Целыми днями я помогала Лили то на кухне с готовкой, то по дому с уборкой. Я даже в саду хлопотала. Лили научила меня отличать женские растения от мужских. А также рассказала, какие виды цветов растут в ее саду.
А на кухне моя помощь была менее плодотворна. Я чистила овощи или нарезала их на салаты. Больше мне ничего доверить было нельзя. Однажды Лили велела мне разделать курицу. Откуда ей было знать, что я видела куриц только у себя в тарелке?
И что бы мы ни делали, Лили всегда рассказывала о своем сыне Брайане. В итоге мне уже самой не терпелось с ним познакомиться. Он как раз собирался приехать на выходные. Следовательно, подготовка шла полным ходом.
— Мы не видели сына с июня месяца, — говорила Лили, пока раскладывала картофель вокруг огромного лосося. Она суетилась, волновалась, и это передавалось мне. — Нью-Йорк совсем его поглотил, — рассеянно сказала она и потом добавила: — Конечно, чем может похвастаться наш городишка? Если только природой…
Тут я не могла поспорить. Я не видела города и не могла даже возразить. Но глядя в окно, я не могла не согласиться, что в округе превосходные зеленые пейзажи.
Когда приехал Брайан, Лили сразу бросилась обнимать его и забросала типичными для матери вопросами. Шон поприветствовал сына так, словно они утром уже виделись. А я топталась около стола, поправляя салфетки, вилки, бокалы… Я понятия не имела, как мне себя вести.
— Брайан, познакомься с Элизабет. Она снимает у нас комнату, — жизнерадостно сообщила Лили и юркнула к шкафам доставать салаты.
Я протянула Брайану руку:
— Привет.
— Привет.
Мне показалось, что он смотрел на меня с подозрением. Что ж, это ведь нормально. Я незнакомка.
— Э… ты присаживайся. Обед уже готов, — сказала я, указывая на стул.
Брайан поставил дорожную сумку в угол и прошел к столу. Только сел он на другой стул. А мне пришлось опуститься на тот, что я показывала. В этот момент, я почувствовала себя глупо.
Некоторое время, пока мы поедали нежный лосось, Лили и Шон расспрашивали сына об учебе и жизни в Нью-Йорке. Лили была вне себя от счастья, узнав, что Брайан останется дома до середины сентября.
— Теперь, когда у нас есть Элизабет, — защебетала Лили, — мы сможем весело проводить время. А еще, Брайан, ты непременно должен показать Элиз, — так она называла меня, — город.
— Ты не видела Норт-Платт?
— Э… нет, — отрывисто ответила я. Мои щеки предательски пылали.
— Как ты вообще нашла этот город?
— Мне о нем рассказали.
Брайан обратил взор в свою тарелку и стал накалывать на вилку картофель. Тем временем Лили подкладывала ему салаты. Мне было забавно за ними наблюдать. Брайан очень похож на Лили: такой же рыжий с маленькими глазками и острыми скулами. Я такие семьи видела только в американским фильмах — будто с них писали сценарии.
— Ну и как так получилось, что ты еще не видела город? Зачем приехала сюда? — продолжал свой допрос Брайан.
Мне стало не по себе. Лили и Шон ни о чем таком не интересовались. Но сейчас с любопытством ждали от меня ответа.
Пришлось сочинять на ходу.
— Я журналистка.
— У тебя акцент. Ты англичанка?
— Эм… — Я запнулась, вспоминая, кто же я по паспорту. — Датчанка. Я из Дании.
— О! Тогда ясно.
***
Россия, г. Череповец
2017 год
Я не помню, сколько просидела так в пустой квартире с работающим телевизором. Там давно шла программа о здоровье. А я все сидела на полу, забившись в угол и плакала. Слезы лились от безысходности.
Появился Ден.
Увидев меня, он понял, что я слышала новости.
— Собирайся. Надо срочно уезжать, — строго велел он и осмотрел квартиру, чтобы мы ничего вдруг не оставили.
— Где ты был? — глухим, сиплым голосом спросила я, до сих пор не сдвинувшись с места.
— С теткой разговаривал. Она хотела сообщить в полицию.
— Она меня видела?
— Да. Когда передавала мне ключи, помнишь?
— Черт!
— Пришлось дать ей денег. Она сказала, чтобы мы немедленно убирались отсюда.
