Эля смотрит на меня, огонь в глазах потухает. Как бы мне ни хотелось ей разрешить дотронуться до малышки, разумом понимаю: этого делать нельзя.
— Завтра, — обещаю. Хотя сам прекрасно понимаю, могу не сдержать обещание. То, что мы будем делать теперь от нас не зависит. Как малышка будет готова, так проснется. Сама. — Как только мы убедимся, что она самостоятельно дышит и ее здоровью ничего не угрожает, сразу переведем в палату. К тебе.
Эля не моргая смотрит на дочку, кусает губы. Она машинально кивает на мои слова, но не слышит и половины. Все внимание приковано к главному человечку на всем белом свете — к ее дочери.
Чувствую себя лишним. Происходящее настолько интимно, что мне становится крайне неудобно оставаться в боксе.
Решаю уйти.
— Я пока проверю остальных пациентов, — говорю, направляясь к двери. — Скоро вернусь.
— Угу, — кивает не глядя. Кладет руку поверх кювеза, рассматривает дочь. Я удаляюсь.
Глава 13. Миша
— Макс, по поводу той девушки, что ты просил посмотреть, — обращаюсь к брату по телефону.
Встретиться с ним в ближайшее время не выйдет, а у сестры его друга с ребенком, судя по описанию, времени практически нет.
— Ермолаева, кажется, — припоминаю фамилию. У меня профессиональная память на лица, а вот с именами и фамилиями туговато.
— Ермолаева, — подтверждает брат. — Инга. Что у нее? — спрашивает переживая.
Я немного наслышан о прошлом этой девушки и вообще поражен, что после случившегося с ней решилась рожать. Любая другая тут же избавилась бы от ребенка.
Но только не Инга.
Жаль, познакомиться у нас не выйдет. Я бы с удовольствием взялся за ее малыша, но не потяну. Помимо моего профиля у ребенка под вопросом еще несколько пороков сердца. Случай совсем не простой.
— Честно? Я бы не взялся, — признаюсь. — Ей не к нам нужно, а в кардиоцентр, к лучшим кардиохирургам, которые только есть. — Там у ребенка по сердцу большие проблемы. Узист, который ее осматривал, нашел довольно серьезные пороки.
— Ошибка исключена? — уточняет брат. Он сомневается.
Я его сомнение прекрасно понимаю. Современная аппаратура хоть и показывает очень много, но важно еще найти человека, кто сумеет все разглядеть.
— Это УЗИ плода, — ухмыляюсь. Как же далек от медицины мой брат! — Здесь может быть все что угодно! — говорю совершенно искренне. — Но лучше не рисковать.
Даже лучшие из лучших ошибаются. Многие пороки не видят, хотя должны. Или, напротив, приписывают то, чего нет.
Сколько ошибочно поставленных диагнозов! А сколько не выявленных вовремя…
— Мой ей совет, — продолжаю, идя по коридору в сторону ординаторской. Сегодня у меня был бесконечно долгий день. — Пусть собирает свои вещи и гонит на прием к кардиохирургам в специализированный центр. Адрес я тебе скину и имя врача тоже.
— Еще скажи, что ты и его знаешь, — произносит шутливо.
— Все грамотные узкопрофильные хирурги так или иначе знакомы друг с другом, — отвечаю. Работающих в моем профиле грамотных врачей не так много, и поэтому мы все в курсе друг про друга. Как и про тех, за кого приходится исправлять ошибки. — К сожалению, VACTERL-ассоциацию никто не отменял. Специалистов, кто с такими детьми работает, не так много, как хотелось бы.
— Опять ты изъясняешься только одному тебе понятными терминами, — журит меня Макс. — Выражайся яснее.
— Забей, — отмахиваюсь. — Все равно не поймешь.
Это наше, врачебное дело, не понятное здоровым и счастливым людям. С какой-то стороны я даже им немного завидую. Они даже не думают, что подобные вещи могут быть.
Ну разве обычному человеку придет в голову, что может родиться ребенок без анального отверстия? С пустотой вместо «дырочки», которая есть у всех?
Или с «дыркой» между пищеводом и трахеей? Так называемым трахеопищеводным свищом.
Или с такими пороками сердца, что кардиохирургам потом приходится это самое сердце по кускам собирать?
