— А еще ваш секретарь не носит… — на несколько секунд она замолчала, возмущенно пыхтя и, видимо, обдумывая что-то.
Владимир уже подумал: чего? Чего она не носит? Трусиков? Было сложно представить, как Карда Изольдовна вычислила это. А вот представить Кейт без них — легко. Желание затопило с новой силой.
— Кажется, не носит белья, — наконец разродилась поборница исподнего. — Или оно у нее такое тонкое, что все видно! Что крайне неприлично, для офиса.
Владимиру захотелось рассмеяться. На улице тридцать градусов, а у Кейт небольшая грудь. Да, он тоже заметил отсутствие лифчика на небольших холмиках, так и просящих, чтобы их рассмотрели поподробнее. А лучше — взяли в рот, пососали, попробовали на зуб. У Кейт наверняка сладковатая кожа. Боже, о чем он только размышляет в середине рабочего дня?! Благочестивая Карла Изольдовна удалилась, а мужчина, потерев усталую шею, подумал: «Дай бог его аналитикам сил прожить до конца пятницы!»
Он направился к ним в кабинет, намереваясь провести внушения и беседу, но услышал из коридора дружный хохот, решив, что это будет последней каплей. После чего принял решение, как поступить с невыносимой и очаровательной смутьянкой.
Владимир сдержал обещание.
Остаток рабочего дня она провела в архиве компании, разыскивая документы пятилетней давности. Документы, которые попросили найти, нельзя выносить, поэтому Кейт была вынуждена после каждой находки копировать требуемую бумагу, а потом искать следующую. Занимало это неимоверное количество времени. К концу рабочего дня, когда она принесла необходимые бумаги в приемную, у нее кружилась голова от скуки и монотонности работы.
На месте оказалась только Карла Изольдовна, которая, посмотрев на бумаги, положенные Кейт на стол, презрительно фыркнула и протянула новую пачку документов.
— Письма, которые должны быть напечатаны четыре часа назад, и список дел на завтра.
Кейт обессиленно опустилась на стул, понимая, что придется задержаться в офисе еще на пару часов. Прочитав список, включающий в себя: поездку в химчистку за вещами, наполнение холодильника, продление карты в спортивном клубе. Выяснить, когда нужно забрать из сервиса машину Ковальда, подготовка зала к завтрашнему совещанию аналитиков и поездку в ювелирный за браслетами, возмущенно подняла глаза на старшую секретаршу.
— А истребитель ему не починить? — бросила она, встав и направившись в кабинет.
Владимир что-то писал, поглядывая на компьютерный монитор, поднял глаза. Кейт закрыла дверь.
— Этот список дел не входит в перечень моих должностных обязанностей, — возмущенно сообщила она, глядя на самого привлекательного и одновременно самого циничного мужчину в мире. И кроме всего прочего, она вторую неделю в России и элементарно не ориентируется в местных супермаркетах.
— Ты мешаешь работе отдела аналитиков, — строго внушил Владимир, отложил ручку и встал, приближаясь к ней вплотную. Она сама пришла в кабинет, закрыла дверь, глупо не использовать возможность.
И так как он абсолютно очевидно сокращал дистанцию между ними, Кейт начала шаг за шагом отступать к двери. Он двигался как-то слишком напористо, а на лице столько очевидного намерения, что это и пугало и будоражило одновременно. Кейт снова оказалась у стены рядом с дверью.
Она отодвинулась в сторону, чувствуя спиной шершавое покрытие стен, жар от чужой груди, подошедшего слишком близко мужчины. Ей нужно сосредоточиться и собраться с мыслями. Она посмотрела ему в глаза. Он не смеялся, не смотрел с иронией. Красивое лицо сосредоточенно, взгляд жгучий, манящий. Такой, что ответный посыл страсти в один миг взорвался в солнечном сплетении и разлился по телу. Она чувствовала, как от желания вспотели руки, по телу прошелся ураганный вихрь, ввергая плоть в сладостную дрожь.