Больше я не задавала вопросов. Переоделась в джинсы и майку, надела кепку, очки, которые Ден успел купить по дороге сюда, и вышла в подъезд.
Ден еще раз обошел квартиру, затем запер ее, а ключ бросил в почтовый ящик.
Пока мы шли к автобусной остановке, Ден старался меня приободрить:
— То, что тебя разыскивает полиция по всей России — не значит, что полицейские стоят за каждым столбом. Будь спокойна. Будь уверена в себе. Ты — не Эла и плюй на всё. Прошло мало времени. Они, скорее всего, рыщут в крупных городах, проверяют аэропорты, места, где ты могла бы быть. Студенты сейчас на каникулах, так что их будет нелегко найти и допросить.
— Они скажут, что я дружила с тобой.
— Ну и что. Ты только со мной дружила?
— Нет.
— Все будет хорошо, — нежно сказал Ден, взяв меня за плечи, затем поцеловал в лоб, тем самым сбив кепку. Я ее тут же поправила.
Подъехал автобус. Мы сели. О предыдущей ночи никто из нас так и не заговорил. Я думала о том, что было между нами, а вот Ден, похоже, был занят только мыслями о моем спасении. Я не могла найти слов, чтобы поблагодарить его, поэтому просто сжала его руку, а в ответ получила улыбку. Этого хватило, чтобы понять — Ден не бросит меня.
Мы приехали на автовокзал. Ден усадил меня на скамью ожидать, а сам пошел к кассам. «В какой город, интересно, мы теперь поедем? И что мы будем делать дальше?» — думала я.
Прошла минута, другая.
На вокзале толпился народ. Ден стоял в очереди в кассу. Я видела его темные волосы и черную футболку. Немного понаблюдав за ним, я принялась рассматривать людей. Вот мое внимание привлекла женщина, которая волокла две огромные сумки к большому автобусу. У окна «Справочная» мужчина кричал на молодую девушку в окошке, тыча какой-то бумажкой. Маленький мальчик плакал навзрыд, держась за юбку мамы, пока та продвигалась с чемоданами к выходу. И тут я заметила их — людей в форме. Один говорил по рации. Второй осматривался вокруг. Интересно, а им уже поступил приказ, что меня надо искать? А что, если сейчас они именно этим и занимаются?
Я вернула взгляд на кассы. Ден расплачивался.
«Все будет хорошо, — повторяла я про себя. — Мы сейчас уедем, и никто нас не найдет».
Ден приблизился ко мне слишком быстро, рванул за руку, и я едва успела ухватить сумку. Мы лавировали между автобусами, пока не нашли нужный.
Я прочитала крупные буквы на табличке: РЫБИНСК.
— Мы поедем в Рыбинск?
— Ты поедешь.
— Я? Но… Ден, а ты? — К горлу подступил комок. Тонкая пелена затмила глаза. — Я не смогу одна. Ден, ты же обещал…
Он оборвал меня на полуслове:
— Так будет правильно. Эла, — почти шепотом произнес он, наблюдая украдкой за водителем автобуса, который расхаживал с сигаретой где-то поблизости. — Я не смогу тебе помочь, если буду рядом. Меня вообще не должны вычислить. Так ты будешь в безопасности. В Питере меня допросят, и я смогу их запутать.
— Ден…
— Я придумаю что-нибудь, — говорил он и гладил меня по волосам. — А сейчас ты должна ехать. Спрячься где-нибудь в тихом месте.
— Но как… — Я захлебывалась слезами.
— Вот, — он сунул мне свой мобильник, тем самым отвечая на мой немой вопрос. — Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь придумаю.
Мой мобильный он отобрал и на глазах раздавил подошвой кроссовка. Сим-карту, однако, сунул себе в карман.
— Позже, я ее уничтожу. Никому не смей звонить. — Он подал мне сумку. — Не отвечай на входящие. Я пришлю эсэмэску прежде, чем набрать твой номер. То есть свой.
Мое лицо было мокрым от слез. Я всхлипывала и не могла успокоиться.
— Обещай, что не бросишь меня.
— Не брошу.
И Ден ушел. Я ждала поцелуя, но он не притронулся ко мне.
Расстроенная и заплаканная, я пробралась на свое место, а через пять минут автобус увез меня в Рыбинск. Одну. Без него.
