последние остатки оргазмического кайфа, я решила подумать о Бишопе позже. В конце концов, он никуда не собирался исчезать. Он ясно дал понять это.
4
— Постройтесь в линии для передачи мяча! — Рокочущий голос тренера моего брата по баскетболу разносился над шумным спортзалом.
Последние полчаса я сидела на старых деревянных трибунах и наблюдала за тренировкой Гейба. