Я замолчала, скрестив на груди руки.
— Не знала, — издевательски протянул он в ответ. — Так сильно любишь жениха, что даже не поинтересовалась именами его родителей? Не видела фотографии? Хреновая ты невеста, Алина.
— Какая есть, — рассмеялась я, услышав подобный вывод.
— Нет, — покачал головой Виталий Петрович, вторя своим выводам. — Ты прекрасно знала куда и к кому едешь. Не удивлюсь, если Павла ты действительно выслеживала, чтобы использовать.
— Какая я коварная, — не удержалась я от иронии. — То есть, любить Пашу я не могу, так по вашему?
— А ты любишь? — вопросом на вопрос ответил он. — Если бы это было правдой, ты бы не стравливала моих сыновей. Старалась бы сглаживать углы, а не вела бы себя как… — он неопределённо скривил губы. — Ты ведь и сама прекрасно понимаешь, что стравливаешь их. И продолжаешь это делать. Поэтому я в третий раз у тебя спрашиваю. Сколько ты хочешь?
— Второй раз отвечаю – десять миллиардов. Не рублей, — на полном серьёзе ответила я. — И у меня к вам встречный вопрос. Раз я так умна и коварна, то зачем мне брать у вас деньги? Не проще ли остаться с Пашей? Так я получу доступ ко всему богатству, а не к жалким отступным. Да и потом, — я мягко рассмеялась. — Если вы так дорожите сыновьями, не боитесь, что я сейчас в слезах убегу отсюда, и расскажу своему Пончику о вашем гадком предложении?
— Рассказывай, — безразлично отозвался он, добавляя чуть тише: — Значит, по-хорошему прекратить всё это не хочешь?
— Вы мне угрожаете? — несмотря на ровный тон моего голоса, внутри что-то неприятно дрогнуло.
— Констатирую факты, — сухо пояснил Виталий Петрович. — Если ты продолжишь играть на чувствах Павла и использовать его – я тебя уничтожу. Подниму все свои связи, выясню про тебя всё вплоть до того, в каком магазине ты покупаешь продукты. Сделаю всё, чтобы твоя карьера скатилась в никуда. Хотя, у тебя и так всё более чем посредственно, раз твоё лицо нигде не попадается на глаза. Тяжело сейчас в модельном бизнесе? Станет хуже. Поверь.
— Верю, — кивнула я, проникнувшись его тирадой. — Наводить справки не стоит. Название магазина я вам и так скажу. Что же касается карьеры… что ж. Я всё равно хотела с ней покончить после свадьбы. Главное, чтобы любимый был рядом.
— Я заблокирую все счета Павла, — равнодушно отозвался в ответ мужчина. — На что жить будешь? И где? Квартиру я тоже могу забрать.
— С милым рай и в шалаше, — назидательно протянула я. — Поживём у меня. А потом Павлик заработает для нас. Знаете, как говорят, муж – голова, а жена – шея. Вот и буду его направлять на заработки… В крайнем случае выскочу замуж за кого-то ещё, разведусь, оттяпаю половину имущества. Вот и начальный капитал для Павлика…
— И ты что-то будешь мне продолжать говорить про свою любовь к нему? Самой не смешно? — перебил меня Виталий Петрович. — Может решим всё это как нормальные люди? Без твоих кривляний. Послушай, — он шумно выдохнул, подняв вверх ладони, тем самым останавливая меня от ответа. — Я не знаю, что у вас тогда произошло с Андреем. Не могу сказать, что был в восторге от тебя, но… это был выбор моего сына. Не мой. И я не вмешивался. Но сейчас… — он замолчал, тщательно подбирая слова. — Я вижу, что Павлу ты действительно дорога. Но не он тебе. Поэтому прошу, Алина. Оставь его. Не играй на его чувствах. Ты всё равно в нашей семье не задержишься, а та трещина, что уже сейчас есть между ним и Андреем, будет только расти.
Мне стало… тошно. Не от отца Паши, а, как ни странно, от себя.
Да, он предложил мне деньги в начале нашего разговора. Но…
Мотивы Виталия Петровича отличались от тех, что я себе придумала.
Проблема не в том, что я, по его мнению, не подхожу им в качестве родственницы. А в том, что он мне не верит и хочет оградить сына от ошибки.
