заставляя Катю съёжиться.
Похоже, со Стасом ничего нельзя планировать.
Катя считала, что в ресторанах всегда действует дресс-код, но оказалось, спортивный костюм с логотипами «Гуччи» действовал как пропускной билет её унылым свитеру и джинсам. Хотя, вполне возможно, ее пропустили из-за отсутствия клиентов, в столь ранние часы в такие заведения на обед мало кто ходит. Официант, увидев их в дверях, тут же подсуетился, выбрав им и без того уединённое место, услужливо заверяя, если кто подойдёт, их не побеспокоят.
– Кость, мне как всегда, – не заглядывая в меню, сделал заказ Стас, – сегодня не хочу здорового питания, поэтому давай пожирнее и поострее.
– Будет сделано. А вашей спутнице? – улыбнулся светлоглазый Костя, глядя на Катю.
– Ты что, Костян, это же Катя.
Костя непонимающе улыбнулся.
– Воды, если можно, – выдавила из себя Катя, чувствуя себя не просто неловко, а не на своём месте.
Официант поспешно кивнул и удалился.
Стас облокотился на сиденье, склонив голову так знакомо, что у Кати мороз по коже прошёлся. Он порой в школе так на неё смотрел. Как специально вставал или напротив садился и смотрел, словно обдумывая, какую «игру» затеять. Обычно для Кати это ничем хорошим не заканчивалось, если она не успевала убежать. А со временем она поняла, что бегать надо очень быстро.
– Кукла, ты какая-то не такая, – задумчиво произнёс Лютный.
– Потому что я не… не кукла.
Стас усмехнулся.
– Ты не брыкалась раньше, и то, что я называл тебя куклой, очень заводило нас обоих.
Катя судорожно вздохнула, отвернувшись к окну. Не хватало ей еще стать героиней сексуальных фантазий этого ненормального.
– Лютный, послушай…
– Дорогой, – перебил её Стас. – Дорогой муж звучит лучше, не находишь?
Катя стиснула зубы.
– Ты мне не муж, – процедила она, – и давай ты сам подумаешь почему.
Она хотела, чтобы всё закончилось прямо сейчас. Пускай Лютный очухается, возмутится и дожует свой обед в одиночестве.
Стас смотрел ещё пристальней, будто бы уже мысленно её на атомы разложил.
– Мы это уже обсуждали, Кать, – вдруг выдал он, – даже без штампа в паспорте ты моя жена, моя женщина, моя любимая. И мы узаконим наши отношения сразу после…
Он вдруг осекся, прижал пальцы к вискам и поморщился.
У Кати сердце ушло в пятки. Вот оно?
В этот момент принесли еду – нарезку и несколько тарелок с чем-то горячим и вкусно пахнущим. Катя и не предполагала, что закуска на деревянной доске может выглядеть произведением искусства: вяленое мясо и ветчину дополняли соления, оливки, орехи, сыр с зеленью и даже свежие фрукты.
Официант подал Кате воду и поинтересовался, нужно ли ещё что-нибудь, но Стас отрицательно махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху.
– Так что? – спросила Катя не дыша. – После чего мы узаконим свои отношения?
Сейчас он должен вспомнить – осознать и принять это.
Лютный поднял на неё задумчивый взгляд.
– Да хоть сегодня.
– Что?
– Можем пойти в загс прямо сейчас.
Катя непонимающе заморгала и тряхнула головой. Нет, она, наверное, ослышалась. Какой, к черту, загс?
Стас широко улыбнулся.
– Я думаю, нам уже ничего не мешает сделать это.
– Мешает! – вскрикнула Катя так резко и громко, что сама вздрогнула. – Вначале ты должен поправиться.
Она сама не верила, что это говорит. В школе она мечтала, чтобы Лютный хоть на неделю заболел какой-нибудь простудой, но тот отличался отменным здоровьем и даже в дождь на физкультуре бегал без майки. А сейчас она готова молиться о его здоровье.
– Я в норме, – криво улыбнулся Стас, – поверь мне, супружеский долг я вполне могу исполнить.
Катя побледнела.
– Справку вначале принеси.
Лютный засмеялся.
– Определенно, кукла, ты совсем другая, но мне это нравится.
Катя ненавидела бассейн, но это занятие являлось частью программы по физическому воспитанию в их школе. Если у неё будут пропуски, хороший балл в аттестат она вряд ли получит. А запороть всё из-за дурацкого бассейна было бы глупо.
Одна проблема, необходимо было быть в купальнике. Почти голой. Её бы это никак не смущало, если бы не Стас со своими прихвостнями, не упускающими ни единой возможности обратить на неё внимание.
Она накинула на плечи полотенце.
Все девчонки выходили из раздевалки под аплодисменты и восторженный свист. Катю же встретила гробовая тишина, она быстро прошмыгнула между Светкой и Ольгой и села на край лавки.
Их учитель, Петр Семенович, что-то буркнул парням и громко дунул в свисток. Дальше было построение и оглашение нормативов. Для девчонок достаточно было проплыть нужное расстояние, а вот для парней дистанцию требовалось преодолеть за определенное время.
Лютного с компанией на занятии не было, и Катю это обрадовало. Когда он отсутствовал, к ней обычно никто не лез, будто бы её не существовало.
Но длилась её радость недолго. Когда одноклассники приступили к сдаче нормативов, Стас вышел из душевой в одиночестве, без своих парней. Темные волосы были спрятаны под шапочкой, а узкие плавки выгодно подчеркивали достоинства фигуры.
Девчонки заохали, зашептались, Катя же тихо чертыхнулась. Нужно было дождаться, когда все сдадут, потом им вроде дадут время просто поплавать, а желающим сразу уйти переодеваться, так что Катя решила тянуть до последнего, сев на лавку рядом с учителем.
Лютный то и дело посматривал на неё, разминаясь. Словно ожидая, когда появится возможность что-нибудь сделать. Катя была как на иголках. Не хотелось светить своим задом перед ним.
Норматив Стас сдавал где-то в середине очереди. Естественно, уложился и даже превзошёл. Он, когда из воды вышел, как будто специально возле Кати прошёлся, обрызгивая её. Она поежилась, когда капли упали на кожу, и сразу замерзла.
– Синицына, на старт, ты одна осталась, – скомандовал учитель.
Тяжело вздохнув, Катя осторожно подошла к спуску. Нырять с разбегу, как делал это Лютный, она не умела, да и плавала как собачка, а не стилем баттерфляй.
Под пристальными взглядами одноклассников Катя напряглась, руки вмиг одеревенели, да и получилось так, что ступенька лестницы оказалась очень скользкой. Неправильно шагнув с края бассейна вниз, она не успела ухватиться за поручни и плюхнулась в воду. И растерялась: то ли паника взяла верх, когда над головой сомкнулась плотная вода, то ли потому что дно так и не ощутила.
Внезапно кто-то силой потянул её барахтающуюся наверх и прижал к колыхающемуся разделительному шнуру между дорожками.
Она закашлялась, наглотавшись хлорированной воды, дрожащими руками вцепившись в опору.
– Я ногами до дна достаю, – злобно прорычал Лютный ей в
