оказывается полупустой. Выбирая самый зеленый, и как следствие, самый закрытый от чужих глаз уголок, могу выдохнуть. Но сердце по прежнему стучит так, будто я от собак, или от чаек несколько километров бежала. Как так вышло, что в моей жизни всё стало неспокойно? От чего бежишь…
Как только все усаживаются за стол, Таня с энтузиазмом произносит:
— Это был Гайворонский? Мне не могло показаться, он один тут такой в городе.
— Да, тоже зашел сюда поужинать, — стараюсь говорить как можно беспечнее.
— Так ли случайно? — насмешливо играет мимикой.
— Вот это уж мне не известно, — поднимаю ладони вверх, — Так, мы в коем то веке выбрались вместе поужинать, не хочу говорить работе.
— Так мы и не о ней, то что у него, чисто случайно, полно активов оказалось, никак не уменьшает его природных достоинств, — Таня никак не унимается, остальным же интересно послушать.
— Откуда тебе о них, об этих достоинствах, может быть известно? — прищуриваюсь, — Татьяна Николаевна, мы чего — то о Вас не знаем? А еще замужняя женщина, — вздыхаю.
Таня начинает смеяться, так звонко и беспечно, как умеет только она. Оглядывается по сторонам, берет со стола салфетку и бросает в меня:
— Фух, Тёмы моего вроде нет, — наигранно выдыхает, — Я же о тебе забочусь, мы, — обводит взглядом всех собравшихся, — Хотим на твоей свадьбе повеселиться, а ты всё не торопишься. Всё не такие. Тебе вообще может кто — то понравиться? — смотрит внимательно, — Ну взгляни то на него, хотя не глядя энергетика чувствуется. Дух вышибает.
Теперь смеяться начинаю я:
— Ну за этого явно не замуж, — смешно, реально смешно, учитывая наш с ним разговор.
— Да хоть просто потрахаться! — конец, к разговору присоединяется Лена. Моя главная сваха, — Таким вот, — кивает куда — то на вход, — Надо давать, а не чмошникам, типа твоего Артура, — помолчав, добавляет, — Мои не лучше. — обидеть меня боится, или сделать вид, хотя-бы.
— Всё, прекращайте, я так есть хочу, — пытаюсь хоть как — то их тормознуть, — давайте заказ сделаем.
— Ты что на работе сидела?
— Всё это время?
— Июш, так нельзя. Ну как так — то, ты же ещё молодая.
Ожидаемо девочки принимаются причитать. Две излюбленных темы «тебе надо мужика» и «ты должна меньше работать». добилась успеха и направление мы сменили.
— С работы идти две минуты, а из дома больше получаса, конечно же я решила немного поработать ещё, — видя их недовольные лица, добавляю — Исключительно чтоб не идти, или в транспорте не париться, да и погода не летная.
— Ой, не представляю, как вы ездите в этих маршрутках, — милое личико Олеси кривится, — Лично я готова есть только гречку, лишь бы на такси хватало.
Мы с Таней переглядываемся, все прекрасно знают, в чей огород был камень.
— Да, без машины я б умерла, — соглашается Лена.
Делаю вид, что сосредоточена на меню. А сама мечтаю о том, чтоб девочки больше не вспоминали Гайворонского. Сама того не желая Таня подняла опасную для меня тему, но попросить её не вспоминать о нём не могу, на тему других мы беспроблемно шутили, что же с ним не так. Просьба бросится в глаза. Я слишком мнительная.
— Девочки, здесь потрясающий теплый салат с телятиной, всегда его заказываю, когда с Арсеном ужинаем тут, — произносит Олеся с придыханием, — и фреши просто изумительные. И подача супер.
Пока девочки расспрашивают Лёсю об Арсене, я в третий раз пролистываю всё меню, не могу сконцентрироваться и выбрать тоже не могу.
— Всё в порядке? — Таня наклоняется ко мне, и шепотом спрашивает, — Не обидел тебя? Ты какая — то странная.
— Что? — выныриваю из своих мыслей, — Нет, конечно, нет. Мы парой фраз перекинулись и вы пришли. Думаешь, он предупредит меня, если решит грохнуть? — Делаю испуганный взгляд. Пытаюсь, как могу, пытаюсь перевести все в шутку.
Танюша, как всегда подхватывает:
— За пол лярда то? А то. И я готова ему помочь в этом, — задумывается, — эдак процентов за двадцать.
— Вообще — то, там больше, — подогреваю.
— Тогда я сделаю скидку, — довольно улыбается, — Если он сделает мне аналитику по акцизам, конечно.
— Вот она цена дружбы, — толкаю её легонько в плечо. Единственный человек в коллективе, способный быстро повлиять на моё состояние.
Мы с Таней и Юлей заказываем, как обычно хачапури. И последующие минут десять удостаиваемся пылкой лекции о вреде сыра, прошедшего термообработку.
— Катюш, кончай, — произношу, откидываясь на спинку кресла, — Мой жирочек меня от блядства защищает, — опускаю руки и взгляд на свой живот.
Девочки дружно смеются, а я поднимаю глаза и натыкаюсь взглядом на улыбающегося Гайворонского. Боже, ну как же так, стоило только расслабиться, настроение резко портится.
Макар Викторович приближается, и берясь за спинку стула, произносит:
— Девушки, с вашего позволения, вклинюсь на пару минут, — естественно, ничье позволение ему не требуется, к концу фразы он уже сидит рядом, — Ия Игоревна, только что, на панике, звонила наша главбух, — наклоняется ближе, — Снова шалите? — произносит тише, но я уверена, все всё слышат, — Вы вызываете бухов, повторно? Они уверяют, что он уже давали, — усмехается, — Показания.
— Я там указала, Макар Викторович, причину. Нужно зафиксировать причину непредставления документов, и за одно извещение на получения акта вручить, — стараюсь держаться невозмутимо, но чувствую, что уши горят, все ведь смотрят. Всё как я не люблю.
— Акт? Не припомню,
