Стас перевернулся на бок и, кажется, тихо стонал. Только этого не хватало.
Я решительно взяла его за запястье и приподняла руку. Он тут же вяло открыл один глаз:
- А, это ты, Алиса из страны Чудес. Что ты делаешь?
- Ставлю градусник. Не двигайся, пожалуйста. Ты весь горишь.
Я немного испугалась – тут и без градусника было понятно, что есть температура. Да такая, что в пору скорую помощь вызывать.
- Я же говорил, что заболел. А ты не верила. Это все та ночь виновата, когда я немного выпью и выйду на улицу раздетый, часто простываю.
39 и 5. Я прикусила губу, думая, что делать.
- Ты что, никогда в жизни не болела? – Стас усмехнулся, приподнял голову и тут же уронил ее обратно на подушку, - только не надо меня кормить. А если все же решишь, то притащи на всякий случай тазик.
Сообщать что-либо Михаилу я не собиралась. У нас есть почти две недели, чтобы выздороветь. Думаю, хватит даже недели. Но ситуация осложняется тем, что Стас не может ходить, а это значит, что мне придется таскать его на себе до туалета и ванной. А также мне нужно будет менять ему одежду. Представить эту картину я просто не могла. Впрочем, очень скоро Стас изъявил желание полежать в ванной, на что получил категорический отказ.
Какая ванна с такой температурой? Пришлось на ходу менять меню – теперь на обед подойдет только куриный бульон и сухарики. Я даже съездила на рынок и купила сухофрукты для компота. По пути зашла в аптеку, купила сироп от горла, спрей в нос на всякий случай. Я делала все то, что обычно делаю дома, когда болеет Женька.
Ближе к вечеру я почувствовала беспокойство – сейчас я уеду домой, а Стас останется один. Что он будет делать? Разве что смотреть телевизор, который и так работает без перерыва? Я уже успела привыкнуть к монотонному бормотанию со стены. Что, если он вдруг захочет в туалет? Сможет ли добраться?
Спустя секунду я поняла, что веду себя неестественно. Я слишком сильно переживаю. Стас снова уснул, кажется, в третий раз за сегодня. За день, я успела его не только полечить, но и покормить бульоном. Сначала, он, конечно же, отнекивался, но все равно все съел.
На часах уже 15 минут 9, а я не могу уйти. Сижу, смотрю, как Стас спит. На этот раз нет тяжелого дыхания, и щеки приобрели нормальный цвет. До утра проспит без приключений. Эта мысль меня успокоила.
- Ты что такая серьезная? На работе все в порядке?
Женька встретил меня в коридоре с бутылкой пива в руках. Почему-то его расслабленный вид вызвал раздражение.
- Я немного устала. Наверное, с непривычки. – Я машинально поцеловала мужа в щеку, и увернулась от его объятий.
- От тебя несет пивом. Гадость.
- Да ладно тебе. Ты с чего это вдруг стала такой правильной? – Женька фыркнул, - хочешь, тоже выпей. Расслабиться перед сном не помешает.
Я промолчала и прошла на кухню. Кажется, я уже начинаю привыкать к новому ритму: работа, а вечером готовка и уборка дома. Наверное, меня ненадолго хватит. Но пока все нормально. Женька сел за кухонный стол, закинул ногу на ногу.
- Что там твой инвалид, много проблем создает?
- Он не инвалид. Просто временно повредил ноги. – Я вздохнула, - вот хоть убей, не помню, делал ли он сегодня упражнения. – Я запнулась, - ну, знаешь, чтобы скорее восстановить мышцы.
- Ну да, конечно, знаю. Меня же это всю жизнь интересовало.
Я отвернулась от плиты и с удивлением посмотрела на Женьку:
- Что-то не так?
- У меня все так. А вот как у тебя – не знаю. – Женька поморщился и сделал глоток пива. Я знала его как облупленного, и понимала, что он очень сильно недоволен моим поведением. Но разве я как-то неправильно себя вела? Не понимаю.
- Тебе не кажется, что ты слишком отдалилась от меня? – наконец выдал муж и посмотрел на меня пристальным взглядом. Он знал, что мне сложно разговаривать, когда на меня так смотрят, и все же, использовал свой коронный прием. Что ж, мне все равно нечего скрывать. Вот только почему внутри меня все дрожит от волнения и легкого испуга?
Глава 10
Странно, но претензии Жени показались мне несущественными, чтобы даже разговаривать об этом. Каким образом я могла отдалиться, если я просто хожу на работу, а вечером, как обычно, ложусь спать в общую кровать? Мы - как и прежде вместе, просто немного непривычно, что весь день меня нет дома. Мои прежние подработки были кратковременными, и Женька, скорее всего не успевал высказать свое недовольство. Но, я понимаю, что просто не могу совсем не работать. Теперь я это очень хорошо понимаю.
