нужны слова, чтобы знать о чём она думает или что чувствует.
Все её эмоции отдают эхом мне прямо в сердце.
От неё исходит дикое возбуждение, она скользкая от собственной смазки. Течёт для меня, разгоняя кровь и заставляя действовать вопреки логике. Я почти не слышу её доводы из-за шума в ушах – вот как оглушительно долбит сердце в присутствии маленькой Ники.
Блядь.
- Я не хочу заниматься с тобой сексом. – Не верю. Её тело честнее. Она сама только что призналась, что всё это время сходила с ума и думала обо мне. Так зачем мучиться, если можно решить проблему раз и навсегда?
- Зато я хочу. Я, итак, слишком долго терпел и вёлся на провокации. – Видит Бог, я долго боролся с собой. Задираю платье и устраиваюсь между стройных ножек. Не видел ничего прекраснее. Хочется потереться щекой о стройную ножку, гладкую как шёлк. Последний раз мне было так хорошо между женских ног, когда я родился в роддоме. Но и это не точно.
Она истекает соком, малышка Ника – маленькая проказница. Сглатываю слюну, мне хочется поцеловать её прямо в эпицентр женственности.
Николетта запрокидывает голову и томно стонет, от этого зрелища у меня начинает кружиться голова. Чистый, неприкрытый секс. Эта девочка соткана из чего-то манящего. В ней всё - сплошное соблазнение.
Ей требуется минута, чтобы спохватиться и вернуться к возмущениям. Слишком слабым и недостоверным. Не верю словам, мне больше нравится важный блеск в глазах, говорящий о лихорадочном желании. Ника ёрзает подо мной, делая вид, что пытается выбраться, но на самом деле больше трётся промежностью о вздыбленный член.
Накрываю рукой клитор, сейчас я сниму напряжение, Малыш. Растираю его, немного успокаивая девочку и вырывая всхлипы. Лучший комплимент. Лучшее признание. Она умирает вместе со мной.
Нужно просто расслабиться и поддаться закону природы. Жалеть будем потом, сейчас мне жизненно необходимо оказать в ней.
Увидев член, Ника замолкает, жадно облизывается и смотрит на него с диким восторгом. У Евы всегда было такое лицо в первое января, когда она находила подарки под ёлкой. Если бы не Краммер в жизни Ники, то я бы подумал, что она впервые видит член.
Меня завораживают её губы, пухлые варенички, что подрагивают при каждом судорожном вздохе. Последние месяцы мне снится как малышка Ника делает мне минет, хочется устроить себе первое января. Хочу подарок. Я заслужил его.
Желание становится навязчивой идеей.
Встаю на ноги и тяну на себя. Гордая Ника не хочет, не в её стиле становиться на колени и ублажать мужчину, но в этом и кайф. Приручить нелюдимого зверька очень приятно, хочу, чтобы она брала в рот только у меня. Ей понравится.
А ещё, на коленях Ника невероятно соблазнительная. Если бы она сейчас увидела себя моими глазами, то поняла бы, что способна мною манипулировать в такой позиции.
Маленькая хамка продолжает использовать рот не по назначению, но я заставляю её открыть рот и принять член. Когда головка скользит в сладкую дырочку по нежному языку, перед глазами темнеет. Алкоголь и травка усиливают возбуждение, я буквально начинаю парить.
Чистый кайф.
Начинаю скользить в глотке, замечая, как сбивается от возбуждения дыхание у Ники. Да. Я был уверен, что ей понравится. Не ошибся. Ника смотрит мне прямо в глаза, ловя кайф, интуитивно сжимая губами ствол, доставляя невероятное удовольствие. В следующий раз она сделает минет сама.
У меня нет сомнений в том, что следующему разу быть.
Кончаю, представляя как Ника сама заглатывает член, как просит его. Уверен, даже это она будет делать особенно, как и полагается царице.
- Для первого минета весьма неплохо. – Хвалю её, рассматривая с нежностью раскрасневшееся лицо.
- С чего ты решил, что он первый? – Забавляюсь реакцией малышки Ники. У неё на лбу всё написано. Сомневаюсь, что она брала в рот у хорошего мальчика Альфи Краммера. Мысль о Макароннике вызывает гнев. Он трогал её, касался и делал непозволительное. Больше он не прикоснётся к Нике. Не хочу, чтобы вообще хоть кто-то касался.
Укладываю её обратно на кровать, раздвигая ноги и грубо проникая пальцами в тугую пещерку. Глаза девочки закатываются от удовольствия. Такая тугая, почти девственная. Чёртов Краммер. Нужно приказать ему сломать ноги и отрезать член.
Ловлю губы и целую, приникаю языком, заставляя замолкнуть Нику.
Она отвечает на поцелуй и благодарно принимает ласки. Ника ластится как кошка. Сама идёт в мои руки. Ненасытная. Голодная. Её саму трясёт от лихорадочного возбуждения.
Тело сладкой булочки начинает содрогаться от оргазма. Пока она такая разнеженная и ласковая, я мягко раздвигаю девичьи ножки. Не могу больше сдерживаться, проникаю в тугую дырочку одним рывком.
Невыносимо узкая, тесно обхватывающая член, Ника – самый тяжёлый наркотик в Риме.
Она вскрикивает, хватается за плечи как за спасательный круг, притягивая к себе ближе. Утыкается носом как ребёнок в подмышку, пытаясь найти утешение. В этот момент я ощущаю её ранимость, она отпускает маску и демонстрирует себя настоящую – маленькую, нежную девочку.
Замираю. Тело охватывает восторг, желание продолжить движение и… шок. Я отчётливо почувствовал преграду. Тонкую, не способную меня остановить. Но всё же.
Ника всхлипывала подо мной. Маленькая обманщица и взрослый идиот.
- Какого хрена? – Я в таком шоке, что не сразу до меня доходит, что я сжал ей горло. Непроизвольно ухватился. Теперь, меня охватывает жуткое разочарование и злость на самого себя. - Вы что с кучеряшкой Сью только за руки держались? Как Вы спали то блядь вместе всё это время, Принцесса?
Стоило предупредить, что она девственница.
Хотя, остановило бы меня это? Теперь я уже не знаю ответа.
Заставляю себя выйти из неё, спрятать член и осмотреть малышку. Я был слишком груб в её первый раз, мог повредить что-нибудь. У меня нет медицинского образования, я не могу заглянуть внутрь, но внешне всё кажется целым. Критичного ничего нет.
Блядь.
Глядя на мокрое влагалище, хочется уложить её обратно и закончить начатое. Страшное уже случилось, так какой смысл останавливаться?
