— Послушай, дорогой, — перебил его человек покупателя, — при всём моём уважении, но тебе пока слова не давали.
— А, у вас тут, в провинции, так дела делают, да? — фыркнул тип, вызвав новую волну раздражения. — Хамить партнёрам на стрелке — несерьёзно как-то. У нас за такое…
— Мы не хамим, — прошипел Рагиф. — Просто не знаем, как у вас там, а у нас тут главный не тот, кто барыжит, а тот, кто бабки платит. Уважаемые люди согласились взять ваш товар, а ты нам тут про свои понты. Некрасиво получается. Не говоря уж о том, что, если ты случайно сдохнешь, — красноречиво качнул стволом, — на твоё место просто пришлют нового. Но дела от этого быстрее всё равно не пойдут, согласен?
— Если я случайно сдохну, — ухмыльнулся тип, — случайные люди случайно трахнут твою маму. Согласен?
Сцепились, хватая друг друга за грудки. По комнате тут же пронёсся сухой треск скинутых предохранителей, охрана ощетинилась стволами всех мастей. Атмосфера мигом накалилась до предела, и в этой суматохе никто не заметил, как Коломоец в пару кликов сменил одно окно транзакции на другое, идентичное. Почти.
— Готово, — невозмутимо развернул он ноут к участникам сделки. — Шлюз передержки открыт, на безопасное введение ключа ровно минута.
Стычка моментально затихла. Представитель покупателя приложил к уху телефон. Все настороженно замерли.
— Это я, — сухо сообщил он в трубку. — Всё в порядке. Нужен ключ. — Прикрывая клавиатуру рукой, вбил данные в нужное поле, щёлкнул Ввод. — Понял. Сделаю. — Сбросив вызов, развернул ноут к Коломойцу. — Деньги пошли. Но наши планы слегка меняются, мы не будем принимать товар сегодня и здесь. Дату и время сообщим персонально каждому в течение часа.
— Какие-то проблемы? — напрягся Рагиф.
— Нет. Просто дополнительная осторожность. Покупатель хочет подстраховаться.
— Возражаю! — возмутился понтовый московский тип. — Договорённость была чёткая — все дела сразу, в одном месте. Мы тут не на базаре яйцами торгуем, чтобы сиськи мять.
— Мы уже заплатили, какая вам разница, когда заберём товар? — агрессивно вскинулся покупатель.
— А может, нам ваши мутные схемы невнятно попахивают, и мы тоже подстраховаться хотим? Ты сейчас в кусты, а нас с товаром менты накроют. Вам бабло за неудачную сделку вернётся, и менты товаром поделятся, а нам хер на киче сосать? Не работает так, уважаемый!
— Ты на кого пургу метёшь? — прорычал Рагиф. — За чистоту сделки Гарант лично поручился!
— А я его знать не знаю, Гаранта вашего! Он, может, тут у вас, в наркоконтроле, масть держит, и ему вся статья конкурентов красиво убрать?
— Если стороны желают, я готов сам принять товар, — вмешался в спор Коломоец. — Прямо сейчас. — И небрежным движением захлопнул крышку ноута.
Всё. Это и был сигнал. Главное сделано — зашифрованные данные покупателя уже попали в нужный источник и успешно идентифицировали его личность. Следствие получило исчерпывающие доказательства его непосредственной причастности к организации и крышеванию крупнейшего наркотрафика региона, и с этой минуты всё происходящее в этой душной комнате без окон уже не имело никакого значения. Начался глобальный движ снаружи: полетели команды на одновременное задержание каждой щупальцы этой гидры — от самого мелкого разносчика закладок до матёрых крышевателей, представителей органов власти всех уровней. Все они были уже давно установлены и взяты под пристальный контроль, не хватало лишь неопровержимых доказательств против головы. И вот, наконец, появились и они.
На выходе из закрытого частного клуба всех участников сделки тоже поджидала группа захвата. Унизительно, словно преступник, валяясь «лицом в пол, руки за голову», а потом стойко выдерживая грубый выворот локтей за спину и бесцеремонные пинки, которыми задержанных гнали к автозаку, агент Босой чувствовал странную пустоту в душе. И вроде бы — успешное завершение такого масштабного дела, дальше наверняка представление к награде, повышение и новые перспективы… А у него почему-то нудно саднило под ложечкой.
