— Спать, Настя, — ответил он, сдёргивая покрывало. — Я буду спать здесь, ты — во второй спальне, а Роман — в гостиной. Я сейчас же лягу, а вы сходите поужинать.
— Я не про это. — Дочь замялась, но продолжила: — Что ты собираешься делать… с Ксюшей?
— Настя, — Игорь взглянул на неё с усталой укоризной, — опять ты за своё? Я сам разберусь.
— Пап, я знаю! Я знаю, что сам! Я просто переживаю… Я не буду вмешиваться, честно!
Настя действительно выглядела обеспокоенной, поэтому он всё же ответил:
— Пока ничего. Ксюше нужно время, чтобы подумать хорошенько. И пока я просто буду ей что-нибудь посылать каждый день. А через пару дней… мы поговорим.
Дочь кивнула.
— Понятно. А… что-нибудь посылать… это что?
— Ещё не придумал.
— А… давай, я помогу? Придумать помогу. Что посылать.
Сначала Игорь хотел отказаться, а потом подумал: почему бы и нет? Пусть поможет.
— Хорошо, Настя. Но сейчас — спать. Я ужасно устал.
— Спи, — она, явно обрадовавшись, метнулась за порог. — Конечно, спи! Отдыхай! — И сразу за дверью раздался её громкий крик: — Рома-а-ан! Пойдём поужинаем?!
Какой она всё-таки ещё ребёнок…
60
***
Человек — удивительное существо. Пять минут назад Ксюше казалось, что эти цветы — попытка примирения со стороны Игоря, а теперь…
Какое примирение? Наивно даже думать о таком! Он просто прощается с ней. Конечно, прощается. Послал ей цветы, чтобы она понимала — он не обижается. Красивый жест от обеспеченного мужчины. Игорю эти цветы ничего не стоят, но он знает — ей будет приятно.
А она тут распустила нюни, развесила сопли. Дура безмозглая. Ничего удивительного, что Андрей тебя вокруг пальца обвёл! Мороженое… малиновое… А ты и рада лопать.
Ксюша всхлипнула и отвернулась от цветов.
— Последнее «прости», да? — прошептала она, пытаясь не заплакать. В конце концов, сколько можно рыдать! — Красивое… и последнее.
На этот раз слёзы потекли сами, наплевав на то, что Ксюша изо всех сил сопротивлялась. И потом она ещё долго лежала и плакала в подушку, пока не провалилась в тяжёлый, но крепкий сон.
*
Проснулась Ксюша рано утром в не слишком хорошем настроении. Выглянула из комнаты — бабушка ещё спала, чуть похрапывая, и Ксюша на цыпочках прошла в кухню, чтобы сделать завтрак. В конце концов, вчера её весь день кормили, теперь она может и сама покормиться, заодно и бабу Дусю угостит.
Пусть будет омлет на пару. С сыром и укропчиком. Ксюша знала — бабушка любит.
Достала из холодильника яйца и молоко, взяла миску и нож. И только занесла нож над первым яйцом, как в дверь позвонили.
Яйцо полетело на пол и разбилось, рядом звонко ударился о плитку нож. Вот блин! Кого это принесло с утра пораньше?!
Ксюша поспешила к двери, не веря в собственные предчувствия. Нет, не может быть… Скорее всего, кто-то ошибся адресом.
На пороге стоял молодой парень в чёрной футболке и синих джинсах и меланхолично жевал жвачку.
— Вы Ксения? — спросил, оглядывая её с ног до головы.
— Да. А вы кто?
— Курьерская доставка. Распишитесь, получите.
Парень поднял с пола среднего размера коробку, сунул Ксюше под нос ручку и бумажку. Она шокированно подмахнула там, где стояла галочка, он кивнул, отдал ей коробку, развернулся и побежал вниз по лестнице.
С минуту Ксюша стояла на пороге и слушала затихающие шаги. И только когда они затихли окончательно, опомнилась, сделала шаг назад, захлопнула дверь и поспешила на кухню.
— Ксюш, кто это был? — крикнула из комнаты бабушка. Голос у неё был ещё сонный.
— Курьер. Принёс что-то. Спи, не волнуйся.
— Да надо уже вставать…
На кухне Клёпа и Снежка сосредоточенно вылизывали разбитое яйцо. Ксюша шикнула на них, поставила коробку на стол и потянулась за тряпкой. Сначала — пол, потом таинственные посылки.
Вытерев всё хорошенько, Ксюша взяла нож и аккуратно вскрыла коробку. И удивлённо уставилась на содержимое.
