Та еще злючка - Мария Зайцева

– Да Валька попросила за Ленкой последить, вот и пошел на собрание родительское.

– Ты? На родительское?

– Да, а че такого? Ну вот че ты ржешь? Не буду ничего говорить! – с досадой отворачивается Колян.

– Ну все, все. Сорри, брат. Я просто картину прикинул. Ну и что там с училкой?

– Да ничего… Злючка она, дикая какая-то. Я к ней и так и сяк. А она – ни в какую.

– А ты?

– А я – не дурак, чтоб возле одной бабы прыгать, когда вокруг такое разнообразие!

Серега смотрит на самоуверенно сделавшего заявление Коляна и неожиданно хлопает его по плечу:

– Ну и правильно, брат. Не надо нам больше училок. Ленки Шатровой за глаза! Они, училки, знаешь, какие… Всю душу высосут. Помнишь, какой Даня ходил больше года?

– Ага, – кивает Колян, – дурак дураком.

– Вот-вот. Ладно, поехал я, мне еще Аленке памперсы покупать.

Колян оглядывает садящегося на байк Бойца, ржет:

– Я прикидываю, как продавщицы детских отделов на тебя текут!

– Ты, главное, при Татке такое не ляпни, – хмурится Боец.

– Слышь, Боец, а давай как-нибудь соберёмся чисто пацанами? Сгоняем на тот берег? Пока сезон не закрыли?

– Давай, – кивает Сергей, надо только у Татки уточнить, когда она сможет… И с Даней согласовать. И у Зверят выяснить…

– Каблуки, – качает головой Колян.

– Посмотрю я на тебя, когда так влетишь. Все, на созвоне.

Боец выруливает в сторону «Детского мира», не слушая напутственный крик Коляна:

– Никогда! Такого не будет никогда!

Колян провожает взглядом массивную фигуру приятеля, постепенно переставая скалиться.

В памяти почему-то проскакивает непрошенным воспоминанием: светлые глаза невысокой хрупкой учительницы Веры, ее пухлые губы, сурово поджатые, ее выбившиеся из хвоста волосы.

Ее было приятно держать за плечи. И за талию.

Колян мимолетно думает, что было бы, если б он тогда, во время их последней встречи, сделал то, что хотел. Поцеловал. Что было бы?

Но потом с видимым усилием встряхивается от воспоминаний, разворачивается опять к остановке, где все еще стоит девушка.

Машет ей рукой.

Она улыбается и отвечает.

Колян победно хмыкает. Потом отчего-то опять вспоминает маленькую училку. Жаль, что не получилось… Хотя нет, не жаль.

Девушка улыбается и становится так, чтоб были видны ее длинные ноги.

Колян садится на байк и, бормоча: «На мой век хватит веселья», рулит к ней, старательно вышибая из головы все ненужные воспоминания.

А то опасный народ, эти тихие училки. Столько достойных парней из-за них потерялось.

И он их ряды точно не собирается пополнять.

Ну его нафиг.