Из приёмника — в камеру предварительного. Причём, против правил, в общую. Промолчал на это. Сцепив зубы, включил терпение. Начальству виднее, как выводить агента из-под прикрытия.
Но прошли сутки, вторые, четвёртые… И стало понятно, что про него либо забыли, либо что-то пошло не так.
С-сука. Ну неужели Гордеев и тут оказался прав?
Глава 4
— Я тебе сразу сказал. Ты не поверил.
Они были в комнате вдвоём, сидели, разделённые столом и полумраком. Настольную лампу Гордеев специально включать не стал — всё-таки не на допросе. Но и наручники с Коломойца снять не велел — чтобы у того не возникало иллюзий на счёт несерьёзности происходящего.
— Сразу? — почти прорычал Сергей. Коломоец или Босой — не суть. Для Гордеева он был хотя и перспективным, но всё-таки пока ещё пацаном Серёгой. — Это когда? Когда уже зад припекло и один хрен поздняк метаться стало?
— Не припекло, не выдумывай. Всё прошло согласно плану, просто с нюансами. Но так оно обычно и бывает. Привыкай.
— Плану?! Да если бы не этот шнырь московский, ещё не понятно, чем бы обернулось! Ну припёрли бы тебя Славке звонить, и что тогда?!
— Не припёрли бы. А от шныря тебе привет, кстати. Просил передать, что для первого раза ты прям молодцом.
Многозначительно дёрнувшаяся бровь, пауза…
— Так он… — нахмурился Коломоец и вдруг зло рассмеялся: — С-сука… Твою мать… Как ты это провернул?
— Как обычно, с нюансами.
— А предупредить не судьба было?
— Ты бы тогда ещё больше секатил. А так — красиво держал масть. Наша со Шнырём тебе уважуха.
— Да пошёл ты!
Гордеев, рассмеявшись, откинулся на спинку стула.
— Ничего, Серёг, всё приходит с опытом. И тут мы возвращаемся к тому, с чего начали. У тебя теперь только два пути. И решать нужно сейчас.
Коломоец молчал. Может, думал, что это какая-то проверка? Или реально до сих пор не верил, что с ним могли так поступить? Зря.
О том, что его сольют Гордеев понял едва только узнал под кого они копают. Там вырисовывались такие персонажи, что было ясно как день — дело не столько в наркоте, сколько в переделе власти, а значит тем, кто это затеял — кому-то на самой самой верхотуре — непременно понадобится кто-то крайний. А значит, в ближайшем будущем агенту Босому не только не приходится ждать освобождения, но, скорее всего, ещё и какое-нибудь красивое обвинение выкатят.
— Да даже если и отпустят тебя отсюда, — поднажал Гордеев, — то не раньше, чем через год-другой. И что тогда? Думаешь, вернёшься к оперативке? Забудь. Это была твоя главная роль. Первая и единственная. Ты слишком заметный для оперативки, Серёг. Максимум что тебе теперь светит — бумажки в кабинете перекладывать. Но и это вряд ли.
Помолчали.
— Папаня твой, кстати, уже официально от тебя открестился. Сказал, что семь лет с тобой не контачил и впредь контачить не собирается. Что вы там, с ним, бабу не поделили? Хотя не важно. Суть в том, что он тоже тебя слил. И это он пока только официалам подлизывает, чтобы его в свя́зи с наркоторговлей не заподозрили, а представь, что будет, когда откроется что ты вообще мент? Это подстава, Серёг. Ему проще тебя заказать, лишь бы не потерять доверие авторитетных товарищей. Скажешь, не так?
— Это ты меня вербуешь что ли? — глухо отозвался тот.
Молодец. Всё верно понял. Удовлетворённо кивнув, Гордеев поднялся.
— Надумаешь, требуй адвоката Щеглова.
— Кто это?
— Почти никто. Просто адвокат. Но мы с ним на связи. — И, натянув бейсболку, пошёл на выход.
— У тебя своя игра, так ведь? — окликнул Сергей. — И наша контора со своей операцией и всем этим глобальным наркотрафом были для тебя, нелегала одиночки, всего лишь прикрытием, так? — Понизил голос: — Ну и кто ты такой? И главное — откуда?
— Адвокат Щеглов, — вместо ответа напомнил Гордеев. — А иначе ты здесь надолго. — И, не оборачиваясь, вышел.