Там был попкорн.
Что это за шуточки?!
Она неуверенно протянула руку, взяла одну штуку и закинула в рот. Солёный. Вкусный.
Задумчиво жуя, Ксюша вновь запустила руку в попкорн, но теперь поглубже. Мало ли, вдруг там ещё что-то есть? И действительно — есть. Что-то пластиковое, холодное…
Секунду спустя на свет божий показалась небольшая игрушка — Человек-паук, грозно смотрящий на оторопевшую Ксюшу сетчатыми глазами.
— Ксюш… Ты чего хохочешь с утра пораньше? — удивлённо спросила баба Дуся, заходя на кухню и косясь на внучку, которая сидела на полу и, прижимая к себе какую-то игрушку, заходилась в истерическом смехе.
— Н-ниии-че-гооо, ба, — выдохнула Ксюша, усилием воли гася истерику. — Это… так. Я омлет хочу сделать. Ты не против?
— Не против, — кивнула баба Дуся. — А что это за коробка с пенопластом?
Девушка не выдержала и вновь засмеялась.
— Бабуль… Это попкорн. Его в кинотеатрах продают.
— Ага. Понятно.
Баба Дуся ещё раз заглянула в коробку и вышла, отчётливо и очень недовольно бормоча:
— Попкорн… Странный способ ухаживать за девушкой…
Странный? Совсем нет.
Самый лучший.
*
— Алло, Стась. Привет.
— Привет! Ну, как ты там?
— Ничего. Скажи… ты говорила что-нибудь Игорю?
На том конце провода несколько секунд молчали.
— Прости, Ксюш. Он тебя очень искал.
— Искал…
— Да, очень. И по твоим словам я поняла, что это не он тебя обидел, а Андрей. Разве нет?
— Да.
— Ну вот. А ты его… кинула. Разве это дело?
— Это было моё решение.
— Хреновое решение! — огрызнулась Стася, но тут же смягчилась. — Извини. Но я думаю, вам лучше поговорить, а не прятаться друг от друга.
— Это я прячусь, — усмехнулась Ксюша. — Игорь никогда в жизни не стал бы прятаться. Он не такой.
— И правильно! Что он, младенец? Он мужчина.
— Да. Я просто… боюсь.
— Чего?!
— Не знаю. Я вообще та ещё трусиха.
— Неправда! Ты самая смелая из всех, кого я знаю. Всё будет хорошо!
Ксюша вздохнула.
— Ладно. Значит, у Игоря есть мой телефон?
— Угу.
— И адрес?
— Вот это не знаю. Я сказала только, как зовут твою бабушку.
— Ясно. Думаю, Игорю хватило…
— А он уже приходил, что ли?
— Нет, цветы прислал. И ещё кое-что…
— О-о-о, — протянула Стася, а Ксюша, нервно прижав ладонь к губам, тихо спросила:
— Скажи… он сердится?
— Сердится?.. Вроде бы нет. Он расстроенный и уставший. Но я не заметила, чтобы он сердился.
— Ладно… Спасибо, Стась.
— Да не за что. Надеюсь, вы помиритесь!
Ксюша закусила губу.
Мирятся, когда ссорятся. А они разве ссорились? Просто она ему врала. А потом изменила. Пусть не по своей воле, но изменила же…
— Я тоже… надеюсь.
***
— Ты молодец, Настя. Хорошо придумала. Хвалю.
Дочь расцвела.
— Спасибо! Я просто решила — подарки должны напоминать Ксюше о хорошем. И о таком хорошем, которое связано с нами!
— Да, котёнок. Это правильно.
— А… — Настя запнулась и добавила нерешительно: — А давай вечером ещё кое-что пошлём? У меня такая идея есть!
— Какая?
— Слушай! Помнишь сыр с плесенью? Ксюша говорила, что любит. Так вот…
***
Вчера в церкви я хотела спросить у Тебя, за что. Но не стала. Просто помолилась о будущем, каким бы оно ни было.
Не о своём будущем — о будущем тех, кого я люблю. Чтобы бабушка была здорова. Чтобы Игорь был счастлив. Чтобы Настя выросла хорошим человеком, не стала похожей на своего брата. Чтобы у Стаси с Сашкой скоро появились дети.
Теперь, когда я вернулась сюда, домой, сходила на могилу к родителям и увидела бабушку, мне стало так стыдно за то, что два дня назад я хотела умереть. Оставить всё и всех, лишь бы ничего не чувствовать. Но я, конечно, никогда бы не решилась на самоубийство.