— Виталий Петрович, — прочистив горло, я медленно поднялась на ноги, отбросив в сторону всю напускную весёлость. — Я люблю Пашу. И никогда намеренно не причиню ему боль. Стравливать его с Андреем в мои планы так же не входит. Я не врала вам, когда говорила о том, что не знаю, куда именно еду. Не буду отрицать, что ваш старший сын несколько… выбил меня из колеи. Наверное, именно от неожиданности я старалась его задевать. Постараюсь впредь этого не делать.
Я говорила искренне. Пашку я действительно любила. Как друга.
Что же касалось Андрея… тут я немного кривила душой. Его мне хотелось задевать. И одновременно с этим никогда больше не видеть.
— Предложение отступных всё ещё в силе, — напомнил мне в ответ Виталий Петрович, не став никак комментировать мои обещания. — Можешь обдумать реальную сумму и прийти ко мне, когда всё взвесишь.
— Я могу идти? — уточнила я, мотнув головой в сторону двери. — Насколько я понимаю, тем для разговора у нас с вами больше нет.
Мужчина лишь едва заметно пожал плечами, показывая мне тем самым своё дозволение покинуть его. И оттягивать этот момент я не собиралась.
Вышла в коридор и шустро направилась в столовую.
Вот только здесь уже никого не оказалось. Ужин определённо закончился. А жаль.
Сейчас бы я с радостью повторила манёвр Надежды Васильевны и залпом осушила бы пару бокалов.
Вздохнув, я направилась в Пашину комнату.
Раз все разошлись, то он наверняка дожидается меня там.
Вот только дойти у меня не вышло.
Стоило мне подняться на второй этаж и несколько метров пройти по коридору, как одна из дверей открылась.
— Есть разговор, — без предисловий сказал Андрей, ощутимо схватив меня за предплечье и втаскивая в свою комнату.
11
— Я буду кричать! — пискнула я, с ужасом смотря, как закрыв дверь, Андрей облокотился на неё, отрезая мне путь к отступлению.
Он словно затмевал собой всё пространство вокруг. Комната была огромной, но казалась мне размером буквально с кабинку лифта! И ещё запах бил по напряжённым нервам… нос безошибочно уловил нотки иланг-иланга, витающие в комнате.
Возмутительно.
Пять лет прошло! Пять лет!
Не знаю, что нервировало меня больше. Сам факт того, что Андрей не удосужился сменить парфюм за столько лет, или то, что я до сих пор его помню.
Помню, и ненавижу себя за это.
Раньше я иногда представляла себе встречу с Андреем. Случайную, незапланированную встречу. Обычно, в моих фантазиях, я шла за руку с любимым мужем, который катил перед собой колясочку с нашим первенцем. И вот, мы такие идём, все идеальные, как с картинки! И вот мой муж останавливается, чтобы дать милостыню сидевшему на асфальте бедолаге. Он протягивает щедрую купюру, как вдруг я узнаю в бездомном Андрея… а он смотрит на меня, смотрит, и в его взгляде столько сожаления и осознания того, каким дураком он был! Но уже ничего не вернуть, ведь я давно забыла его и счастлива с другим, а у него нет даже разбитого корыта…
— Я даю тебе последний шанс покинуть этот дом по-хорошему, — вторгся сухой голос настоящего Андрея в мои мысленные рассуждения про несбывшееся.
— Предложишь денег? Как твой отец? — вымученно улыбнувшись, я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал уверенно.
— Думаешь, всё в этом мире решается деньгами? — от того, как он улыбается, говоря это, у меня по спине пробегает неприятный холодок.
— Я? — мне пришлось прочистить горло. Во рту пересохло от стали, звучавшей в голосе Андрея. — Это вы так думаете. А я просто не хочу разочаровывать. Поэтому: десять миллиардов. Не рублей.
— Ты столько не стоишь, — брезгливо усмехнулся он в ответ, доставая из заднего кармана джинсов мобильный. — Если утром я проснусь, и обнаружу тебя здесь, — Андрей начал что-то листать в телефоне, говоря со мной и при этом не отрывая взгляд от экрана. — То Паша увидит это.
Я едва не отшатнулась в сторону, когда Андрей резко приблизился ко мне, всучив в руки мобильный с включённым на нём видеороликом.
— Ты нашёл порно со мной в главной… — начала я говорить и замолчала, узнавая картинку на экране.
Наша кухня.
