но каверзный тест: нам были предоставлены два коротких текста – один на испанском, другой на английском, весьма непростые, как оказалось. Маковецкий велел перевести тексты с иностранного на русский, затем ещё раз с русского языка на иностранные, но уже в другом порядке.
- За перерыв проверю ваши работы, - сказал он, чуть склоняя голову.
Боже, как он красив. Девы из нашей группы явно млели, наблюдая за ним: серые глаза, светлые небрежно уложенные волосы, белая рубашка и брюки. Одеколон какой-то нереальный, прямо «Притягиваю баб!»
- Авторам тех работ, которые мне понравились больше всего, будут заданы устные вопросы. По первому тесту, соответственно, на испанском, по второму – на английском. Сразу предупреждаю – вопросы будут сложные.
- Где он эти тексты взял? – в ужасе шепнула Алёнка, читая тот, что на испанском. – Это же можно до завтра сидеть грамотно переводить…
- Да ладно тебе, - отмахнулась я, хотя нахмурилась – да, сложно, но сделать реально. – Прорвёмся.
Я принялась за работу. Вообще-то в группе я была одной из лучших учениц. Особенно по испанскому и английскому. А что вы хотели, мы с моими родителями и братом ездили именно в эти страны, когда у них были командировки. Три года в детстве я прожила в Испании по папиной командировке, и ещё два в Великобритании – по маминой. Считай, младшие классы заканчивала заграницей.
Папа и сейчас преподавал в университете, и как раз испанский, историю испанского, вообще всё об испанском. А мама занималась сложными переводами английского и работала выездным синхронистом.
В общем, только брат был технарём… Но английском. Учился в университете на специальности – программирование на английском. Так что тут, как ни крути, мы были семьей языковой.
Перерыв длился почти сорок минут. Половина группы побежала курить, щебеча о том, какой сложный тест устроил Олег Дмитриевич, и о том, как он прекрасен…
Мы с Алёнкой пошли вниз, чтобы почти всё время отдыха простоять в очереди в кафе, и в последний момент всё-таки ухватить по чашке кофе.
Когда мы вернулись на семинар, я заметила, что у Олега на столе были отложены несколько работ – это были те работы, которые, видимо, ему понравились. Мою я там, кстати, не увидела и даже расстроилась.
«Может, напортачила? – думала я, кусая губы. – Или просто не заметила свою среди других?»
- Итак, я всё проверил, - сказал Олег. – Вызову на устную часть двух человек из группы, работы которых мне понравились.
Костик и Алина минут десять отвечали на вопросы по-испански, затем по-английски. Костик неплохо, хотя и немного коряво. Алинка хуже, но у нее всегда был хороший словарный запас, этим она и выкрутилась.
- А теперь, - сказал Олег и посмотрел на меня. – Работа, которая мне понравилась больше всех. Хвалю совершенно честно: впечатление, будто бы переводы делал настоящий профессионал. Соколова, прошу Вас на устную часть.
Мои щёки порозовели, и я едва сдержала ликующую улыбку. Ага!
Вот значит как! Ну, посмотрим.
Я села напротив Олега и постаралась выкинуть все волнительные мысли из головы и сосредоточиться. На испанском мы, наверное, говорили не меньше минут пятнадцати, затем перешли на английский. Олег был явно поражен моими способностями, что меня очень поддержало – было по-настоящему приятно.
Отпустив меня на моё место, он начал новую тему семинара и успел рассказать как раз ровно половину перед тем, как пара кончилась.
- Ну, нахвалил-то тебя твой мажор! – немного с завистью сказала Алёнка, затем улыбнулась мне: - Но ты молодец, Катька, это правда! Так у нас никто не говорит, как ты… И не переводит.
- Ну, ты ж знаешь, у меня родители…
Мы с подругой собрались тогда, когда все остальные уже убежали – всё-таки последняя пара. Сегодня их было только две. Дальше спецкурсы на удаленке и подготовка к сессии.
Мы с Алёнкой прошли мимо Олега, собирающего бумаги в свой портфель, но уйти не успели.
- Катя, - позвал он, и я так и застыла на месте.
Сердце заколотилось где-то в горле. У Алёнки вытянулось лицо. Я же, обернувшись, посмотрела на Маковецкого.
- Да, Олег Дмитриевич?
- Останься на минутку, - сказал он, складывая руки на груди. – Хочу обсудить с тобой кое-что.
Алёнка многозначительно на меня посмотрела и шепнула на ухо:
- Буду ждать тебя внизу, в холле. Только прямо здесь любовью не занимайтесь, а то проблем потом не оберешься!
Я захихикала и хотела ей поддать сумкой по пятой точке, но та уже выскочила за дверь, плотно прикрыв её.
Я подошла к Олегу. Маковецкий уселся на своё место, а я – за парту напротив него. Некоторое время он равнодушно, но всё-таки с явными блёсточками внимания, рассматривал меня. Надо заметить, я даже смутилась.
- Как твоя нога? – спросил он вдруг.
- Всё отлично, - отозвалась я с улыбкой. – Ещё раз спасибо за помощь.
Маковецкий кивнул, затем откинулся на спинку кресла и, чуть склонив голову, протянул:
- Я хочу предложить тебе кое-что.
«Надеюсь не секс прямо здесь и сейчас, - вспомнив Алёнку, хихикнула я про себя. – Хотя, честно говоря, я готова, чего греха таить».
- Внимательно слушаю.
- Хочу предложить тебе работу.
- Работу? – удивилась я.
- Ну да. На меня.
- О, - только и смогла произнести я удивленно.
- Ты расстроена? - приподняв бровь, усмехнулся Маковецкий. – Думала, что предложу жаркий секс прямо на преподавательском столе?
Я должно быть густо залилась краской, потому что лицо по ощущениям просто загорелось.
- О, да. Просто мечтала. Правда, - пробормотала я. – И как раз об этом думала. Что за работа-то?
- Мне нужна личная помощница, но не совсем обычная. Сейчас я всё расскажу тебе.
Ветер кружил маленькие вьюги вокруг корпуса. Асфальт вился темно-серыми, вычищенными от снега лентами, уходя вдаль. Морозило. День становился всё более сумрачным, и всё чаще я замечала, как в окнах домов включается теплый свет домашних люстр.
Я почти ощущала этот уют, глядя на однотонные занавески, шторки с цветами, ажурные тюли.
- Так необычная – это какая? – спросила я, повернувшись к Олегу и с подозрением прищурившись.
- Я же сказал – никакого интима, даже не мечтай, - покачал головой Олег. Мы уже спустились из аудитории вниз, в кофейню, взяли с собой два горячих шоколада и теперь
