Задумчиво вхожу к себе в спальню и ставлю чашку на стол. Открываю ноутбук и поворачиваюсь к шкафу.
— Да твою ж мать! Слэйн, какого чёрта ты валяешься в моей кровати? — возмущаясь, всплёскиваю руками.
— Ты валялась в моей, теперь моя очередь. Мы не закончили, — спокойно произносит он.
Закатываю глаза и открываю шкаф.
— Мы закончили. У меня есть дела, знаешь ли. Дела, в которых не фигурирует твоё имя. Зачем ты снова вломился ко мне? И хватит уже делать дубликаты ключей от моей двери. Это раздражает.
Достаю трусики и натягиваю их.
— Ты больше не визжишь при моём внезапном появлении, — замечает Слэйн.
— Думаю, что неудавшееся погребение сделало меня равнодушной к подобным фокусам. Что ты хочешь?
Надеваю футболку, бросая на него взгляд.
— То есть ты можешь привыкнуть ко всему? Даже любить убийцу? — интересуется он.
— Я не хочу привыкать к убийствам и уж точно любить убийц не за что. Они дерьмо. Что ты хочешь? — спрашиваю, закрывая шкаф, и раздражённо смотрю на него.
— Говорят, что человек может привыкнуть ко всему. Я привык. Ты тоже сможешь.
— Мне это неинтересно, ясно? Ещё раз спрашиваю: «Что ты хочешь?»
— Тебя. В моей жизни.
На секунду я опешиваю от его заявления, а потом смеюсь. Я хохочу, показывая пальцем то на него, то на себя. Лицо Слэйна невозмутимо.
— Хорошая шутка. Наверное, твой злодей на целый год исчерпал своё чувство юмора. Говори, что ты хочешь, и хватит ерундой заниматься. У меня есть дела, — цокаю я.
— Я сказал. Тебе со мной будет безопаснее, чем без меня.
— Что ж, тогда вот тебе. — Показываю ему средний палец.
— Со мной ты бы не додумалась купить незаконно пистолет и убить человека.
— И ещё один ответ для тебя, — показываю на второй руке средний палец. — Ты знаешь причины моего поступка. Можешь даже не утруждаться, я в курсе, что теперь на меня заведут дело, а потом будет суд. Мне плевать. Что-то ещё?
Слэйн касается пальцами своей переносицы и жмурится.
— Дам тебе две минуты, чтобы ты ответила так, как я хочу, — говорит он.
Наглая задница, вот он кто! Наглая, наглая, наглая, сексуальная, наглая, любимая, наглая, наглая задница! Я ведь не сделала ошибок, да?
Облокачиваюсь о стол и оглядываю свою комнату. Мы оба молчим. Я смотрю в потолок и думаю о том, что надо бы его снова покрасить, а лучше заняться ремонтом крыши. Она, видимо, течёт, потому что на потолке есть разводы от воды. А ещё я бы не прочь переехать. Переехать далеко-далеко от этого придурка.
— Две минуты прошли, — объявляет Слэйн.
— И мой ответ, — делаю драматичную паузу, — иди ты к чёрту.
— Это не то, что я хотел услышать, Энрика. — Он медленно поднимается с моей кровати. Чёрт, он это делает слишком грациозно.
— Это должно меня волновать? — Я заставляю посмотреть себя на лицо Слэйна, но он чертовски хорош в ходьбе. Можно ли быть чертовски хорошим в ходьбе? Не знаю, но он, как наглый хищник, идёт медленно, перемещает вес своего потрясающего… то есть ужасного тела мягко и бесшумно.
Упускаю тот момент, когда Слэйн оказывается слишком близко ко мне. Я поднимаю голову, и сразу же его ладонь оказывается на моей шее. Он сжимает её пальцами, заставляя меня схватиться за его руку. Я даже привстаю на носочки, потому что Слэйн поднимает меня выше. Чёрт…
— И что… убьёшь меня, да? — хриплю я.
— О-о-о, да. Это то, о чём я мечтаю каждую грёбаную ночь без тебя, Энрика, — отвечает он и склоняет ко мне своё лицо.
Нельзя так быстро дышать. Нельзя так быстро… Боже мой, меня жутко возбуждают его глаза. То есть то, что я вижу в них. Эту борьбу. Войну. Битву. Потрясающе.
— Тогда чего же ждёшь? Я в твоих руках…
— Мне недостаточно. Недостаточно, мать твою. Недостаточно, — рычит Слэйн, дёргая меня за шею.
— Будь со мной, — он тяжело дышит мне в губы. Он не душит меня, а просто держит за горло. Я психопатка. Это меня так возбуждает.
— Нет, — хриплю, кончиком языка проводя по нижней губе. Слэйн быстро переводит взгляд на мои губы, а потом снова в глаза.
