ночи — с Девлином, который взял меня на руки, привел к себе домой, и того, что я увидела в душе, и, о Боже, этот
поцелуй. Словно в последние несколько часов я попала в альтернативную реальность — ту, где я востребована, где могу найти работу, чтобы содержать себя, где есть великолепный мужчина, который ничего так не хочет, как прикоснуться к моему телу, которое так ненавидели мой отец и его окружение. Это своеобразный прилив, который мне, почему-то, нравится.
— Ну? — Девлин склоняется ближе, его большое тело излучает тепло, однако по коже бегут мурашки.
Я в замешательстве, но, когда он смотрит на меня вот так, становится все равно.
— Ты можешь поцеловать меня… — его рот накрывает мой прежде, чем успеваю договорить.
Этот поцелуй другой. Не такой, как прошлой ночью. Его язык прорывается мимо моих губ, словно хочет съесть их. Из его груди вырывается стон, когда его пальцы сжимают мои волосы. Он откидывает мою голову назад, чтобы углубить поцелуй.
Я хватаю ртом воздух, когда он внезапно отстраняется. Его грудь быстро поднимается и опускается под моими руками. Мои губы покалывают. Мне приходится сжимать бедра вместе из-за пульсации, которая образовалась между ними. В голове всплывают мысли о том, как бы я себя чувствовала, если бы он также поцеловал меня там, внизу.
— Что ещё ты хочешь сделать со мной?
Чувствую себя грязной, задавая такой вопрос, но это заводит. То, как его взгляд тяжелеет говорит, что с ним происходит то же самое.
— Пировать твоей киской, — он облизывает губы. Мои пальцы сжимают его рубашку, колени подгибаются. Он с лёгкостью хватает меня за талию и поднимает, усаживая на кухонную стойку. Он встаёт между моими бедрами, раздвигая их. — Ты уже мокрая для меня?
Не знаю, умру ли от смущения или просто сгорю от его прикосновений.
— Да.
— Покажи мне.
— Показать? — Мои брови подлетают вверх, наверное, до линии роста волос.
— Подними рубашку.
Я осторожно убираю руку с его, хватаясь за низ футболки и начинаю поднимать её вверх. Мне не нужно сильно поднимать её, так как мои бедра широко расставлены, из-за чего кромка уже приподнимается над их серединой.
Глаза Девлина не отрываются от моих бедер, когда в поле зрения появляются мои светло-фиолетовые трусики.
— Ой, — вздыхаю я, когда вижу мокрое пятно, которое образовалось на них. Я пытаюсь опустить футболку, моё лицо горит от стыда.
— Нет, — Девлин поднимает её обратно вверх. — Я сделал это с тобой? — Он проводит пальцами туда-сюда по мокрому пятну.
— Девлин, — хнычу я.
— Дай-ка мне рассмотреть получше, куколка, — его пальцы подцепляют край моих трусиков, и он оттягивает их в сторону. Костяшки его пальцев касаются моего клитора. Мои бедра инстинктивно поднимаются.
— Тебе хорошо? — спрашивает он, двигая костяшками пальцев вверх-вниз по клитору.
— Да. — Стону я.
— Можно поцеловать тебя здесь?
— Пожалуйста.
Девлин падает на колени передо мной, пряча лицо между моих бедер. Я хватаюсь за край стойки, пока его язык ласкает мой клитор. Ощущение не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовала в своей жизни.
Он лижет и высасывает каждую каплю из меня. Его рот безжалостный и всепоглощающий. Это слишком сильно.
— Девлин! — я выкрикиваю его имя, когда меня сотрясает оргазм. Он пронзает моё тело, заставляя ноги дрожать.
Я откидываю голову назад. Быстро моргаю, дабы сбросить нахлынувшие эмоции, пытающиеся поглотить меня.
— Ты здесь? — Девлин встает, его руки обхватывают мои щеки.
— Это было удивительно.
— Лучший завтрак, который у меня когда-либо был, — он снова одаривает меня этой ямочкой.
— Ты ещё не пробовал моего французского тоста.
— Не могу дождаться твоего французского тоста, куколка. Обещаю, он будет вторым после твоей киски.
— Девлин! — ахаю я.
— Это правда, — он целует меня в кончик носа. — Помочь тебе с завтраком?
Я качаю головой, желая сделать что-нибудь для него сама.
— Могу я хотя бы понаблюдать?
Я киваю. Он сжимает мои бедра, помогая слезть со стойки, прежде чем сесть на один из высоких стульев. Все его внимание по-прежнему сосредоточено на мне. Это отличается от того, к чему я привыкла. Обычно никто не обращает на меня внимания.
Девлин слишком хорош, чтобы быть настоящим.
Девлин
— Когда мы доберемся до моего офиса, ты всегда будешь со мной. Понятно? — Я прижимаюсь к её шее, когда мой водитель заезжает на парковку под моим зданием.
— Поняла, но что я должна делать? Заметки?
— Чем тебе нравится заниматься? — спрашиваю я.
Она бросает на меня растерянный взгляд.
— Я имею в виду, что я должна же работать на тебя, верно?
— Да, — я играюсь с прядью её волос, накручивая на палец.
— Так что мне нужно делать? — Затем она постукивает пальцем по своему подбородку. — Сколько я буду получать? Наверное, стоило обсудить это раньше.
— Ты намеревалась заключить эту выгодную сделку до или после того, как я испробовал твою киску?
— Девлин! — Она шлепает меня по руке и смотрит на водителя.
— Не беспокойся о нем, — хватаю её за подбородок и притягиваю её лицо ближе к себе. — Назови мне сумму, и я посмотрю, что смогу сделать.
Она поджимает губы, на её ангельском лице появляется задумчивое выражение.
— Получается, я работаю полный день?
— Ага, — я не могу сказать, понимает ли она, что я её дразню, но мне нравится, как она делает подсчёты в уме. — И у тебя будут страховка на медицинские и стоматологические услуги, пособие на одежду и любые другие льготы и поощрения, которые только могу оказать тебе, — я подвигаюсь ближе к ней и целую её шею, затем засасываю кожу между зубами.
— Я… Я знаю, что далека от мира профессионалов, но разве большинство ассистентов получают подобные вещи? — вздыхает она, когда я обхватываю её грудь.
— Ты не как все ассистенты, — я отпускаю её, когда машина останавливается перед моим личным лифтом. — А теперь назови мне свою цену.
— Хорошо, значит полный рабочий день. Это э-м-м… — она закрывает глаза. — Обязательно. Не уверена. Как насчет пятидесяти штук в год?
— Идеально. Поменяй на сто, и сделка твоя, — её глаза распахиваются.
— Что?
— Ты слышала, — открываю дверцу машины и помогаю ей выйти. — Я так люблю выгодные сделки.
— Это… же столько денег! — визжит она.
Я не говорю, что дам ей всё, что она захочет, даже если она сама не попросит об этом. Я считаю, что всегда лучше делать, чем болтать впустую.
Мы поднимаемся на лифте, и я не могу оторвать от неё рук. Боже, эта женщина для меня как мята для котов. Я не могу насытиться.
