— Пойду с молодежью перетру, — шепнул Аркадий. Я хотела возразить, но было поздно. Он уже пошел в комнату. Решив, что раз представление началось, то я пошла на кухню.
Гриша сидел за столом и смотрел телевизор за большой кружкой с чаем. Невысокий, ниже меня на голову, с круглой лысиной, которая напоминала остров, полноватый и неприятным прищуром глаз — сейчас он мне казался чужим человеком, случайно забредшим в квартиру. Или это я перепутала дом?
— Я чего подумал, а с какого нам разводиться? Деваться тебе некуда. Я уходить не собираюсь. Не просто так я столько сил вложил в квартиру. Детей я тебе не отдам. Такой кукушке, как ты, это опасно доверять. Видеться ты с ними не будешь. Так на кой нам разводиться?
— Из-за этого, — я достала телефон и показала ему фотографию девицы, с которой он вчера ходил с детьми в пиццерию.
— Вот просил Риту не выкладывать фотографии, — поморщился Гриша. — Ну, допустим. Тебя же все равно дома не бывает. Чего мне остается? Я жить хочу!
— И живи. Я не против. В пятницу я подам заявление на развод. Разводиться придется через суд, так как у нас с тобой дети. Ты согласен или будем спорить и судиться?
— Из имущества ты ничего не получишь. Детей не увидишь. На алиментах разоришься. Я все для этого сделаю.
— Хорошо. Будем судиться, — ответила я.
— И как ты докажешь, что чего-то в этот дом купила? У тебя ни одного чека не сохранилось!
— Мне нужна только машина. Остальное все останется тебе. И квартира, и дети — все оставлю тебе.
Из комнаты донесся смех. Интересно. Хотелось посмотреть, что там происходит, но я не стала. Пошла в спальню. Гриша пошел за мной следом.
— Вер, а с чего ты решила, что в доме тебе чего-то принадлежит? Я тебе ничего не дам забрать. Как пришла без ничего, так и уйдешь отсюда.
— А ничего, что мы эту квартиру вместе купили, вложив в половину стоимость продажу дома моей бабушки и твои накопления? Ты меня с кем-то перепутал? — не выдержала я.
— Ты ничего из дома не заберешь. Нашляешь, а потом сама приползешь…
— Чего ты городишь, Гриш? — Я открыла шкаф. Наклонилась к полке, чтоб достать вещи. — Шлялся из нас двоих только ты.
Удар был неожиданный. В ухо. Меня откинуло в сторону. Гриша невозмутимо закрыл дверь.
— Ты чего творишь? — спросила я. Перед глазами поплыли мушки. Гриша медленно подошел ко мне.
— Я тебе говорил, чтоб ты меня не злила? Говорил. Одно дело, когда твоя дурость — это всего лишь слова, а другое, когда ты решила все воплотить. Правильно говорят, что надо бабу уму учить.
Он схватил меня за блузку. Я была в таком шоке, что не понимала чего происходит. Не понимала, почему он мне делает больно. Я попыталась закрыться от очередного удара. Рука частично смазала удар, но кулак попал в нос. От боли захотелось визжать.
— Прекрати!
— Почему это прекратить? Сейчас сразу голова на место встанет! Сразу думать начнешь.
Удар под дых. Перед глазами все плыло. Мир перестал существовать. В этом мире была только боль.
— Какие у вас интересные игры! А меня примете? Я тоже поиграть хочу!
Из-за слез почти ничего не было видно. Дышать было тяжело. Я протерла глаза. Попыталась встать. Теплые руки подняться.
— У вас всегда так весело? — спросил Аркадий, почему-то прижимая Гришу к стене.
— Первый раз такое, — ответил Павел. Он мне и помог подняться.
— Это что? Вы трусы с лифчиком не поделили? Нашли чего делить. Вер, оставь ему трусы. Чего ты? Новые не купишь? — спросил Аркадий.
— Ты кто такой? — крикнул Гриша, пытаясь выбраться из хватки Аркадия.
— Друг. Вер, так чего? Будем дальше тут кулаками махать или пойдем отсюда?
— Документы. Надо забрать.
— Где? Не рыпайся, чудо. Так где документы?
— Ничего я не дам! Пошел вон!
Гриша выбрался из хватки Аркадия. Или он его отпустил. Я попыталась пробраться к ящику, где лежала папка с документами, но почему-то упала на кровать.
