Сальма визжит, пока Слэйн тащит её по полу. Она орёт от боли.
— Желаю тебе сдохнуть! Ублюдок! Сукин сын! Тебя все ненавидят! Тебя никто не будет любить! Она тоже! Она не твоя! Лживый подонок!
Дверь моего дома открывается, и Слэйн бросает свою мать на крыльцо. Слышу какой-то грохот и то, как Сальма катится по лестнице вниз. Поднимаюсь на ноги и медленно подхожу к Слэйну. Хватаю его за руку, чтобы удержать на месте, и вижу Сальму, лежащую на земле. Она вскидывает голову и улыбается. Её губа разбита. Тонкая струйка крови течёт из пореза на её шее. Мне дурно.
— Жаль, что я не убила тебя, когда ты родился. Ты такой же, как он. Кто же вырежет твоё сердце, а? Она? Это сделает она. Ты сдохнешь! Я жду, когда ты сдохнешь, ублюдок!
— Пошла к чёрту! — кричу я. Мне больно слышать такое, что уж говорить про Слэйна. Закрываю дверь, заперев её на все замки, и прижимаюсь к ней спиной.
Слэйн смотрит в одну точку, и только одному Богу известно, что сейчас творится в его сердце. Услышать подобное от матери невероятно жестоко и больно. Я отталкиваюсь от двери и обнимаю его. Целую его в шею и глажу по спине.
— Не слушай её, понял? Никогда не слушай людей и то, что они говорят про тебя. Они не заслуживают тебя, Слэйн. Не слушай её. Твоя мать обезумела. Она разозлилась, потому что ты ударил её мужа, а я хотела его убить. Она специально сказала тебе плохое, чтобы тебе было больно. Она хочет подставить тебя. Я не знаю, зачем она приехала сюда. Но… но… — Обхватываю его лицо ладонями. По моим щекам бегут слёзы, а ужасные слова Сальмы звенят у меня в ушах.
— Я с тобой. Послушай, Слэйн, люди дерьмо, помнишь? Они обожают причинять боль, потому что всегда прибегают к слабостям человека. Она знала их. Она твоя мать и знала, куда бить тебя. Она нашла твои слабости и делает из них огромные комнаты страха. Не поддавайся ей. Никто не может насильно заставить человека находиться в комнатах страха, Слэйн. Ты свободен, слышишь? Ты уже свободен. Не важно, кто и что от тебя требует, ты рождён свободным, — произношу, но он никак не реагирует на мои слова. Я захлёбываюсь слезами, продолжая дотрагиваться до его прохладной кожи. Его глаза холодные и пустые. Мне так больно за него.
— Не понимаю, что на неё нашло. Не понимаю. Но не думай о её словах. Я знаю, как тебе больно. Знаю, клянусь. Я чувствую твою боль. Всё будет хорошо. — Целую его сухие губы и сквозь слёзы улыбаюсь.
— Хорошо? — он горько усмехается и качает головой. — Хорошо. Да, конечно, будет, но не у меня.
— Слэйн, она была не в себе…
— Я это слышу каждый год. Раньше я слышал это каждый день. Они ненавидят меня. Никто меня не любил, кроме тебя. Никому я не нужен.
— Это не так. Ты только что сам сказал, что я люблю тебя. Ты это чувствуешь, правда? Это так. Я люблю тебя, Слэйн. Ты мне нужен. Мне. Зачем тебе сотня людей? Зачем они нам с тобой? Нам они не нужны, — шепчу, продолжая гладить его лицо. И мне так больно за него. Очень страшно слышать подобное постоянно. Страшно, оттого что ребёнок стал лишним в своей семье.
— Энрика, — он обхватывает мою голову ладонями, — обещай мне, что никому не будешь верить, кроме меня. Обещай мне. Что бы они тебе ни говорили про меня и про то, какой я плохой, не верь им. Они делают это специально, чтобы забрать тебя у меня, и лишить тебя шанса выжить. Ты же веришь мне, да?
— Конечно, я верю тебе, Слэйн. Я верю тебе, — киваю ему.
— Никого не будешь слушать, только меня. Никто не сможет разрушить наше будущее, да? Они не заберут тебя у меня, правда? — Он прижимается к моим губам, и я быстро киваю.
— Конечно. Мы взрослые люди и можем выбирать то, что сами хотим. Мы свободны в своём выборе.
— Будь осторожна. Я вернусь. Ты дождёшься меня? — спрашивая, Слэйн бегает взглядом по моему лицу.
— Да… конечно.
— Меня не будет день или два, но я вернусь за тобой. Никому не верь. Никому. Не выходи из дома. Когда я вернусь, сразу отвезу тебя в безопасное место. Я отвезу тебя туда, куда никто не проберётся. Мы поженимся. Ты и я. Мы поженимся, и у нас будут дети. Красивые и упрямые дети, все в тебя. Ты нужна мне. Меня ломает. Прости… я должен идти. Я больше не могу терпеть. Мне больно. — Слэйн резко отпускает меня. Я едва не падаю на пол, шокировано и молча наблюдая, как он выскакивает за дверь. И всё же я оседаю на пол. Мой взгляд останавливается на ноже, валяющемся на полу. Он весь в крови. Меня тошнит.
