— Моей карты не было в бумажнике. И, видимо, я тот идиот, который путешествует без резервной копии, так что... — я пожал плечами. — Я понятия не имею, где я мог уронить или оставить ее, но все, что у меня было с собой, это удостоверение личности и немного наличных.
Пятьдесят долларов, если быть точным.
Глаза Рози расширились, и она снова надула губы.
— Почему ты не вернулся в квартиру? Я была там.
— Было слишком поздно, Рози, — просто ответил я. — Я зашел в первое попавшееся открытое место, чтобы сделать несколько звонков, и немного задремал. Помнишь сексуальные слюни?
Я ждал, что она рассмеется, но этого не произошло.
Жесткая публика.
Я продолжил: — Но прежде чем заснуть, я связался со своим банком, сообщил о потере карты и попросил выслать новую. Но доставка из Испании может занять некоторое время.
— О, Лукас, — наконец сказала Рози, опустив взгляд на свою кружку, ее плечи опустились. — Это очень, очень хреново. И я чувствую...
— У тебя нет причин чувствовать себя ответственной за это, Рози.
Она, казалось, не соглашалась, но ничего не сказала. Вместо этого она ограничилась тем, что сделала глоток кофе. Я видел, как она вздрогнула и отдернула кружку от губ.
Наклонившись вперед, я понизил голос и сказал: — Слава Богу, что тебе это тоже не нравится. Я уже начал думать, что это то, что вы здесь пьете.
— На самом деле это не так, — прошептала она в ответ. — Этот кофе ужасен. Боже. Сколько ты их уже выпил?
— Это мой пятый со вчерашнего вечера.
То, в чем я был почти уверен, было виной, вернулось в ее выражение лица.
— Мне так жаль...
— Больше ничего подобного, — оборвал я ее. Провел пальцем перед нами. — Больше никаких извинений, или мы никогда не сможем быть друзьями, Розалин Грэм.
— Друзьями?
Я кивнул, решив не вдаваться в то, как она произнесла это слово. Как будто стать друзьями было чем-то непостижимым.
— Итак, что привело тебя сюда? Я предполагаю, что это не декор, не напитки и не виды, если слюнявые мужчины тебе не по вкусу.
Из ее рта вырвалось фырканье. Это был быстрый, резкий звук. Но милый. Я почувствовал, как мои губы изогнулись, когда она покачала головой.
— Я выходила из O'Brien's, когда увидела тебя на другой стороне улицы, — её рука исчезла под столом и снова появилась с пакетом, покрытым жирными пятнами. — У них лучшие сосиски в тесте в городе. Ну, возможно, это одна из немногих пекарен, которая продает их в Нью-Йорке. В любом случае, это любимый завтрак Грэмов.
Очарованный ароматом, исходящим от пакета, я не мог не посмотреть на ее пальцы, когда она вытащила блестящее и хрустящее тесто.
Я почувствовал сильный запах жареного теста.
— Ты голоден? — спросила она, держа его между нами.
— Нет, — ответил я, хотя на самом деле был голоден. — Всё в порядке.
Рози хмыкнула, а затем шокировала меня, вытянув руку в мою сторону.
Я проследил за движением взглядом, а затем поднял на нее глаза.
— Возьми, — сказала она, в ее глазах плясал юмор. — Тебе это нужно больше, чем мне.
— Я действительно не голоден. Это твой завтрак.
Намеренно медленно, она пожала плечом и поднесла слойку ближе ко рту. Я засмотрелся на ее приоткрытые губы, на блестящую и манящую выпечку. Она остановилась прямо перед тем, как закрыла губы, задержав слойку в воздухе. Я поднял глаза и снова встретился с ее взглядом.
Мой желудок заурчал.
— О, — сказала она. — Кажется, я только что услышала, как твой желудок пытается мне что-то сказать.
Если бы я не был так сосредоточен на притворстве, что не вожделею сосиску в тесте, ее комментарий не застал бы меня врасплох. Но он застал, и это вырвало из меня смех.
Уста Рози приподнялись, и она присоединилась ко мне, хихикнув сама. Настоящий смех, я мог сказать. Наконец-то. Мне понравилось.
— Ешь, — приказала она сквозь улыбку. — Я настаиваю, Лукас. Я буду счастлива, если ты это сделаешь.