— Будь со мной, — настаивает он.
— Нет.
— Твоя любовь и остальное. Будь со мной.
— Она не принадлежит тебе. Она моя. Не твоя.
— Ты моя.
— Хрен тебе, — шиплю я. Моё сердце слишком быстро стучит в груди. Боюсь, что я умру от инфаркта прямо сейчас. Слэйн так близко. От него исходит невероятный жар, который сжигает меня, каждый кусочек моего сознания.
— Ты моя. Ты принадлежишь мне, — его шумное дыхание ударяет по моим губам. Они снова сухие. Я облизываю их и упрямо поджимаю.
— Нет. Слэйн, отпусти меня. У нас полно проблем. Я чуть не убила твоего отца, и я…
— Мне насрать. Ты моя. Скажи это, и я уйду.
— Ты врёшь. Ты не уйдёшь. И ты ругаешься, — замечаю я, приподнимая уголок губ.
— Насрать. Я плохой. Я дерьмо. Я грёбаный маньяк. Ты моя. Скажи это. Ты моя. Ты будешь ждать меня. Ты будешь убегать от меня, а я буду тебя ловить. Ты будешь всегда такой упрямой. Ты моя. — Его ладонь ложится мне на ягодицу, и он стискивает её пальцами. От этого я приоткрываю губы, и моё тело ударяется о его. Чёрт, не одна я психопатка возбуждённая. Я чувствую его длину сквозь ткань брюк. Чувствую, как мои трусики намокают.
— Тебя заводит факт того, что ты не можешь меня поймать? — догадываюсь я.
— Разве я тебя уже не поймал? Ты влюблена в меня и не можешь сопротивляться зову своего тела. Ты обожаешь мой член и умоляешь, чтобы он всегда был внутри тебя. Ты защищаешь меня. Ты грёбаная психопатка. И это всё моё. Для меня. Да, Энрика? Для меня ведь? — спрашивает он и склоняет голову набок, прищуривая глаза.
Придурок.
— Манипуляция не сработала, Слэйн. Отвали. — Ударяю его по руке. Он отпускает меня, и я быстро отхожу от него на пару шагов. Почему здесь так жарко? Почему мне нечем дышать?
— Зачем тебе всё это? Хочешь унизить меня? Снова бросить меня? Нет. Не получишь. Ты никак не можешь влиять на меня и использовать мои слова против меня. Понял? Нет. Ты сам сказал, что у нас нет никакого будущего. Раньше ты говорил, что оно есть. Ты чёртов лабиринт противоречий. Иди лечись, — шиплю я.
— Ты думаешь, что я болен?
— Да… ну да, ты болен и преследуешь меня. И ты… немного… наркоман. И… болен. Да, болен…
— Тобой? — подсказывает он.
— Уж тебе лучше знать, Слэйн. Буквально недавно ты хвалился тем, скольких ты трахнул, — злобно огрызаюсь.
— А ты ревнуешь! Это потрясающе. Я знал, что ты будешь ревновать, но ты ничего не сделаешь, чтобы оградить меня от женщин. Но если я узнаю, что какой-то придурок прикоснулся к моему произведению искусства, то он станет трупом. И поверь мне, я лично проверю, чтобы его похоронили, — с улыбкой говорит Слэйн. Меня бросает в дрожь от его слов. Он шутит, да? Хотя… он уже убивал, у него немного нарушена психика. Боюсь, что он исполнит свою угрозу.
— Итак, когда мы объявим о помолвке, Энрика?
— Что? — выкрикиваю я. — Какая к чёрту… подожди, дай мне минуту.
Выставлю руку вперёд, пытаясь дышать нормально. Что? Что? Какого хрена?
— Как ты так быстро перешёл от нашего расставания к помолвке? Ты в своём уме? — выпаливаю я.
— Абсолютно. Сегодня я даже не употреблял успокоительные. Я дал тебе время свыкнуться с этой мыслью. Его прошло достаточно.
— А тебя не волнует то, что между тем вечером и этим днём прошло много времени, появилось множество сложностей, и мы расстались? — шокировано спрашиваю, глядя на него.
— Нет, — отвечает Слэйн, равнодушно пожимая плечами. Он псих.
— Так, — сжимаю голову руками, медленно оседая на пол. — Так, я хочу выпить много-много виски. Я хочу долго-долго блевать. Может быть, тогда эта дурь выйдет из моего тела?
— Энрика, всё не так драматично, как тебе кажется, — Слэйн подходит ко мне и садится на корточки напротив меня. Боже мой, как ему не больно? У него стальной член и в него впивается шов от брюк. Я удивлена, что его брюки ещё не треснули.
— …так что это всего лишь один из вариантов, — заканчивает он. Что? Что он сказал?