Вытираю мокрые щёки и быстро встаю на ноги. Хватаю нож, иду на кухню. Достаю мусорный пакет и выбрасываю туда все ножи, вилки, сковородки. Я бегаю по дому и ищу, что ещё может стать оружием убийства. Выбрасываю всё в мусорные баки за домом. Тащу туда даже стулья, боясь, что их можно разбить и сделать чёртов кол. Когда я оглядываюсь в полупустом доме, то истерика прорывается сквозь защитную оболочку. Я плачу, закрывая руками лицо. Когда этот ад закончится? Что Слэйн сделал им, если они так его ненавидят? И ведь не впервые мне говорят о том, что он плохой. Сначала это был Фарелл, затем Сальма. Люди, которые знали его долгое время. Слэйн ведь не может обманывать меня, правда? Он не может так со мной поступить?
Есть несколько людей, которые знают больше, чем я. Слэйн что-то натворил, что-то очень плохое, и я хочу знать об этом. Я должна знать, иначе постоянно буду ходить по кругу и никогда не выберусь из него.
Выхожу из дома уже поздно ночью и направляюсь в госпиталь. Я собираюсь встретиться с Фареллом, надеясь, что он уже может говорить и даст мне то, что ищу. Но когда я оказываюсь в госпитале, мне сообщают, что его перевезли в другую клинику. У них нет ни адреса, ни телефона. Его забрали. Так, ладно. Есть Киф. Он тоже многое знает о прошлом, и ему придётся поговорить со мной. Приезжаю в полицейский участок и узнаю, что он взял отпуск на месяц, и сейчас я могу поговорить только с его заместителем. Чёрт. Мне это уже не нравится. Конечно, Киф взял отпуск, чтобы помочь Фареллу встать на ноги, но они были последней моей надеждой, хотя…
Каван. Этот человек знает абсолютно всё о Слэйне. Он постоянно находится рядом с ним, и я надеюсь, что смогу найти его. Но это чертовски сложно. Если он следует за Слэйном, то его точно будет сложно найти. Долго сижу у дома, в котором мы со Слэйном были счастливы. Я брожу рядом с ним, наблюдаю. Ничего не происходит до самого утра. Ничего. Меня это раздражает. У меня нет номера телефона Кавана и даже Слэйна, чтобы добыть хоть какую-то информацию.
Я жду автобус, когда замечаю машину, подъезжающую к дому. Автобус закрывает мне вид, и я оббегаю его, чтобы поймать Кавана, но вырываю только тёмные волосы женщины, скрывшейся за дверью. Какого чёрта? Что это за сучка?
Подхожу ближе к дому, но не могу пробраться внутрь. Здесь точно есть видеокамеры, и меня обнаружат. Слэйн не будет счастлив от того, что я рыщу везде. Осматриваю машину, и она явно женская. На сиденье валяется журнал. Машина дорогая, и явно женщина, которая только что вошла в НАШ дом, не просто очередная шлюха. Я закипаю от ревности. Если Слэйн изменяет мне, то ему стоит подумать, прежде чем он упомянет снова о моей любви к нему. Чёрт, я безумно злюсь.
Возвращаюсь на автобусную остановку и сижу там, прищурившись, наблюдая за домом. Дверь открывается через три с лишним часа. Я подскакиваю с места, и всё внутри меня леденеет. Девушка говорит по телефону, и я узнаю лицо этой девушки. Тёмные волосы, загорелая кожа, карие глаза. Это Дарина! Я не могу ошибаться. Она садится в машину и уезжает. Но как? Как? Она же мертва. Она, чёрт возьми, мертва! Я лично видела заключение о смерти! Каван похоронил её! Слэйн видел её мёртвой! Но она жива!
Так… так… выходит, что именно она была в больнице. Она была там, я не сошла с ума. Это была она, но мне показали похожую девушку, чтобы я почувствовала себя безумной. Дарина жива, и она была в НАШЕМ доме. Какого хрена здесь происходит?!
Возвращаюсь к себе и долгое время расхаживаю по гостиной, обдумывая то, что узнала. Я должна рассказать об этом Слэйну, потому что по всему видимому его обманули. И обманул его Каван. Конечно! Не может брат спокойно смотреть на то, как его сестру осуждают. Не может! Он помог ей спастись и подставил Слэйна. Вот! Не только Лиам работает на Доналла, но и Каван. Он не просто так всегда рядом со Слэйном, а чтобы его контролировать. И все эти россказни про то, что он болен, и ему нужны лекарства, чушь собачья. Они выдумали это, заставили поверить в это самого Слэйна и меня. Они манипулируют всеми нами. Я должна спасти Слэйна! Чёрт, он в огромной опасности.
