Прежде чем вернуться в единственную комнату, Шалый перевел дыхание. Так, успокойся, мужик. Нечего тебе пугать девчонку ещё сильнее. И так зашуганную оставил.
Вспомнил, на чем они остановились и уже самому захотелось догнать Баранова да сказать пару ласковых по поводу того, что нечего шляться утром по чужим квартирам. Своего жилья нет?
Естественно, девочка Полина его не ждала с раскинутыми ножками на диване. Оно и понятно. И даже, к лучшему.
Поля стояла рядом с шкафом и натягивала на свои покатые плечи домашнюю бесформенную футболку, что повидала лучшие времена в далеком прошлом. Девушка стояла к нему в пол-оборота, и он видел, как у неё трясутся руки.
Разнервничалась.
Проклятье.
Только бы без слез.
Будет плакать — непонятно, как он отреагирует.
— Сережа приходил?
Её глухой низкий голос резанул по… чему? По сердцу? По душе? Так рано, мать вашу! Тогда от чего так паскудно? И это «Сережа»…
Вот какого лешего она про него так ласково?! Вот какого?!
У Шалого всё недобро заиграло внутри. Успокоился, называется.
Он остановился в дверном проеме, облокотившись плечом о косяк.
— Приходил. Можешь догнать, далеко не ушёл, — злые слова сорвались с языка прежде, чем успел подумать.
Проклятье! Реакция девочки не заставила себя долго ждать — сначала замерла, а потом чуть заметно плечи в себя втянула.
Какого черта…
— Ни за кем я не побегу, знаете же, — отозвалась она тихо, едва слышно.
А к нему-то по-прежнему на «вы». И это обращение ещё больше масла в огонь подлило.
— Поль, может, выкать мне перестанешь? Я тебя чуть не трахнул минуту назад, а ты мне выкаешь. Хорош, ладно?
Девушка, наконец, натянула футболку и повернулась к нему.
Сдержанно кивнула.
— Ладно. И, правда, что-то я… — она не договорила. Зато облизнула от волнения пересохшие губы, снова оставив на них влажный след. — Вы… Ты на завтрак что предпочитаешь?
Она ловко ушла от темы.
Хорошо, милая, хорошо. Он даст тебе передышку. Соберешься с мыслями, потом и поговорим. Да и на сытый желудок проще разговаривать.
Хотя, когда Шалый злой, разговор у него получается продуктивнее.
— Чем накормишь, тому и буду рад, — буркнул в ответ, продолжая уже злиться на весь белый свет и недобрым словом поминая Беркута.
Да и он… туда же. Не хер был целовать Полю?
— Тогда оладушки. У меня ряженка как раз есть. Я быстро приготовлю.
Оладушки.
Горячие.
Вкусные.
— Со сметаной?
Как же он кайфует, когда она начинает краснеть! То и дело смущается. Не, реально захватывающее зрелище.
— Сметана тоже есть.
— Как у тебя в холодильник всё помещается? Он же у тебя маленький.
— А я компактно всё раскладываю.
И почему снова захотелось завалить её на долбанный диван, который ему прямо-таки не дает покоя?
Алексей пошёл умываться. И ванная тоже маленькая. Да что ж такое… Или он разъелся за последние годы, что всё ему кажется маленьким? Шалый посмотрел на своё живот. Ни грамма лишнего жира, одни мышцы да «кубики». Тренировки почти никогда не пропускает, пашет в спортзале, как чумовой. Тогда в чем дело? Может, в том, что находиться на территории молодой женщины ему попросту не комфортно?
Умывался холодной водой. Душ принимал контрастный, хотя поливание из «лейки» душем он мог назвать с трудом.
Зато, когда вышел из ванной, был вознагражден запахом жареных оладий. Когда девочка Полина всё успела?
Идти к столу в боксерах — верх цинизма и неуважения к хозяйке, поэтому пошёл, оделся. Дал им обоим ещё немного времени. Пока одевался заодно проверил телефон. Звонков не было, несколько сообщений от коллег. Да парочка от знакомых девиц. Куда пропал… почему не звонишь… не заезжаешь…
Всё, как всегда.
На кухню Алексей вошёл, когда Поля уже накрывала на стол. Пышные оладьи, сметана и молоко.
— Я не стала варить кофе. Кофе потом приготовлю.
Шалый видел — она стесняется. Тушуется, прячет от него взгляд.