Я никогда не узнаю, что именно склонило чашу весов, но я протянул руку и взял выпечку из ее пальцев.
— Спасибо, Рози.
Под ее внимательным взглядом я поднес его к губам, откусил кусочек и...
— Dios mío(исп. Боже мой), — я застонал. — Это одна из лучших... — я откусил еще кусочек, — вещей, которые когда-либо благословляли... — и еще один, — мои вкусовые рецепторы.
Ее смех раздался снова.
Я взглянул на нее и увидел, что она смотрит на меня. На мои губы.
— Нравится? — спросила она.
— Нравится ли мне? — повторил я, качая головой. — Эта слойка заслуживает большего, чем «нравится», — я облизал свой указательный палец. — Она заслуживает любви, — я повторил движение большим пальцем. — Она заслуживает того, чтобы его соблазняли и боготворили.
Теперь ее щеки раскраснелись, вероятно, от секундного смущения за мою бесстыдную демонстрацию. Но я был страстным мужчиной, когда дело касалось еды. Особенно выпечки.
Она оправилась, и только кончики ее ушей остались розовыми.
— Вы, Мартины, действительно неравнодушны к еде, не так ли?
Я ухмыльнулся, не заботясь о том, чтобы вытереть со рта жир и крошки.
— Не могу говорить за всех нас, но если ты будешь приносить мне по одному такому блюду каждый день, я, возможно, упаду на колени и поклянусь в вечной верности тебе, Розалин Грэм. Это займет у меня около недели. Возможно, меньше.
Кажется, это ошеломило её и заставило замолчать.
Я наклонил голову, размышляя, была ли она настолько застенчивой, или просто держалась настороженно рядом с незнакомцами. В любом случае, это не имело значения, потому что меня не отпугивало ни одно из этих обстоятельств. Особенно после того, как она накормила меня завтраком.
К моему удивлению, Рози достала из пакета еще одну слойку.
— Вот. Возьми и эту.
— Ты действительно ангел прямо с небес, — сказал я ей, удивляясь самому себе, когда понял, что не так уж сильно лгал. — Но я не заслуживаю больше твоей доброты.
— Заслуживаешь, — возразила она, устремив на меня серьезный взгляд.
Я помахал рукой перед собой.
— Не могу и не хочу.
— Возьми это, или... мы никогда не будем друзьями. А ты сказал... ты сказал, что хочешь этого, так что...
Значит, не такая уж и застенчивая.
Ухмыляясь так, словно она дарит мне весь мир, а не кусок восхитительно жирного теста, я оперся на локти, приближаясь к ее лицу. Я постарался встретить ее взгляд.
— Только если мы поделимся, — я оторвал верхнюю половину булочки. — Как бы мне ни нравилось устраивать для тебя шоу, я бы не хотел есть один.
Рози, казалось, обдумывала мое предложение, но в конце концов поднесла слойку к губам. А когда мы закончили, она достала третью слойку, разделила её на две части и протянула мне половинку, которую я принял с еще более широкой улыбкой.
— Итак, Рози... — я сделал глоток своего теперь уже тепловатого кофе, позволяя взгляду путешествовать по ее шее и рассматривать свитер с открытыми плечами, прикрывающий верхнюю часть ее тела. Я подумал, не направлялась ли она в офис. — Ты работаешь в той же фирме, что и Лина, верно? Как она называется... Tech?
— InTech, — ответила Рози с какой-то гримасой. — И я... работала. Больше нет. Я... Это долгая история.
Я ждал, что она расскажет подробнее, но, хотя ее губы пару раз открывались и закрывались, она так ничего и не сказала.
Я хмыкнул, постучав пальцами по столу.
— Я предложу тебе сделку.
Она нахмурилась.
— Сделку?
Мои губы дернулись.
— Сыграем в игру под названием «узнаем друг друга получше», понимаешь. Потому что если мы собираемся стать друзьями, нам нужно как-то растопить лед, — я знал, что испытываю свою удачу. У нее не было причин делиться со мной ни единой вещью, но я понял, что она тянет время, когда увидел это. И Рози могла бы уже быть в пути. Но она была здесь. Сидела со мной.
Рози наклонила голову, прядь темных волос выбилась из пучка.
— Значит, мы оба можем задавать вопросы?