Между ними происходило что-то запредельно ненормальное. Стоило ей оказаться рядом ближе, чем метр, как Кейт начинала бить от возбуждения и волнения. К концу второго дня до нее дошло, что чем чаще она общается с этим мужчиной, тем ярче реагирует. Желание, не находившее выход, копилось, тело требовало разрядки и ее элементарно кидало от буйства гормонов в крови, да так, что мысль о сопротивлении не приходила в голову. Медленно, под бешеный грохот сердца, сбившееся дыхание, она смотрела, как его руки легли ей на талию, и по телу пошла лихорадящая волна, рождая на коже настраивающее тепло. Словно Кейт — тонкий лед, на который положили что-то горячее, и теперь в этих местах она плавилась, не в силах оторвать глаз от лица стоящего перед ней человека.
Владимир впился в ее губы, словно припав к источнику, целуя, лаская всю — до чего мог дотянуться, мечтая обладать целиком.
На минуту они, обезумев, не отрывались друг от друга. Пока наконец он, судорожно борясь с собой, оторвался, продолжая прижимать девушку к стене, и, удерживаясь от поцелуя, погладил по щеке, нежной шее.
— Ты сводишь меня с ума, — прошептал он скорее для себя, вдыхая аромат волос, закрыл глаза, глубоко дыша, стараясь хоть немного ослабить исступленную жажду обладать ею прямо сейчас.
Кейт без сил прислонилась к стене, глядя в глаза, ошеломлённо постигая, как так же сильно хочет. Его. Мужчину, не принадлежащего ей ни в каких смыслах. Между ног и внизу живота пекло, нестерпимо закипая, соски ныли, соображать удавалось с трудом.
— Будь моей, — попросил Владимир, словно через силу выдавливая слова, сжимая Кейт крепче.
В груди Кейт родилась искрящаяся радость от чувства принадлежности. Он хотел быть с ней. И он только что признал это. Пусть случилось безумно, странно, нежданно, но Кейт на несколько минут онемела от восторга. Девушка потерлась лицом о его грудь, чувствуя сквозь ткань рубашки запах, прижимаясь крепче, обнимая за талию, ощущая под ладонями мощную спину.
— Я хочу тебя. Всю… — Владимир ласково гладил ее по волосам, провел губами по щеке. — Через два часа я заберу тебя с работы. Никуда не уходи.
Кейт возбужденно кивнула, наконец, отпустив его. Понимание того, с какой силой их тянуло друг к другу, не могло не впечатлять. И это никак не входило в планы. А ведь она всего лишь хотела подразнить Лейлу. Два дня, и она получила, то, что хотела. Да, у этой победы сладко-горький вкус. А если та беременна от него? Он почти женат? Увести мужа у сводной, пусть и ненавистной сестры? Это мерзко.
И только спустя час после того, как Кейт оказалась за рабочим столом, она выплыла из дурманящего голову коктейля желаний. Мир прояснился, и она смогла взглянуть на происходящее разумно. А то, что происходило, не вписывалось ни в какие рамки. Выходит, что Кейт завидовала сводной сестре всю жизнь. Одно дело ревновать брата, другое дело хотеть ее жениха. Кейт чувствовала себя невыносимой дрянью. Разве она такая? Она стерва? Она та, кто уводит чужих мужчин? И тут же сама себе напомнила, что он еще не женат. Да и ей пока никто ничего не предлагал, кроме суперскоростного перепиха на правах соблазненной секретарши. То, что выглядело изначально, как вселенская справедливость, теперь смотрелось иначе. Не хотела ли она Владимира только потому, что тот жених Лейлы? Кейт с трудом допечатала письмо, не замечая описок и ошибок, чувствуя себя невыносимо больной, готовой умереть прямо под секретарским столом.
— Вы себя плохо чувствуете? Вас тоже мучает аллергия? — неожиданно участливо спросила Карла Изольдовна, все это время исподтишка наблюдавшая за ней. А затем, будто сжалившись, добавила: — Идите домой, Кейт. На вас лица нет.
Кейт, никак не ожидавшая понимания, устало взглянула на нее и, не сказав ни слова, воспользовалась предложением, чувствуя, что если не сбежит сейчас, то потом примитивно замучается от угрызениями совести.
Требовалось остановиться и подумать. В конце концов, мало ли кто кого хотел, были еще и обязательства.
Глава 7
На следующий день дела из списка Кейт решила до вечера. Она порадовалась, обнаружив, что утром в офисе никого нет. А вот с браслетами оказалось сложнее. Сумма, предусмотренная для покупки, казалась чересчур крупной. Кейт встала перед дилеммой — звонить Владимиру или принять решение самой. Поразмыслив, она все-таки набрала номер.