Или с гипоспадией? Когда мальчик писает не оттуда, откуда надо.
Случаев много… Так много, что от их количества у обычного и здорового человека волосы встанут дыбом.
Радует, что практически все поправимо. Мой профиль этим и отличается. После прохождения всех этапов и реабилитации в большинстве случаев детки живут самой обычной малышковой жизнью.
Некоторые даже никогда не узнают, через что пришлось пройти их родителям, когда малыши только появились на свет.
— Как там твоя Эля? — Макс переводит тему разговора в другое русло.
— Приехала, — коротко отвечаю. Вдаваться в подробности не спешу.
Наша встреча с Элей прошла совсем не так, как я планировал. Все вышло из-под контроля, как только она появилась в отделении.
Мои чувства, мои эмоции, мои мысли — все теперь крутится вокруг нее. И как вернуть себя прежнего, не представляю.
А прийти в себя надо! Слишком много жизней стоит на кону.
Только вот Эля… Сердце мое не на месте. Оно рядом с ней.
Я не хотел отводить ее к дочери и уж тем более не собирался становиться невольным свидетелем их первой встречи. Но стал.
Я не хотел поддаваться своим тайным желаниям и снова впускать Элю в сердце. Но сделал и это. Не успел опомниться, как она там обосновалась и всецело завладела пространством.
Эту схватку я проиграл.
Мои чувства оказались сильнее.
— Мих, если будут проблемы, то обязательно мне набирай! — Максим напоминает о своем присутствии.
— Не будет, — отмахиваюсь. Эля и ее дочка теперь в моих надежных руках, и у них все будет в порядке.
— Я бы не был настолько категоричен на твоем месте. Однажды мы тебя уже еле вытащили из проблем, что она устроила, — заявляет.
Мой брат весьма категоричен во всем, что касается Эли. После случившегося он ее на дух не переносит.
— Знаешь, я до сих пор сомневаюсь, что те проблемы устроила она, — признаюсь, заходя в ординаторскую. Я убежден, что подставил меня кто-то другой.
Возможно, ее мать. Она никогда не питала ко мне особой любви и, как только нашла способ избавиться от меня, тут же его реализовала.
Не могу поверить, что здесь замешана была Эля.
— Больше некому было, — безапелляционно заявляет Максим.
А я не согласен с его выводами. Но на этот раз решаю промолчать.
Спорить с Максом себе дороже. Не имея весомых доказательств и четких фактов, его не переубедить. А ни того, ни другого в моем распоряжении не имеется.
Возможно, когда-нибудь я разберусь в том, что было в прошлом. Но для меня оно уже не важно. Если бы не устроенные мне тогда проблемы, я бы никогда не стал тем, кем являюсь сейчас.
— У Аленки твоей все в порядке? — уточняю. Невеста брата в положении, и у нее очень сложный бракоразводный процесс.
Там дело даже до криминала дошло. Брат едва разрулил.
И то я не уверен, что до конца закрыл все вопросы. Впереди у Алены судебный процесс, только после его завершения можно будет выдохнуть и спокойно готовиться к родам.
Я скоро стану дядей. А мой брат — отцом.
— Справляемся потихоньку. Все под контролем. — Теперь уже Макс не желает вдаваться в подробности по телефону. Блин, нам обязательно нужно встретиться и нормально поговорить.
Только вот когда?! То он, то я вечно заняты.
— Михаил Александрович. — В ординаторскую заглядывает медсестра.
— Подожди, — говорю брату, отнимая телефон от уха. — Что случилось? — Она встревожена.
— Как освободитесь, зайдите в пятую палату. — Вспоминаю, кто у меня там лежит, и понимаю, что нужно идти. Договорить с братом не удастся.
— Мих, как будешь свободен, набирай, — словно прочитав мои мысли, говорит Макс.
— Угу, — отзываюсь. Бегло прощаемся, и я завершаю вызов. — Идемте, — обращаюсь к медсестре. Мы выходим с ней в коридор.
Взглядом натыкаюсь на Элю. Она стоит в дверях палаты с заплаканными глазами.
Глава 14. Эля
— Мама! Не нужно приезжать в больницу! — едва себя сдерживаю, чтобы не повысить голос.
