со сцены.
Славка неслась сквозь толпу, невежливо наступала на ноги, пару раз впечаталась так сильно, что расплескалось шампанское в пластиковых рюмках у людей, попавшихся на её пути. К сожалению, бежать, постоянно врезаясь в препятствия, получалось медленно, а хотелось лететь и нестись подобно ветру. Куда? Неважно, главное, подальше отсюда. Подальше от Криса. Сразу за площадью начинался парк, но она успела добежать только до ближайшего дерева, когда Крис резко дёрнул её за руку и, развернув, прижал спиной к заснеженному стволу.
Она застыла, плотно стиснув губы, и подняла на него испуганный взгляд. Разгорячённый Крис плавил вокруг себя зиму, от него шла такая плотная волна жара, будто она стояла рядом с тепловой пушкой, а его глаза казались даже не серыми, а прозрачными и почти белыми, как снег. Шапка скособочилась, из-под белой опушки торчали влажные взъерошенные волосы.
Судорожно выдохнув облако пара, Славка испуганно просипела:
— Не надо.
Крис не ответил, сделав шаг вплотную, дёрнул её за воротник пальто. Его горячие губы столкнулись с её — сомкнутыми и холодными. Поцелуй разбился, не успев начаться. Он отстранился, коснулся большим пальцем её подбородка и слегка надавил, будто знал особую точку. Нижняя губа Славки тут же слегка оттопырилась. Она хотела повторить просьбу, но не успела. Крис снова её поцеловал, уже глубже и настойчивее. Она плотно зажмурилась и, ненавидя саму себя за странную слабость и дурацкую дрожь, уступила.
Он касался её губ плавно и неторопливо, а Славке казалось, что её целовал не человек, а костёр, ласкаясь пламенем, оставлял ожоги. Шарик пирсинга на языке Криса оказался вовсе не холодным, а тёплым. И это ощущение было таким знакомым, как в «яблочном» сне, только ярче по ощущениям и немного болезненным.
Её холодные щёки оттаяли и загорелись румянцем. Крис слегка отстранился, мягко коснулся её губ и тут же получил оглушающую пощёчину. Шапка съехала окончательно, действительность окрасилась розовым цветом и вибрирующим звоном. Он едва не потерял равновесие. Тряхнул головой, словно пьяный, ощупал языком разбившуюся о зубы солоноватую щёку.
Славка аккуратно, с какой-то механической отстранённостью поправила на нём шапку, натянула так, чтобы прикрыть уши, запахнув раскрытую на влажной груди кофту, туго затянула пояс.
Как только Крис сфокусировал на ней взгляд, снова повторила:
— Не надо.
— Надо, — зло и решительно повторил он.
— Иди домой, а то заболеешь и помрёшь.
— Тебе не всё равно?
— Мне всё равно. — Запнувшись, добавила: — Ане — нет.
___________________________________
26 — Кирилл говорит о главной героини романа «Анасейма» — Марине.
27 — Максим Любомирский — главный герой романа «Хамелеон и бабочка».
Второе лето в Старолисовской.
Пять лет назад. Август.
Уроду очень шёл галстук. Как сказал Вадим, увидев пса: мажор на празднике. А этот новый фиолетовый с серебристыми искрами выглядел особенно торжественно. Крис украл его из шкафа бабы Любы, чтобы надеть на мёртвого Урода. Славка ревела в голос, а он хлюпал носом, чтобы скрыть слёзы, постоянно прокашливался и часто моргал. И всё-таки не сдержался, когда примял лопатой холм, расплакался. Славка положила тощий букет ромашек на влажную землю и потянула Криса за край футболки, заставляя тоже опуститься на траву. Как только он сел на корточки, она обвила его шею тонкими руками и уткнулась носом в ключицу. Судорожно вздрагивала и хватала ртом воздух, пыталась что-то сказать, но получался только вой.
Они нашли Вадика-Урода у родника, но мошки отыскали его раньше. Пёс лежал недалеко от воды, с вываленным языком и уже окоченел. Славка пыталась его растормошить, хотя он точно не выглядел спящим. Как ни странно, тогда она не заплакала. Крис ещё удивился, её всегдашняя эмоциональность не прорвалась слезами. Славка принялась деловито со всеми почестями организовывать похороны. Зря Крис пытался отговорить её закапывать пса на человеческом кладбище, боялся, что их отругают и прогонят. Но Славка была непреклонна.
— Тут столько лежит тех, кого как раз стоило бы зарыть под забором, а Вадик-Урод хороший, ему тут самое место!
Могилу копал Крис. Славка сидела на траве и плела венок из васильков и чертополоха. Надев его на пса, она нежно погладила застывшую, как камень, голову. А заплакала, только когда его похоронили.
На все вопросы Криса, что могло случиться с собакой, Славка упорно молчала. А потом начала подкидывать версии: задрали волки, отравился, сильно устал.
— Может, это после побоев бабы Любы?
Славка кивнула.
— Да, наверное. Просто не сразу умер, — а про себя добавила: «Он ещё долго мучился».
Пока Крис тихо ненавидел бабу Любу, Славка лелеяла ненависть к Джеку. Она не умела подавать это блюдо холодным, только с пылу с жару, но из-за Криса не сразу осуществила свой жуткий план. Он умудрился отвлечь её от мести поцелуями. Две ночи она вообще не могла уснуть, трогала кончиками пальцев губы, щёки и вспоминала, как он их касался, проводила по волосам, останавливала ладони на плечах и замирала в немом восторге, не в силах описать дивно-чудные ощущения. Стоило погрузиться в дрёму, на первый план тут же выползали поцелуи около грохочущего поезда, месть сразу же бледнела и терялась на фоне ярких воспоминаний.
Но после собачьих похорон неприязнь к Джеку вспыхнула с новой силой. Вечером Славка пожаловалась маме, что плохо спит, и та дала ей специальный чай с мятой, пустырником и корнем валерианы. Перед сном она нарочно читала книгу, чтобы вытеснить щекочуще-приятные мысли чужими переживаниями. Уловка сработала, Славка уснула, уткнувшись носом в страницы.
Прежде чем заглянуть в сон Джека, она не удержалась и нащупала босой ногой бледную сиреневую дорожку. Закрыла глаза, прислушалась к интуиции и ступила в сон Криса. Обнаружив там себя, она сначала обрадовалась. Но, обойдя милующуюся парочку по кругу, присмотрелась внимательнее и нахмурилась. Это была она и одновременно не она. Волосы длинные, какие были у неё ещё до варварской стрижки, глаза светлее и одежда какая-то странная, как у Катьки, в ушах серёжки и взгляд другой. НедоСлавка. Какой-то заменитель. Такая блеклая и странная она себе не понравилась. Славка поторопилась уйти из сна, чтобы случайно не сделать из себя кошмар, а так хотелось вплести в волосы змей, пустить по коже колючую чешую и раздвоить длинный язык. Пусть целуется с Наашои28!
Славка хотела найти сон Джека, но уловила дымок чужого кошмара, даже не дымок, а самый настоящий дым столбом, горький и плотный. Славка разогнала клубы чёрного тумана руками и вышла на зелёную лужайку. Прямо перед ней раскрылась прямоугольная свежая могила. У края провала зависла