Возможно, это все усталость, ведь мне приходится ездить из одного места в другое, а муж может даже не подниматься с постели, чтобы выполнить свою работу.
Я видела, что он обиделся – сидел, неестественно прямо, плечи напряжены, а глаза невидяще смотрят в монитор компьютера. Чтобы сгладить свою вину (хоть я и не понимала, что сделала не так), я приготовила горячие бутерброды с сыром и колбасой, налила кофе, добавила сахар, как он любит.
- У тебя ничего не выйдет. – Несмотря на неприступный тон, Женька с удовольствием откусил от бутерброда, - ты должна доказать свою любовь.
- Как скажете, мой господин. Только сначала мне нужно сходить на работу, - я с радостью подхватила его игру. Не хочется ссориться с мужем, даже если это просто глупые, не понятные мне обидки.
- Работа – это хорошо. Только, обещай мне, что не будешь подтирать задницу своему инвалиду, хорошо?
Я застыла как вкопанная. Почему-то слова мужа резанули как по живому. Внутри все кричало «он не инвалид! Не смей так говорить!». Но я лишь молча улыбнулась. Женька притянул меня к себе, заставил сесть на колени и прошептал на ухо:
- Бьюсь об заклад, этот желторотый мальчишка смотрит тебе под юбку со своего кресла, и делает это каждый раз, когда ты проходишь мимо. У таких молодых мальчиков довольно примитивные желания.
- Я работаю в джинсах, вряд ли он что-то разглядит. Неужели ты ревнуешь?
- Нисколько. – Женька фыркнул, - просто хочу быть уверенным, что твоя новая работа не разрушит наши отношения.
- Наш крепкий брак не разрушит никто. – Я поцеловала мужа в губы долгим поцелуем. Раньше у меня каждый раз кружилась голова даже от мимолетных прикосновений, но сейчас я ничего не почувствовала. Дыхание Жени участилось, он пробрался ко мне под футболку, нетерпеливо сжал груди. Я прижалась к нему еще крепче.
Женя стал массировать большими пальцами соски, слегка оттягивая кожу. Стало щекотно и приятно одновременно. Я закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Кажется, пружина внутри меня понемногу раскручивается, я почти не чувствую напряжения, которое круглые сутки мучает меня. Напряжение сидит внутри живота, пульсирует, словно горячий клубок, но почти не поддается Женькиным чарам. У нас оставалось минут десять, не больше, но я все равно опоздала к Стасу на 15 минут.
- Спорим, ты даже в самых откровенных фантазиях не могла представить, что на рабочем месте будешь вот так прохлаждаться. – Стас улыбался, наблюдая, как я лежу на спине в самом центре бассейна.
На бортике возле небольшого столика стоит стакан с апельсиновым соком, Стас сидит в кресле и потягивает пиво прямо из бутылки. На стекле выступили капельки влаги. Нещадно палит солнце – сейчас примерно три часа дня и я не выдержала, попросилась наружу.
- Тебе нельзя пить алкогольные напитки, ты в курсе? Если температура спала, и стало лучше, это еще ничего не значит. – Я перевернулась на живот и не спеша поплыла к бортику, - нужно хоть иногда заботиться о своем здоровье.
- Алис, давай ты не будешь кормить меня нравоучениями как сварливая мамочка. Я сам разберусь со своим здоровьем.
- Конечно, сам. Без вопросов. – Я согласно кивнула и сделала глоток сока. Хотелось быть такой же как он – резкой, непредсказуемой. Удивительно, но бутылка пива в руке Стаса совсем не вызывала негатива. Я невольно вспомнила Женьку и нахмурилась. Не понимаю, что со мной творится. Почему-то все, что делает Стас, кажется таким естественным и правильным. Вот только почему-то мой собственный муж с бутылкой пива вызвал волну отторжения. Все это неправильно, что-то сломалось внутри меня. Сломалось или испортилось. Я просто веду себя как глупая девчонка. Странное ощущение радостного возбуждения опьяняло, затуманивало мой разум. Но мне все это начинает нравиться. Вернее, уже нравится, но признаться в этом просто нереально тяжело. Я посмотрела на Стаса: он наконец-то стянул с себя джинсы и теперь сидел в летних коротких шортах в темно-синюю клеточку. Смешно: грудь, впалый живот, плечи блестели от загара, а ноги словно чужие, приделанные от манекена. Неестественно прямые и белые, покрыты белесыми волосками.
