слишком долгий путь и море препятствий, – не согласился он. – Быть взрослой – нелегко. Но будь уверена, когда ты ей станешь, я обязательно тебе об этом скажу. Сейчас же, поверь, я отношусь к тебе очень серьезно.
– Иногда мне кажется, что твоя опека чрезмерна и слишком давит.
– Одно твое слово, и я отступлю. Уйду в сторону и…
– Нет! Нет, я не хочу, чтобы ты от меня отказывался. Мне нравится, что ты обо мне заботишься, и что я тебе небезразлична.
– Сашка – ты просто взбалмошная девчонка, которая сама не знает, чего хочет.
Демид покачал головой и завел машину. Его злость прошла, а губы подрагивали, будто он всячески стремился скрыть улыбку.
Я же пребывала в приподнятом настроении, что конфликт разрешился, а между нами вновь наладились теплые отношения. Главное, чтобы Демид не сердился, остальное – ерунда, не стоящая внимания.
– Тебе и вправду сильно понравилось? – прервал он тишину в салоне спустя минут десять.
– Танцы? Ну, так, нормально, – пожала плечами, делясь впечатлениями. – Правда, иногда я чувствовала себя деревяшкой, которую хотят согнуть то в одну, то в другую сторону, а еще мне раза три наступили на ногу и, кажется, я один раз в ответ.
– Хм, понятно. А что с поцелуями? Они на самом деле были так прекрасны, как ты говорила вначале?
– Неа. Мне не понравилось, – уверенно покачала головой и даже перетряхнулась, вспоминания чужие касания языка... Брр… – Совсем. Мокро, неприятно и... В общем, это однозначно не моё.
Демид захохотал на весь салон так от души, что я моментально отвлеклась от неприятного опыта, заподозрив неладное:
– Я что, что-то не так делала, да? Такого же не должно быть, верно? Демид, ну хватит ржать, объясни! Или покажи.
– Ни за что, – усмехнулся он. – Поверь, когда придёт время, у тебя всё получится без подсказок, а главное, понравится самой. Сейчас же не торопись и еще немного подрасти.
– А если не получится? – пробурчала между делом, но для себя определилась, что с поцелуями, однозначно, повременю.
– Сомневаешься в моих словах? – Гадаров сжал мою ладошку в своей крупной ладони и легко коснулся ее губами. – Не надо. Всему своё время, принцесса. Всему своё время.
Когда мы приехали домой, всё вернулось на круги своя. Демид – мой защитник, друг и надежная стена, а я – его принцесса.
Божечки, как же понять, отчего он так изменился спустя время? Хотела бы я знать правду, чего бы это не стоило.
***
Мысли о прошлом измотали, не дав уснуть. В итоге, придя к однозначному выводу, что Демида раздражает то, какой я стала, призналась себе, что ничего не могу с этим поделать. А потому решительно выбралась из кровати и потопала в ванную.
Голове требовалась перезагрузка, а телу расслабление. Душ – то, что мне нужно.
Однако, закон подлости никто не отменял. Стоило настроить комфортную температуру, опереться ладошками на стену и, задрав голову вверх, отключиться от наболевшего, как хлынула ледяная вода.
Зараза!
Не ожидая подлянки, я с визгом выскочила из кабинки, трясясь от холода.
Да что за день сегодня такой неправильный! Сил никаких больше нет.
Оставаться в неведении желания не было. Накинула висевший на крючке первый попавшийся халат, выпорхнула из комнаты и почти тут же налетела на Демида. Хмурого и явно жутко недовольного.
– Что за хрень творится? Почему нет горячей воды? – рыкнул он с такой подачей, будто это я во всем виновата.
Ну, естественно! А кто же?
– Считаешь, это я ее всю истратила?! – взорвалась мгновенно.
– Ай, не мели ерунды. У нас проточный водонагреватель, поэтому вода не может кончиться, даже если ты сильно постараешься. Тебя никто ни в чем не подозревает. И будь любезна, застегни рубашку.
– Это не рубашка, а халат!
– Точно? Обычно халаты выглядят иначе. Длинные, плотные и скрывающие тело, а не демонстрирующие его.
– Это короткий халат, – огрызнулась, приходя одновременно и в ярость, и в замешательство.
Демид вновь одной фразой, брошенной как бы вскользь, заставил почувствовать себя по-идиотски. И пусть я не особо выбирала, что надеть, а схватила, что ближе висело, стыдиться не собиралась. Однако, щеки от замечания помимо воли запылали.
– Не сомневайся, я заметил, – буркнул он, оставляя последнее слово за собой. – Хотя в данный момент больше меня заботит отсутствие горячей воды. Не люблю, знаешь ли, принимать ледяной душ не по желанию.
Гадаров, обойдя меня как сложное препятствие, спустился по лестнице и повернул в сторону подсобки, где размещались все технические узлы, краны и прочие непонятности. Почему я поплелась следом, а не вернулась к себе, даже не стала анализировать, просто сделала, не задумываясь.
Единственное, что четко понимала – Демид был без рубашки. И это зрелище завораживало, как никогда.
Загорелый. На груди совсем нет волос, только под пупком темнела небольшая полоска. Слишком широкие плечи и слишком рельефные руки впечатляли. У него была фигура спортсмена, а не адвоката. Плоский живот с очертаниями косых мышц переходил в узкие бедра, а те в своё время…
Господи, Сашка, угомонись! Дала себе мысленную затрещину, но куда там.
В голове уже нарисовалась красочная картинка, как все женщины, присутствующие в зале суда, где Гадаров выступает практически ежедневно, пожирают его восхищенным взглядом и строят наполеоновские планы по завоеванию и соблазнению, но мгновенно остывают и приходят в замешательство, когда слышат холодные, язвительные замечания, бьющие без пощады.
– Всё понятно, – проворчал тем временем Демид, открывая в подсобке дверцу утопленного в плитку шкафа. – Насос отключен. Наверное, новая работница, нанятая мамой, проявила ненужную инициативу. Идиотизм. В один прекрасный день мы все взлетим на воздух, потому что у кого-то не хватило мозгов, чтобы подумать.
Я была далека от понимания последствий, к которым могло привести отключение насоса, но сомневаться в словах Демида даже не думала. Он всегда прав. Потому просто кивала и, прикусив губу, восторженно наблюдала за игрой мышц на его плечах.
Завораживающее зрелище.
– Александра, подойди, покажу, что нужно делать, если кроме тебя никого не окажется дома, – всё еще недовольный голос Гадарова заставил прийти в себя.
– Ой, не надо, все равно забуду, – поспешила отнекаться. – Вот когда понадобится, тогда и разберусь. Сама.
Отступила на шаг, Но Демид ловко перехвалит за ладонь и дернул к себе.
– Сомневаюсь. За все двенадцать