— Пошли отсюда, пока я ему не врезал? — предложил Аркадий. Помог подняться. Чего-то кричала Рита. Опять в чем-то меня обвиняла. Гриша тоже кричал. Нужно было взять пальто. Надеть ботинки. Павел пихнул мне телефон, который я обронила.
— Идти можешь? — спросил Павел.
— Могу, — ответила я.
— Угу. Свалишься еще. А так свалимся вместе, — сказал Аркадий, поднимая меня на руки. — Вот как чувствовал, что надо было с тобой идти.
— Такого раньше не было. Я не понимаю, — прошептала я.
— Не думай об этом, — выходя на улицу, сказал Аркадий. — Дед, я даже пальцем никого не тронул. Чистый.
— Точно?
— Это отец чего-то с катушек слетел, — сказал Павел, который вышел вместе с нами.
— Так чего решил? С нами или тут останешься? — спросил Аркадий.
— Мне завтра в школу.
— И? — Аркадий явно не видел в этом аргумента. Я попыталась что-то сказать, но меня отвлек дед Леша, доставший аптечку. — Поехали. Потом разберемся с твоей школой. Сейчас снимем побои. А завтра поговорим на другом языке. Я правильно говорю?
— Правильно. Ты как? Пострадал? — спросил дед Леша.
— Получил по спине пару раз. Но я пас. Алкоголь в крови гуляет.
— Поехали. Остальное в дороге переговорим, — сказал дед Леша. К моему удивлению, но Паша поехал с нами.
— Там Рита…
— Рита без ума от Леры. Так что лагерь разделился на две части, — ответил Павел. — Я не в восторге от всего этого, но сейчас поведение отца не понял. Чего его за блоха укусила?
— Кто бы его ни кусал, он поступил паршиво, — сказал Аркадий.
— Да я сам ему чуть не врезал! Но… Отец как-никак.
Я молчала. Сжимала руку Аркадия и молчала. Было страшно. Я всегда думала, что сильная. Что могу постоять за себя. Один раз по молодости меня пытался мужик затащить в гаражи. Я его оттолкнула. Он упал, а мне удалось сбежать. Тогда меня это вдохновило. Дало уверенности, что я смогу выбраться из любой передряги. А теперь было страшно. Эта уверенность пропала. Я ведь могла дать отпор Грише, но вместо этого повела себя как последняя тряпка. Сжалась и терпела, пока он меня дубасил.
— Мы не можем все предвидеть. Ошибки же преподают жестокий урок, который приходится учить, чтоб потом не оказаться в неприятностях, — почти шепотом сказал Аркадий. — Не думай. Позволь себе немного отдохнуть. Я с удовольствием подумаю за тебя. Доверься.
— Один раз доверилась.
— Но он же не я.
Глава 3
Никогда не любила больницы. Мне всегда становилось не по себе в этих местах. В травмпункте было много народу. Пришлось отсидеть очередь, чтоб мне диагностировали многочисленные гематомы на лице, ушиб грудной клетки и трещину в ребрах. Хорошо, что обошлось без сотрясения и перелома носа. Но голова разваливалась.
И вот я выхожу из кабинета врача с бумагами в руках, а они меня ждут. Павел волнуется. По его лицу это видно. Дед Леша только вопросительно смотрит. Аркадий семечки грызет с довольной улыбкой.
— Ну, красавица, пошли домой? — спросил он, ссыпая остатки семечек в карман. Шелуху же он зажал в кулаке.
— Домой?
— Ага. Чего там тебе написали? — он забрал бумагу. Что-то я не была уверена, что он даже ее прочитал.
— Ничего интересного.
— Нет, Вер. Довольно интересно, — убирая мою бумагу, сказал дед Леша. — Завтра будем иначе с твоим мужем разговаривать.
— Не хочу я с ним разговаривать.
— А ты и не будешь. Все уладим.
— Ты деду верь. Он мужик умный и знает, что говорит, — сказал Аркадий. На выходе из больницы он подошел к урне, чтоб выкинуть шелуху. — Все. Думаю, на сегодня приключений хватит.
— Тебе еще с матерью разговаривать, — сказал дед Леша.
— Она сегодня ночует дома? — спросил Аркадий.
— Да. Люба звонила. Говорит, что Ира настроена на серьезный разговор.
— Я на него совсем не настроен, — поморщился Аркадий. — Может, удастся его отложить?
— Сам смотри. Я бы все решил сразу. Она ведь переживает. Глупостей наделает, — ответил дед Леша.
Не знаю о чем шла речь, но Аркадий напрягся. Он держал меня за руку, поэтому я чувствовала это напряжение.