Глотая голодную слюну и готовясь к тому, что в животе вот-вот заурчит, а желудок громко запротестует от того, что его намереваются лишить вкуснотищи, Алексей сказал:
— Я могу уйти.
Полина замерла у стола и с искренним недоумением посмотрела на мужчину:
— Почему? Вернее, зачем? Или вы… то есть, ты куда-то спешишь? Если да, то давай хотя бы покушай по-быстрому. Что я тебе голодным что ли отпущу.
Глядя, как Полина засуетилась, Шалый мысленно выругался, уже более грязно и витиевато, вспомнив могучий и русский язык со всеми его физиологическими выкрутасами.
— Полин, хорош суетиться, садись и давай поговорим.
Девушка мотнула головой.
— Если ты никуда не торопишься, тогда ешь.
— Снова меня сначала покормишь, чтобы я не был злым?
Поля улыбнулась и кивнула.
— Ну да.
— А почему стакан с молоком один?
— Я — кофе.
— Только не говори, что ты на диете, — фыркнул Шалый, усаживаясь уже на привычное место между столом и холодильником.
Полина смущенно пожала плечами.
— Есть такое дело…
— Серьезно? А тебе куда худеть? — он наоборот ещё парочку килограмм ей прибавил бы, чтобы уж совсем ладная для него была.
Полина снова пожала плечами.
— Понятно, — буркнул Алексей. А ему вообще какое дело, будет она худеть или нет? И вообще, ему зачем эта информация? Он спросил, чтобы как-то начать разговор, она ответила, чтобы как-то продолжить разговор.
Контрастный душ не помог унять бушующие внутри страсти и агрессивность. Как был злым, так и остался.
Он молча начал завтракать. Оладушки оказались шикарными, впрочем, он другого и не ожидал. Пока их уплетал за обе щеки, Поля достала турку.
— Тебе кофе варить?
— Угу.
— Сахар? Молоко? Сливки?
— Ничего не надо.
— Как и мне. Я тоже люблю черный.
Она говорила, не смотря на него. А Шалый ел, тщательно пережевывая пищу и продолжая пялиться на попу Полины. И её она собралась уменьшать. Сумасшедшие девки, честное слово.
Он как раз успел съесть все — все! — оладьи, а Полина сварить кофе. Разлив его по чашечкам, она одну поставила перед Алексеем, вторую со своей стороны.
— Спасибо, накормила, — Шалый допил молоко. К кофе прикасаться не спешил. Он знал, что на данный момент у него взгляд тяжелый, давящий, и это было даже хорошо. Потому что сюсюкаться он более не намеревался. Хватит. Иногда девочкам сюсюканье только во вред. К тому же, и времени у него нет. — Итак, Полина, на чем мы остановились?
Девушка как раз подносила чашечку ко рту. Услышав вопрос, так и замерла с ней.
— В смысле?
— В самом что ни на есть прямом. Ты же понимаешь, что демонстрация меня твоему… — тут Шалый специально сделал паузу, не смог себе отказать в удовольствии, — Сереже недостаточно. То, что я у тебя ночевал, ни тебе, ни ему ничего не дает.
Полина поставила чашечку на стол, так и не отпив. Кажется, он ей желание кофеманить отбил. Ничего, переживет. И он, и она.
— Не дает, я понимаю, — создавалось впечатление, что она тщательно подбирает слова, разговаривая с ним. — И поэтому… Леша, ты же останешься со мной? Хотя бы… я не знаю… на какое-то время?
Вот этого вопроса он и боялся.
— Нет, Поля. В этом городе я проездом. Это совпадение, что я оказался в нужном месте в нужное время. Номинально я в отпуске. Меня тут ничего не держит.
Он говорил, как есть, не собираясь щадить её чувства.
Она ответила не сразу, сложив ладони вместе, поднесла их к губам и некоторое время так и сидела.
— Леша, а если я тебе заплачу? Нет такого варианта, что ты продлишь отпуск, задержишься в нашем городе хотя бы недели на две-три? Пожалуйста, подожди, ничего не говори… Я… — она шумно сглотнула. — Я просто не вижу для себя иного выхода. Сергей уже видел тебя. Если бы он хотя бы тебя не видел…
— Полина, — Шалый всё же не выдержал и оборвал её бессвязную речь. — Остановись. Во-первых, перестань нервничать. Во-вторых, никогда не предлагай денег мужчине. В-третьих, я сегодня встречусь с твоим Барановым. В-четвертых, сегодня я, завтра другой парень, в чем дело?
