него сверху, уперлась руками ему в грудь.
Даня шумно выдохнул:
— Нет, лучше не буду ни о чем рассказывать, — на его губах играла коронная кривенькая улыбочка, а руки уверенно легли мне на бедра.
И вот бы поставить этого наглеца на место, но мне все это до безумия понравилось! Я впервые ночью привела парня в свою комнату, мы в абсолютно недвусмысленной позе в моей постели, в любой момент в дверь могут войти родители или бабушка..., а я думаю лишь о том, что безумно, до сумасшествия хочу его поцеловать…
— Ну Даааань, — сотворив «самые милые глазки на свете» я похлопала ресничками и надула губки.
— О, нееет! — Даня картинно прикрыл ладонью глаза, словно закрывался от слепящего света. — Остановись, я все тебе расскажу!
Мы оба засмеялись. Даня сел, а я, словно уже тысячу раз так делала, обвила его ногами и руками. Его реакция на такое собственническое обращение не заставила себя ждать, и взяв мое лицо в свои теплые сильные руки, он поцеловал меня.
Оторвавшись от него, я шепотом спросила:
— Этот поцелуй, чтобы отвлечь меня, да?
— Угу, — он улыбался, — неужели для тебя какая-то болтовня важнее моего поцелуя?
Ой, хитрец! Он снова потянулся к моим губам, но я отстранилась, отчего Даня обиженно нахмурился. Получил, да? Каков ответ, таков привет.
Он чрезмерно тяжело вздохнул, снял меня со своих теплых коленей и усадил рядом.
— Причина, малая, в том, что ты очень сильно нравишься нам с Потаповым, — хорошо, что Даня не смотрел на меня, а то увидел бы, как у меня совершенно непроизвольно расплывается в идиотской улыбке рот. — А все потому, что ты чертовски привлекательная девочка, — он повернулся ко мне и с обожанием посмотрел на меня. — Есть в тебе что-то такое, что делает тебя в миллион раз привлекательнее и желаннее, чем сотни других девушек. Да еще этот твой характер колючий и неприступный — с ума можно сойти! — он вздохнул, на этот раз абсолютно серьезно. — При мысли, что к тебе прикоснется кто-то другой, я просто зверею. А зная, что Потапов делал это… — Даня сжал кулаки, отчего рана снова начала кровоточить. — Я хочу прибить его, а тебя заставить забыть все, что между вами было!
— Дурачок ты, Даня… — сказала одно, а сама почувствовала заполняющую всю меня радость. Почему-то от этого его собственнического признания у меня бабочки в животе вспорхнули.
— Еще какой, — как-то легко согласился он. — Я больше двух часов искал вас на набережной в День города. Так и знал, что Саня попытается тебя поцеловать. Меня реально трясло при мысли, что я не успею…
Я вспомнила тот вечер и появление Дани в момент, когда Саша уже почти поцеловал меня. А ведь если бы он тогда не остановил нас, все могло бы быть по-другому. В тот вечер мое сердце билось учащенно только для Сашки, и если бы мы сблизились, то, возможно, на Даню я даже бы и не поглядела.
А еще мне наконец-то стал понятен тот взгляд, которым он смотрел на меня — это был страх не успеть…
— А Таню твою я провожал, чтобы о тебе что-нибудь выведать, — он взъерошил свою челку. — Ты будь повнимательнее с ней, хоть она и твоя подруга, но…
— Мы уже не подруги.
Даня искренне удивился.
— Почему? Она обиделась после выпускного?
— Нет, — я зажала руки между коленями — моя поза, выдающая сильное волнение, — из-за тебя.
— В смысле?
— Долгая история, — опять накатили воспоминания того дождливого дня. — А если коротко, то она попросила оставить тебя в покое, я ответила, что ничего обещать не буду, она…
— Что она? — Даня напрягся.
— Она со мной не согласилась, — я попыталась говорить весело, но судя по сомнению в Даниных глазах, вышло не очень.
Он помолчал, внимательно глядя на меня, а потом придвинулся и крепко обнял.
— Такое ощущение, что большая часть компании против наших отношений, — после долгой паузы сказал он.
— Глупые, они только добавляют этим отношениям шекспировской романтики. Даня улыбнулся, и я не смогла не ответить ему тем же.
Нежный поцелуй на улыбке, и по всему моему телу снова взметнулись мурашки.
За окном стояла теплая июньская ночь, громко тикали часы, ветер колыхал занавески и доносил сладкий запах цветущей липы.
Мы лежали в моей постели, прижавшись друг к другу и впервые были так близко. В полумраке комнаты он ласково гладил мое лицо, касался волос и губ, а я находилась в своем личном раю: наслаждалась его прикосновениями, таяла от его влюбленного взгляда и прижималась к его футболке, вдыхая единственный во всей вселенной его запах…
— Не уходи, пожалуйста, — глаза слипались, я едва держалась на краешке сознания.
— Не уйду, — прошептал Даня. — Спи, малая…
Он обнял меня и крепко прижал к груди. Я вцепилась в его футболку и под мерный и глубокий стук его сердца быстро уснула.
Меня разбудил привычный звук переставляемой на кухне посуды.
Я открыла глаза и резко села на кровати.
Даня! — как молния пронзила меня мысль. Последнее, что я помнила — это то, как я заснула в его объятиях… Не может быть, что мне все это приснилось! На мне вчерашние джинсы и рубашка, а значит, Даня — не плод моего больного воображения, и мы вновь провели эту ночь вместе.
Когда, ставшая привычной, дурацкая улыбка сползла с моего лица, меня накрыл страх: успел ли Даня уйти, пока не проснулись родители или…
Вот же жь! Второй день подряд выслушивать воспитательные беседы — это уже слишком.
Надеясь, что мой ночной гость остался тайной для всех, я быстро переоделась в пижаму и пошла в душ.
— Доброе утро! — потягиваясь и делая вид, что зеваю, сказала я. На самом деле я выспалась очень хорошо — теплые Данины объятия отличное снотворное!
— Доброе, Элечка! — бабушка хлопотала на кухне, папа тут же читал газету. Он поднял глаза и глядя на меня сквозь очки заметил:
— Доброе, соня ты наша! Ты помнишь, что до отъезда у тебя два дня осталось?
— Помню, конечно, — на бегу ответила я, радуясь, что про Даню судя по реакции, никто
