– Нет, – покорно подтвердила Блисс. – Я не знала, что турецкая тарелка была разбита. Но мы найдем другой способ утешить Либерти. А про рыбу лучше забыть.
– Бобби, – вдруг выпрямился Себастьян, – ты не против, если я попользуюсь твоим фонариком?
Мальчик охотно протянул ему фонарь.
– Не смейте даже близко подходить к этому провалу! – Блисс попыталась загородить выход из кухни. – Слышите, вы оба! Не смейте!
– Ты не вправе пускать или не пускать меня куда-то, – вкрадчиво заметил Себастьян. – Но я обещаю, что поползу на пузе. – Он торжествующе улыбнулся, глядя на Блисс. Но той было не до веселья.
– Пошли, Бобби. Пора порыбачить.
Из-за нее сгорели заживо два человека. И она едва не сгорела заодно с ними. А вот теперь Себастьян шарит с фонариком в этом ужасном провале, чтобы раздобыть разбитую рыбу, которая ей сроду не нужна! Что же такое, неужели весь мир сошел с ума?!
Сооруженная ею ограда была окончательно порушена, а крышка сдвинута далеко в сторону. Верный своему слову, Себастьян лежал на животе, по пояс свесившись в провал. Бобби лежал точно в такой же позе. Спайки тревожно повизгивала, склонив голову набок.
Себастьян подался вперед еще на дюйм.
– Хватит! – выкрикнула Блисс. Она осторожно подобралась к Себастьяну и обхватила его за пояс. – Вылезай оттуда сейчас же!
Его левая рука повисла над дырой и отпихнула ее назад. Голос гулко отдавался в глубокой дыре:
– Сдай назад. И не высовывайся. Ты загораживаешь свет!
– Себастьян, Либерти слепит нам еще одну рыбу. Это же глупо!
– Я думаю иначе. – Над краем дыры повисли его плечи.
– Ты же упадешь! – Блисс в отчаянии вцепилась в его рубашку. – Ну хватит! Бобби, держись отсюда подальше! – Она оттащила мальчика от провала и заставила встать на ноги. – Мы вмешиваемся в личные отношения Вика и Либерти. Но это им не поможет!
Себастьян, чертыхаясь, вылез из дыры, осторожно отполз назад и уселся на корточки.
– Она там. Стукнулась о стенку и закатилась в какую-то нишу. А из стен этой дыры торчит великое множество острых камней. Господи, ты не успеешь долететь до дна, а уже разобьешься о них на куски!
Блисс беспомощно прижала ладонь к груди.
– Либерти пользуется самой жирной глиной. Рыба разломилась всего на две части. Наверное, ее можно восстановить.
– Все равно она уже не будет целой, – заверила Блисс, нервно теребя его рукав. – Ну пойдем же отсюда. Я поговорю с Либерти, постараюсь ее утешить. И попрошу вылепить для меня еще одну такую рыбу.
Но Себастьян ее не слушал. Он выбрал из остатков ограды столбик подлиннее и, чертыхаясь, скрылся в дыре.
– Не смей туда соваться, – заорала Блисс, как только Бобби опустился на колени.
– Я хочу поглядеть.
– Ступай скорее в постель, пока тебя не хватилась Полли.
– Она не хватится. Она поет целое утро. У нее сегодня «выслушивание».
И как только Блисс забыла, что у Полли и Фаб сегодня назначено прослушивание в «Рапторе»!
– Тебе придется подержать надо мной этот фонарик, – прогудел голос Себастьяна. – Стой сбоку. И не пытайся сунуть туда голову – здесь и так тесно. Протяни руку и возьми фонарик.
Блисс послушно выполнила все, что он велел. В конце концов, чем быстрее он добьется своего, тем скорее она получит его назад целого, живого и невредимого. Неловко наклонившись, она осторожно просунула руку в провал.
Блисс прижалась щекой к его плечу и зажмурилась.
– Подвинься немного вбок, – приказал он. – Держи фонарь как можно ниже, но не касайся меня.
Она с неохотой подчинилась. На ее глазах Себастьян скрывался в дыре.
Понимая, что это его не спасет, Блисс все же ухватилась за кожаный пояс на джинсах. Она слышала, как скатываются по склону холма потревоженные кем-то камешки, но не могла обернуться.
Вот рядом взвыл и замолк мотор машины.
Скрипнул металл.
К провалу приблизились тяжелые шаги. Пара сильных рук легко обняла Блисс за талию и мигом поставила на ноги.
На Блисс смотрели в упор серые глаза Вика. Он забрал у нее фонарик.
– Ступай-ка ты назад в дом. И ты, Бобби, тоже. Я сам помогу Себастьяну.
– Я сам помогу Себастьяну, – прозвучал у него над головой голос Вика.
Себастьян беспомощно свисал над дырой по самый пояс. Теперь, без фонарика, в едва пробивавшемся сюда дневном свете, он смутно мог различить лишь хищные грани торчавших повсюду камней – и только.
Мгновенно разбуженный инстинкт велел рукам найти надежную опору. Поглубже вонзив носки туфель в мягкую почву вокруг устья провала, он принялся вылезать обратно.
За спиной снова вспыхнул свет фонаря и выхватил из сумрака остатки глиняной рыбы. У Себастьяна на миг захватило дух, но он постарался овладеть собой и крикнул:
– Привет, Вик. Я вылезаю наверх! – Плато надеялся от всей души, что его голос звучит достаточно спокойно – хотя ему было здорово не по себе.
– Черт побери, – отвечал Вик. – Вот это удача! Знаешь, как Либерти на меня взъелась? Ты ведь достанешь эту рыбу, ладно? Может, мне придержать тебя за ноги?
Себастьян слышал, как возразила Блисс:
– Нет, Вик. Себастьян, вылезай же оттуда!
– Мне чертовски неудобно перед Либерти, – гнул свое Вик. – Она же писает на меня кипятком! Я уж думал, что она не прочь позабавиться с тобой, Плато! И теперь кипит от ревности.
– Она не видит никого на свете, кроме тебя, Вик. – Себастьян слушал, как его голос отражается от стенок шахты и уходит куда-то вниз, в немеренную глубину. – По-моему, лучше оставить все как есть.
– Но ведь ты уже залез в дыру! – настаивал Вик. – Еще пара дюймов – и ты ее ухватишь. Не дрейфь. Я тебя подстрахую.
Ноги Себастьяна обхватила рука. Это была сильная рука, она моментально приподняла его так, что ноги потеряли опору на земле. Выше. Еще выше. Еще немного – и его поднимут почти вертикально в стойку на руках, погребенного в мрачном провале, ведущем в никуда, которое Себастьяну совсем не хотелось познавать.
– Вик! – закричала Блисс. – Он же упадет!
– Я его держу. Никуда он не денется. Хватай рыбу, Плато!
И тут на Себастьяна снизошло озарение. Он понял, чего добивается Вик!
– Не могу ее поймать, – крикнул он в ответ. – Вытащи меня чуть-чуть наверх, чтобы я смог изловчиться. – В ушах давно уже шумела кровь. С каждым вздохом дышать становилось все тяжелее.
– Ты запросто ее достанешь, – уверял Вик. – Просто схвати в каждую руку по куску – а я тебя вытащу.
Стоит ему послушаться, стоит занять руки дурацкими кусками глины – и Вик «случайно» уронит его, и он разобьется насмерть!
– Ну ладно, – крикнул Себастьян. – Только держи меня крепко.
– Держу, держу!
