По пути на кухню Сьюзан остановилась и повернулась подбоченившись.
— Минутку. Что вы здесь делаете? — наконец поинтересовалась она.
— Мы приехали вразумить тебя, конечно же, — разъяснила Рут. Бросив свой свитер на диван, она устроилась на краешке. — А я буду вино.
— Послушайте, я не совсем еще готова к беседе. Мне было хорошо одной, — слабо запротестовала Сьюзан. — И я совершенно не хочу говорить о Дэйве.
— Напротив, тебе нужно об этом поговорить.
— Рут, я вас не приглашала, — всплеснула Сьюзан руками. — Я в порядке, правда, — она попыталась смягчить свои слова.
— В порядке? Ты называешь это «в порядке»? Ты так похудела, что ты выглядишь больной. Ты забросила своего мужа, игнорируешь друзей и семью, и хочешь сказать…
— Забросила? — Сьюзан повысила голос. — Я сбежала! — прошипела она.
— Ты не считаешь, что уже достаточно наказала его?
— Рут, даже не начинай, — Сьюзан покачала головой, направляясь на кухню за напитками. Ее трясло от негодования.
Да как они смеют приезжать сюда и так с ней разговаривать? Как будто это она во всем виновата. И где их слова утешения? Их сострадание обманутой жене?
Она хотела закричать от разочарования и ударить кулаками по стойке. Но вместо этого подошла к задней двери и, уставившись в лес, досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Это было так на них похоже. Чему тут удивляться? На самом деле, Рут и мама давно взяли привычку наведываться к ней без приглашения по несколько раз в неделю. Не следует удивляться, что они добрались и сюда.
Достав бутылку вина, которая охлаждалась для ужина, она налила два бокала и вздохнула. Все надежды на спокойный вечер в компании Шон рухнули. Сьюзан переживала, понравится ли Шон ее новая стрижка и одежда, купленная на днях. Она разорилась на пару новых джинсов, два свитера и даже позволила себе спортивные ботинки на подобии тех, которые носит Шон.
— Сьюзан?
— Я иду, мама, — Сьюзан кивнула на бутылку виски. — Угощайся.
Молча вручив Рут бокал, она осушила свой почти в один глоток.
— Ты в курсе, что говорят жены в загородном клубе?
— Мня это вовсе, не интересует, Рут.
— Видимо, ты не понимаешь. Но они судачат, будто ты сама завела интрижку. Почему бы еще тебе скрываться ото всех?
— Действительно, почему?
— Что с тобой происходит? — вопрошала Рут. — У тебя что роман?
— Конечно, нет! — выпалила Сьюзан. — Я разозлилась, Рут. Я хотела держаться от него подальше. Я просто хотела побыть одна.
— Хорошо, у тебя было достаточно времени. Теперь ты должна вернуться к своей жизни.
— Я не готова возвращаться, Рут.
Сьюзан уставилась в окно, сожалея, что у нее не хватит наглости сказать Рут, не совать нос в чужие дела, и не хватит духу отослать ее с матерью обратно.
— Сьюзан, мужчины иногда ведут себя так, — тихо проговорила Рут. — Что мы вообще можем знать о них? Мужчины другие.
Сьюзан резко обернулась, сверля Рут голубыми глазами.
— Как ты смеешь принимать его сторону? Я захожу в свой дом, в свою спальню и вижу их в своей постели, — прошептала она, прижав ладони к груди. — Я не просто застала их в постели, Рут. Я застала их… в процессе, — она отвернулась от сестры, пряча невыплаканные слезы. — В моей кровати, — повторила она.
— Мне жаль.
— Да, спасибо, — саркастично улыбнулась Сьюзан. — Я ценю искренность твоих слов.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? Согласна, он совершил ошибку. Но ты не можешь просто так выкинуть двадцатилетний брак, семью и друзей, загородный клуб, и прятаться здесь вечно. Люди судачат.
— Загородный клуб? Ты действительно не понимаешь?
— О чем ты говоришь?
— О себе, Рут, — Сьюзан ударила себя в грудь. — Речь обо мне. Мне плевать на чертов загородный клуб. Мне плевать на Дэйва. Хоть один раз в жизни, я должна подумать о себе.
Рут уставилась на сестру широко распахнутыми глазами, пока Сьюзан не отвернулась.
— Я слушаю и не узнаю тебя, Сьюзан.
Сьюзан кивнула.
— Ты права. Я чувствую, что сама только начала узнавать себя. И с каждым днем, я все больше себе нравлюсь.
— Мне кажется, тебе нужна профессиональная помощь, — сухо предположила Рут. — Конечно, не здесь, не в Фресно. Тебе нужно поехать в Сан-Франциско.
— Да, мы бы не хотели давать повод для разговоров.
— Сьюзан, я серьезно.
— Зачем ты здесь, Рут? Очевидно, ты проделала весь этот путь не просто для того, чтобы читать мне нотации? — она кивнула в сторону кухни. — По крайней мере, не с мамой.
— Мы беспокоимся о тебе, Сьюзан.
— Чепуха, — тихо сказала Сьюзан. — Ты волнуешься только о том, что подумают люди, а маму заботит только, когда она сможет выпить виски.
Они обе оглянулись на распахнувшуюся кухонную дверь, откуда появилась мать с бутылкой вина в одной руке и полным стаканом виски в другой.
— Я подумала, вы захотите выпить еще.
Сьюзан вздохнула, протягивая бокал.
— Полагаю, вы захотите остаться на ночь.
— Дорогая, мы не видели тебя целый месяц. Мы подумали провести с тобой выходные.
Сьюзан кивнула. Прекрасно. Потратить все выходные на обсуждение того, какая она дура, что прячется здесь. И как она упустит такой замечательный брак, если не вернется обратно.
Услышав, как хлопнула дверца грузовика, Сьюзан облегченно подняла глаза. Шон. Наконец-то. Сьюзан боялась, что она не зайдет, увидев другую машину у дома.
— Ты ждешь гостей? — поинтересовалась Рут, вытягивая шею в сторону окна.
— Да. Это Шон. Подруга, — на бегу объяснила Сьюзан.
Шон все еще стояла у грузовика с растерянным выражением лица, но сразу улыбнулась приближающейся Сьюзан.
— Посмотрите-ка! Ты отлично выглядишь, — Шон легонько взъерошила волосы Сьюзан. — Тебе самой нравится?
— Очень, — улыбнулась Сьюзан. — И не надо делать укладку, теряя лишние сорок пять минут после душа.
После часа проведенного в компании Рут, веселые глаза Шон казались раем, и Сьюзан еле сдерживалась, чтобы не обнять ее.
Шон указала в сторону дома.
— За тобой прислали войска?
— Рут и мама здесь, пытаются образумить меня, — объяснила Сьюзан, поглаживая Алекса, ластящегося, о ее ногу.
Шон кивнула.
— Понятно. Ну, тогда не буду утруждать тебя ужином.
— Не уезжай, — настаивала Сьюзан.
— Это семейное дело. Мое присутствие будет ни к чему.
— Не говори глупостей, — схватив Шон за руку, Сьюзан понизила голос. — Они мучают меня уже час. И не надейся, что я просто так тебя отпущу.
Голос Сьюзан дразнил, но в глазах читалась тоска. Шон снова кивнула.
— Хорошо, но ты у меня в долгу.
