Что-то в его голосе заставило ее поднять голову. Его глаза потемнели.
— Да. Да, как всегда. — Ей хотелось, чтобы ее слова прозвучали достаточно уверенно.
— Мне всегда в тебе это нравилось. Ни в чем не уступишь. Ничто не может выбить тебя из колеи.
Едва ли…
Их первый поцелуй десятилетней давности, помнится, очень даже выбил ее из колеи. Напугал, потому что она со всей ясностью поняла: этот мужчина волен делать с ней все, что ему заблагорассудится, и она не сможет отказать ему. Возможно, с этих пор она уже никогда не была прежней.
— И я ведь такой же, Лили. — Он слегка переместил руки, и их пальцы соприкоснулись. — Никогда не сдаюсь.
— Ничего подобного, мы с тобой совершенно разные, — произнесла она намеренно громко, словно пытаясь убедить в этом саму себя.
— Почему? Потому что ты считаешь меня диким и неблагородным? — Его глаза блеснули гневом. — Ошибаешься. Под твоей внешней хрупкой оболочкой скрывается мощная натура. Дикая роза навсегда останется дикой, как ее ни прививай.
Лили попыталась рассмеяться. Но у нее ничего не получилось. Его слова глубоко задели ее душу. Он считает ее дикой? Вполне возможно, она такой и была, но очень давно. За эти годы многое изменилось.
Ее туфли утонули в мягком сыром песке.
Неожиданно нахлынула волна, замочив ноги до самых колен.
От неожиданности девушка взвизгнула и отскочила в сторону. Деклан не удержал бутылку, и та упала в воду.
Лили сделал движение, чтобы поймать ее, но Деклан остановил девушку. Бутылка уже плыла по волнам.
— Лучше уйдем отсюда, прибой усиливается, — сказал он, взяв ее за руку и потянув назад к сухому песку.
— Но она же уплывет!
— Ну и пусть! Жаль только, что мы не вложили в нее записку, — насмешливо отозвался Деклан и повернулся к ней. — Да ты вся дрожишь. — Он положил руку ей на спину и повел по сырому песку.
— Похоже, я совсем промокла, — сказала она, пытаясь отвлечься от охвативших ее странных новых чувств.
— Я тоже.
Лили взглянула на него, пораженная его заботливым отношением к ней.
— А чему ты улыбаешься? Твои кожаные туфли теперь вконец испорчены, а костюм висит мешком.
— Ясное дело, — усмехнулся он, непонятно чему радуясь.
Его рука лежала на ее спине, и она не могла думать ни о чем другом.
— Думаю, у тебя полно таких костюмов.
— В общем, да. — Он лукаво поглядел на нее.
Неожиданно улыбка растаяла на его лице, и он резко остановился. Она пошла дальше, но он остановил ее.
— Что такое? — Она повернулась, нахмурившись. Ей вовсе не нравились те ощущения, которые возникали у нее при его прикосновениях.
Яркий лунный свет оттенял черты его лица и добавлял ему таинственности.
— Лили. — Удивительно, его негромкий голос перекрыл шум прибоя. Он поднял руку и убрал прядь волос с ее лица. — Моя прехорошенькая Лили. Женщина, которую я всегда хотел больше других на свете.
Его слова смешивались с теплым ночным воздухом и окутывали ее сердце сладким туманом.
— Я тоже всегда хотела тебя, Деклан. — Эти слова сами собой сорвались с его губ.
— Знаю. Мы предназначены друг для друга, ты и я. — Он медленно провел пальцем по ее губам. Сладкие мурашки пробежали по ее спине.
— Но я была тогда совсем девчонкой. И очень боялась.
— Понимаю. Мне было тогда очень обидно и горько, но я все понял. — Он смотрел на нее с убийственной прямотой.
— Ты должен был меня ненавидеть.
— За что? О чем ты говоришь? Какая ненависть? Я…
Я же люблю тебя.
Невысказанные слова повисли в напряженной тишине.
Лили ждала продолжения, в надежде услышать комплимент в свой адрес. И когда уже почти отчаялась, Деклан притянул ее к себе и поцеловал. Все мысли девушки тотчас улетучились, ей сразу стало спокойно и хорошо, как будто все эти долгие десять лет она только и ждала этого мига. И теперь, когда он настал, у нее, естественно, не было ни малейших сомнений в том, что она поступает правильно. По крайней мере, сейчас.
Не понимая, что она делает, Лили стала расстегивать пуговицы рубашки Деклана. Ей хотелось прижаться к его груди и слиться с ним воедино, стать одним существом. Вот только одежда мешала.
В ответ он принялся раздевать ее.
Через минуты они уже стояли друг перед другом полностью обнаженные под лунными лучами и холодным ветром с моря.
Ну, почему он медлит, недоумевала Лили, неужели он не хочет меня обнять? А зачем тогда раздел?
Она уже собралась сама броситься ему на шею, как он вдруг наклонился и, потянувшись к своим брюкам, достал из кармана блестящий пакетик.
Пока он возился с ним, смущенная Лили старалась не смотреть на его обнаженное тело.
Через минуту они уже лежали вместе, крепко обнимая друг друга.
Женщина, которую я всегда хотел больше других на свете, — все еще раздавался в сознании Лили голос Деклана. Всю страсть и искренность его признания она могла теперь ощущать на деле, в каждой его ласке, в каждом поцелуе, в каждом его вдохе и выдохе, в каждом биении сердца…
Лили овладело самое прекрасное чувство на свете — полноты бытия. Рядом с ней находился тот самый мужчина, которого она всегда хотела.
Всегда любила.
Их тела соединились и стали двигаться в едином ритме, все быстрее и быстрее.
Лили будто оказалась в ином измерении, перейдя грань земного существования. Все чувства исчезли, и осталось лишь ощущение счастья. Безмерного счастья. Она даже не заметила, как ее ногти сами собой вонзились в обнаженную спину Деклана.
Не имели больше значения ни ее планы, ни мечты, ни тяжелая работа, ни репутация, ни страхи.
Не было на свете ничего и никого, кроме Лили и Деклана, горячего, влажного песка, этого ритмичного движения вдвоем, словно они больше никогда, никогда, никогда не расстанутся.
Наконец последовал взрыв, потрясший ее до основания. Вслед за ней замер и Деклан, издав долгий радостный стон наслаждения.
Несколько минут они лежали не двигаясь, пытаясь прийти в себя и восстановить дыхание. А затем на них обоих снизошло странное спокойствие, словно все накопившееся за день напряжение разом вышло из них.
— Как же я скучал по тебе! — Его глаза блестели в лунном свете. — Никогда я не был так близок ни с кем.
— И я тоже, — отозвалась она. — Мне всегда казалось, что между нами существует какая-то особенная связь. И, конечно, я никогда не забывала о том нашем первом поцелуе. Как я смогла бы его забыть? Он был таким… настоящим, таким волнующим…
— И пугающим, — закончил он и убрал прядь волос с лица Лили, чтобы увидеть ее глаза. — Он тоже напугал меня тогда, признаюсь честно. И правильно. Было чего бояться. Теперь я это знаю.
