недоразумение, капитан. Ничего серьезного, рана не глубокая, а из головы всегда много крови течет.
– Поговорим после посадки, когда Карим покинет самолет.
Это было мудрое решение. Келси кивнула и, открыв дверь в кокпит, вошла внутрь. Она была уверена, что Даниэль не станет давать случаю огласку. Даже после посадки он вряд ли поднимет эту тему. Между своими все решалось быстро и просто.
Стоя друг напротив друга, Оливия и Даниэль молчали. Он мог бы сказать еще пару слов по поводу того, что обещал ее матери заботиться о дочери, но она никак не хотела подчиняться, рискуя жизнью на его самолете. Все шло к тому, что он сам лично будет пристегивать дочь Джины.
– Никогда больше так не делай, Оливия, – наконец произнес он, понимая, что дело не в обещании – дело в нем самом. Он помнил шрам на ее груди, полученный путем такой же боли, и каждая ее боль отзывалась у него где-то глубоко внутри.
– Не обещаю, – прошептала девушка, чувствуя спиной стену, к которой пригвоздил ее взгляд мужчины, – но я постараюсь, капитан.
Только ради него.
Глава 38
До самой посадки Даниэль пребывал в жутком напряжении. Сначала в его мыслях была стюардесса, разбившая голову у него на борту, затем вновь небольшая турбулентность, заставившая проделать такие маневры, сменяя курс, что Карим открыл рот от удивления и неожиданности.
Перед посадкой в Сингапуре Даниэль напрочь забыл об Оливии, полностью погрузившись в работу. Их встречал дождь и боковой ветер. Боясь уйти на второй круг, он все-таки посадил самолет с первого раза. Это была не самая мягкая посадка в его жизни – коснувшись полос, самолет занесло в сторону на мокром асфальте. Ему хотелось все стереть и повторить заново.
– Опять лихачишь, Фернандес, – угрюмо произнес Карим, делая пометку в документах. – Когда угаснет твой юношеский пыл и ты начнешь думать головой, как я учил тебя все годы? Героизм – не кое-как сесть в условиях бокового ветра, а вовремя уйти на второй круг. Запомни это.
Даниэль, полностью недовольный полетом, был отчасти с ним согласен. Сегодня погода встретила его не очень радушно, втыкая палки в крылья. Но он посадил самолет, пусть и не очень мягко, так что если он не сдал этот экзамен, то впереди целая жизнь, чтобы исправить ошибки.
– Результаты экзамена будут ждать тебя дома, капитан Фернандес Торрес, – кивнул Карим, вставая со своего места, – и не обижайся, если там будет не то, что ты ждешь.
Его слова лишь подтвердили догадку Даниэля. Он не сдал. Он слишком молод для капитана. Второй шанс будет не скоро. Нельзя опережать время.
– Если бы ты ушел на второй, было бы больше шансов, – выдохнул Марк, когда дверь за Каримом закрылась и они наконец остались одни. – Какого черта ты не сделал этого?
– Я был уверен в том, что посажу его, и я посадил, не так ли?
– Так, – кивнул Марк, – именно так. Но Карим, видимо, ждал другого. Он ждал от тебя ошибок, но их не было.
Даниэль улыбнулся:
– Сегодня мы проделали отличную работу, Марк. Спасибо тебе за поддержку.
Он протянул второму пилоту руку, и тот пожал ее:
– Всегда пожалуйста.
Экипаж ждал своих пилотов в аэропорту Сингапура возле паспортного контроля. Оливия впервые была здесь, зачарованно любуясь высоким стеклянным потолком и начищенным до блеска полом, полной грудью вдыхая чистый сухой воздух кондиционеров. Она часто слышала о том, что именно этот аэропорт является самым красивым в мире, и согласилась бы, если бы не жила в Дубае. Именно дубайский аэропорт стал для нее самым величественным, самым изысканным. Ему не было равных, хотя многие считали иначе.
– Пилоты идут, – произнесла Келси, смотря вдаль. – Даниэля уже можно поздравить или еще рано?
Этот вопрос интересовал и Оливию. Никто из членов экипажа не понял в момент посадки, что в голове их капитана было желание уйти на второй круг. Никто не знал, что Даниэль остался недоволен полетом.
– Еще рано поздравлять, – Джуан пожал плечами, – пусть сам скажет, когда это можно сделать. Есть вероятность завтра снова видеть Карима у нас на борту.
Оливия устремила взгляд на свои туфли, пытаясь не смотреть на того, кто заставлял сердце замирать, а тело задыхаться. Надо держаться от Даниэля подальше. Она отошла в самый конец очереди, но по-прежнему слышала слова, адресованные ему. Он отвечал, шутил – она все отчетливо слышала, и желание взглянуть на него было настолько сильным, что она не выдержала и подняла голову.
– Тебе надо показать рану врачу.
Капитан стоял рядом, смотря на девушку слегка прищурив глаза. Когда он успел подойти? Или она так долго смотрела на эти чертовы туфли?
– Я в порядке, врач не нужен, – твердым голосом произнесла Оливия, – моя голова уже привыкла.
Он не улыбался. Девушка видела в его глазах усталость, они были черны, как безлунная ночь.
– Зато я не привык. Это приказ. Сделай милость, исполни его.
Когда мужчины перестанут ей приказывать? Она бы послала его к черту, но язык внезапно перестал ее слушаться. Позлившись этому факту, девушка лишь кивнула, стиснув зубы, наблюдая, как он уходит вперед очереди.
Миновав пограничников, Оливия все еще шла последняя. Впереди нее Нина рассказывала про Сингапур, его достопримечательности и запреты, но девушка едва улавливала слова в шуме аэропорта. Хотелось только одного – доехать до отеля, принять душ, содрав с раны пластырь, и просто лечь на постель, раскинув руки, думая о…
– Тебе сюда, – шелковый голос возле уха вывел Оливию из задумчивости, меняя все планы, – я еще помню про врача.
Даниэль опять внезапно оказался перед ней, указывая рукой на дверь медкабинета. Эта близость напугала ее, заставив вздрогнуть, и он засмеялся:
– Твои рефлексы в порядке.
Спорить не хотелось. Оливия молча открыла дверь и зашла внутрь. К ее удивлению, Даниэль зашел с ней, с порога начиная объяснять человеку в белом халате цель визита. Было странно, но приятно осознавать, что он не просто махнул рукой, а лично решил убедиться в
