникшее с самого начала желание было так велико, что никто из них нисколько не сомневался, чем это все закончится.
Проворочавшись с боку на бок всю ночь, Кейт только к утру осознала, что ни Морган, ни она за весь вечер так и не затронули тему их семейной жизни.
К полудню Кейт подъехала к «Коммодору», посетив по пути супермаркет, где накупила всякой всячины: копченого лосося, ветчину, ледяное шампанское и свежий французский хлеб. Все продукты она упаковала в красивую плетеную корзинку, предусмотрительно захваченную из дома. И вот что странно: Кейт, никогда не любившая магазины, сейчас получала истинное наслаждение, прохаживаясь между полками и стеллажами. Но ведь она покупала для Моргана!
Устроив корзинку на заднем сиденье, Кейт снова уселась за руль своего спортивного «мерседеса» и посмотрелась в зеркальце. Наверное, она окончательно рехнулась — вместо парикмахерской пошла в магазин! Ни одна нормальная женщина, отправляясь на первое свидание с любовником, ни за что бы так не поступила.
За все это время она ни разу не задумалась, что собирается — и довольно хладнокровно — изменить своему мужу.
Едва Кейт переступила порог заказанного номера, как Морган отобрал у нее корзинку, не глядя, поставил ее на пол, нетерпеливо раздел Кейт, сорвал одежду с себя — и два тела слились в едином порыве, обретя наконец мир и душевное равновесие.
На протяжении двух последующих лет они встречались регулярно, не меньше двух раз в неделю, но только в дневные часы. Снятую для свиданий мансарду на Кэнел-стрит Кейт обставила с такой любовью, с какой украшала собственный дом сразу после свадьбы.
