— Я думаю о Лизе, — сказала Сьюзан. — Ей сейчас девятнадцать, и я не могу представить, как бы она прошла через все то, что ты перенесла.
— Это было… очень трудно, особенно в том возрасте, — подтвердила Шон. — Я стала само разрушительной, как будто, хотела умереть, не нажимая на курок.
— Мне очень жаль, — в Сьюзан заговорили материнские чувства, когда она протянула руку, чтобы успокоить Шон.
Шон искренне улыбнулась, продолжая рассказ.
— Это была другая жизнь. Как будто, я превратилась в иного человека, — тихо проговорила она. — После шести месяцев терапии я снова записалась в колледж. Я потратила все до последнего пенни из страховки отца, но у меня оставались его бизнес и дом. Я не дотронулась до денег Бобби и мамы. Я не хотела. Мой консультант убедил меня инвестировать их, говоря, что может через годы я смогу их принять. Я продала бизнес и дом и нашла напористого брокера, который сказал, что компьютерное производство сильно поднимется, — рассмеялась Шон, вспоминая, какой была молодой дурочкой.
— И что?
— Через пять лет лечения и колледжа, я проверила инвестиции. Неожиданно я стала очень богатой, — сказала она. — Около года я проработала на тяжелой работе. Но больше мне не требовалось работать. Я не собиралась заводить детей, а денег было больше, чем предостаточно. Мой брокер убедил меня продать большую часть акций и инвестировать деньги во взаимный фонд, где они будут в сохранности. Так что я бросила работу и стала волонтером в центре и помогаю людям до сих пор.
— Все эти годы ты помогаешь бесплатно? — спросила Сьюзан.
— Несколько лет назад, они предложили мне постоянную должность, но я не видела в этом надобности.
— Это поразительно, что ты… — начала Сьюзан, но Шон прервала ее.
— Пожалуйста. Я сделала это не ради похвалы, — сказала она. — Просто мне не нужна оплата за эту работу, я сама перед ними в долгу за свою жизнь. Я только хотела отплатить чем-нибудь.
— Я и не собиралась хвалить тебя, — отозвалась Сьюзан. — Я просто думаю, что в сегодняшнем мире людям проще пожертвовать денег. Многие так бы и сделали, — Сьюзан посмотрела в глаза Шон и улыбнулась.
— Но ты жертвуешь не только деньги, — закончила она.
Шон пожала плечами.
— У меня достаточно средств.
— Знаешь, все женщины, с которыми я жила по соседству, никогда не работали, также как и я, — сказала Сьюзан. — Я не знаю ни одной, которая бы отдавала свое время чему-то стоящему. Включая меня, — грустно кивнула она.
Шон смотрела на нее, удивленная искренним раскаянием в глазах Сьюзан.
— Я поняла, что люди, которые становятся волонтерами только из соображений долга, не оказывают никому услугу, — она улыбнулась, чтобы смягчить слова. — Это должно идти от сердца, быть чем-то действительно важным. Тем, во что ты веришь.
— Возможно, я просто не сталкивалась с реалиями этого мира?
— Я не хотела, чтобы ты приняла это близко к сердцу и примерила на себя, — Шон схватила Сьюзан за руку. — Не многим приходит идея стать волонтерами.
— Я злюсь не на тебя, — Сьюзан взмахнула руками, отталкивая Шон. — А на свою жизнь. Я чувствую, будто впустую потратила двадцать лет. Меня больше заботило, что происходит в загородном клубе, чем в реальном мире. Удивительно, но я думала, что это и есть реальный мир.
Повернувшись спиной к Шон, она уставилась на деревья.
— Устраивать званые обеды для клиентов Дэвида раз в месяц. О да, какая радость! — с сарказмом произнесла она. — Играть в теннис три раза в неделю с другими женами. Проводить с ними вечеринки, — она посмотрела на Шон глазами, полными злости. — Все время только с женами. Интересно, чем были заняты все это время мужья?
— Сочувствую.
— Ты думаешь, у него постоянно были интрижки?
Шон покачала головой.
— Не спрашивай меня об этом. Это не честно.
— Думаю, это было именно так, — спокойно сказала Сьюзан.
— Не надо. Это не поможет.
Но Сьюзан продолжала, не обращая внимания на слова Шон. Внезапно она почувствовала, что злится на Дэвида. И на себя. Она развернулась.
— Думаешь, я выгляжу старой? — спросила она.
— Старой?
— На днях я взглянула в зеркало и подумала, Боже, я превращаюсь в Рут. Старую и немодную.
Шон усмехнулась.
— Ты не старая. Ты просто выглядишь, ну ты понимаешь… замужней.
— Спасибо. Но я не чувствую себя старой. Ведь тридцать девять это не старость, не так ли?
Шон открыла рот, но Сьюзан продолжила.
— Тридцать девять это много, когда ты замужем, но когда ты свободна, тридцать девять это все еще молодость. Верно?
Шон засмеялась.
— И что собираешься делать?
— Я хочу остричь волосы и сделать модную стрижку.
Шон уставилась на нее, сбитая с толку поворотом их разговора.
Сьюзан дотянулась до волос Шон.
— Не такую короткую. Тебе, конечно, очень идет, но для меня это слишком радикально.
Она потрогала свою прическу, длина до плеч на протяжении всех двадцати лет.
— Нужно что-то поменять, — пробормотала она.
— Изменения пойдут на пользу.
— Я надеюсь.
Сьюзан наблюдала из кухни, как Шон устраивается в одном из шезлонгов на террасе. Алекс отыскал где-то старый теннисный мячик и с надеждой положил его на колени Шон. Он скачками носился с веранды за брошенным мячиком, ловко маневрируя на бегу между соснами.
Сьюзан убавила духовку. Цыпленок уже скоро будет готов, и она хотела насладиться вечером, не волнуясь об ужине.
— Выходи. Я принесла тебе пиво.
Сьюзан улыбнулась. Дружба с этой женщиной завязалась очень неожиданно и в столь короткий срок. По крайней мере, для нее. Интересно, зачем все это нужно Шон? Казалось, она лишь слушает и подбадривает, когда Сьюзан упоминает о Дэйве. Шон никогда не настаивала, а лишь делала предположения.
— Все, хватит, — произнесла она вслух. — Меня тошнит от разговоров о нем.
Когда Сьюзан вышла, Шон прикуривала сигареты и, не прекращая игру с Алексом, одну протянула Сьюзан.
— Он совсем не избалованный, — прокомментировала Сьюзан.
— Совсем нет, — Шон вытерла мокрую руку о джинсы, ожидая, когда Алекс снова принесет ей мячик.
Устав после очередной пробежки в лес, Алекс утомился и прилег на нижнюю ступеньку, теннисный мяч оказался зажат между передними лапами.
Сумерки наступили в молчании, как, наконец, Сьюзан задала вопрос, который давно ее мучил.
— Шон?
— Хм?
— Ты никогда не думала, почему ты… ну такая, какая есть?
— Какая есть?
— Я имею ввиду, ты не думаешь, что стала лесби из-за своего отца? Или Бобби?
