Но дело в том, что я не знаю, как найти хотя бы кого-то, чтобы поймать зацепку. Слэйн не объявляется и этой ночью, а я жду. У меня нет других вариантов. Я жду его. Очень боюсь, что Слэйну прямо сейчас причиняют боль, а я ничего не могу сделать. Это изводит меня. Я даже спать не могу. Не говорю уже о еде, а я не ела уже долгое время. В какое дерьмо мы оба попали? Почему он не дал мне убить Доналла? Если бы я это сделала, то злодей бы исчез, потому что его не существует. Они внушили Слэйну это. Они изводят его, издеваются над ним. Почему? За что они так поступают с ним?
Замираю, когда слышу странный звук снизу. Я заперла входную дверь изнутри, то есть даже Слэйн не сможет её открыть своими ключами и войти сюда без звонка. Я защитила себя, но внизу явно кто-то есть.
Хватаю со стола ноутбук, ведь ничего острого в доме больше не осталось. Ничего, чёрт возьми! Выглядываю в тёмный коридор и больше ничего не слышу. Моё частое сердцебиение, кажется, слышно на другом конце города. Я осматриваю гостиную и часть кухни. Темно, и нет ничего странного. Но я совершенно точно слышала звук. Непонятный скрип, словно кто-то открыл дверь, хотя входная дверь не скрипит, я поменяла петли, и их смазали. Медленно спускаюсь вниз, держа наготове ноутбук, чтобы ударить незваного гостя. Сглатываю от страха, оглядывая гостиную. Стол. Он сдвинут, и под ним собрался коврик. Какого чёрта?
Внезапно мне закрывают рот, и я глухо визжу. Я дёргаюсь, машу ноутбуком, чтобы ударить нападающего, но меня прижимают к стене грудью. Ноутбук падает из рук мне на ноги, и я скулю от боли. Пальцы на ногах болят, отчего слёзы брызжут из глаз.
— Тише, Энрика. Тише. Тебе не нужно кричать. Уже слишком поздно бояться.
Мои глаза от страха покалывает льдом, когда я узнаю голос Доналла. Твою ж мать!
Глава 42
Я долго ждала этого момента и думала, что полностью готова к нему и морально, и физически. Даже купила пистолет, чтобы убить своего врага. Но сейчас мне страшно. Я обезоружена, заперта в своём доме, и у меня за спиной находится убийца, который пришёл, чтобы закончить начатое. Никто мне сегодня не поможет.
— Я не причиню тебе боли. Поэтому не дёргайся. Я отпущу тебя, но ты не должна кричать, Энрика. За твоим домом наблюдают и очень тщательно. Твои соседи — это вовсе не соседи и не обычные люди, которые живут рядом с тобой. На самом деле это вооружённые до зубов киллеры. Ты поняла меня, Энрика? Не кричи, иначе ты никогда не узнаешь правду о том, что происходит сейчас и что случилось в ночь смерти твоего отца, — быстро произносит Доналл.
В шоке стою и не могу двинуться. Даже если бы и хотела, но мои руки и ноги не подчиняются мне.
— Я проведу тебя наверх, но ты закроешь шторы, чтобы они не смогли меня увидеть, хорошо? За твоим домом следят. Периметр твоего дома постоянно осматривается, и не невозможно войти внутрь и остаться незамеченным. Киллеры рядом, и они убьют и тебя, и меня, если узнают, что я здесь. Это приказ, который они получили. Пока ты якобы ничего не знаешь, ты остаёшься жива. Твоё незнание оттягивает момент твоей смерти, Энрика.
Он убирает руку от моего рта и поворачивает меня к себе. Темнота не может скрыть большой синяк у него на подбородке, как и поддерживающий шею корсет.
— Почему я должна верить убийце? — яростно шиплю я.
— Другого выхода у тебя нет. Я единственный, кто мог прийти сюда и не быть обнаруженным. Сальма пыталась сказать тебе правду, но здесь был он. Женщины слишком эмоциональны, чтобы вести беседы, когда им больно. Она не хотела тебя пугать, но больше ждать мы не можем. Ты не задумывалась, как я попал сюда, обойдя всю охрану, которой тебя окружил Слэйн? — спрашивает Доналл.
— Через окно?
— За ними наблюдают.
— Задняя дверь… не знаю, — жмурюсь, дёргая головой. — Если хочешь рассказать мне что-то, говори, а не задавай загадки.
— Через подкоп, который мы сделали много лет назад. Это было нашей тайной с твоим отцом. Я входил в дом именно таким способом, как и Фарелл. Мы обезопасили себя от ублюдка, который всегда был начеку, и не хотели подставлять твою семью, Энрика, поэтому сделали ещё один вход в дом. Тайный ход начинается через дорогу в доме напротив, им владеют люди, которых мы однажды спасли, и заканчивается здесь. — Доналл показывает пальцем под стол.
— Это невозможно. Здесь меняли пол, и я бы узнала о тайном проходе, — прищуриваюсь я.
— Нет, ты бы не узнала, потому что я послал своих людей под видом рабочих, чтобы они поменяли доски и оставили всё так, как есть. Это единственное, что я мог сделать и не быть обнаруженным. Я дружил с твоим отцом, Энрика. Он был для меня особенным человеком.
— Поэтому ты его убил, — зло фыркаю я.
— Нет. Я всё расскажу тебе и покажу. Я принёс с собой много файлов, чтобы ты поверила моим словам. Я хочу тебе помочь. Я должен это сделать, потому что обещал твоему отцу. Он спас моего сына, я спасу его дочь. Тебя, Энрика. У меня есть фотографии, наши схемы работы и многое, что даст тебе понять, кто враг. Ты слепо поверила тому единственному, кто хочет причинить тебе боль.
— Только не приплетай сюда Слэйна. Он ваша жертва. Вы изводите его. Вы…
— Это не так. Всё совсем наоборот, Энрика. Он руководит нами. Он контролирует нас. Слэйн твой враг, а не я, Энрика. Дай мне шанс показать тебе прошлое и рассказать о нём, а дальше сделай свои выводы. Дай мне шанс, ведь если бы я хотел тебя убить, то не стоял бы здесь и не говорил с тобой. Я бы убил тебя ещё очень давно, потому что для меня не было секретом, где вы прячетесь. Это я создал для вас убежище в Америке и помог бежать отсюда. Я купил для вас дом и сделал новые документы. Я всегда знал, где вы прячетесь.
В последнее время жестокость в моей жизни просто обожает танцевать танго. Она изощрённо ударяет меня каблуками своих туфель и оставляет царапины. И видимо, она только разогрелась.
— Скажи мне хотя бы что-то, что заставит меня не заорать, — мой голос дрожит от злости. Я знаю, что он врёт, используя заслуги Фарелла. Доналл, конечно, в курсе о том, что сделал для нас Фарелл. А воровать дело нехитрое. Главное, убедиться, что в живых не осталось никого, кто бы знал правду.
— Мою маму звали Кэйли. Когда ты родилась, твой отец дал тебе второе имя моей матери. Моим подарком на твой день рождения был серебряный крестик с разноцветными кристаллами. Не все кристаллы были фальшивыми, среди них три белых бриллианта, два чёрных и один розовый. Это было тайной нашей семьи. Так раньше уберегали украшения от воровства. Этот крестик мне подарила моя мама, когда родила меня. Я отдал его тебе, Энрика, — быстро шепчет Доналл.
— Это ложь! Это крестик моего дедушки! Это наша семейная ценность!
Какая наглость! Лживый ублюдок!
— Нет, это ценность принадлежала мне, и я отдал её тебе в знак благодарности и преданности своему другу за то, что он променял момент твоего рождения на меня. У меня есть фотографии. У меня есть доказательства. — Доналл указывает взглядом на небольшую чёрную сумку, стоящую на полу.
— Я проверю её, — говорю ему.
Он послушно отходит назад и открывает мне доступ к сумке. Слежу за каждым его действием, когда расстёгиваю замок и щупаю папки и, кажется, фотоальбомы. В сумке нет ничего острого или бомбы.
— Хорошо. Пошли. Иди впереди меня. — Показываю на него пальцем. Доналл улыбается треснутыми губами.
— Энрика, я бы никогда не причинил тебе вред.
— Это очень сомнительно, — цокаю я.
Да, я согласилась его выслушать, потому что за то время, что мы шептались, Доналл мог бы уже задушить меня, перерезать горло, да и просто убить, но он не сделал этого. И меня пугает факт того, что он знал о тайном проходе в доме. Когда была маленькой, то всегда спрашивала Фарелла, как он вошёл, я ведь не слышала. Папа отвечал за него, что есть тайный проход, который знает только наша семья, а Фарелл член нашей семьи. Конечно, Доналл мог выпытать это у брата, но крестик… и факт того, что папы не было в больнице, когда мама рожала, вызывают сомнения. Об этом знали только мама и я. Она рассказала мне через год после смерти папы. В ту ночь было совершено какое-то убийство, и якобы кто-то видел моего отца на месте преступления, но мама сказала следователям, что он находился на родах. Эту тайну они должны были унести с собой в могилу. Как Доналл узнал об этом?
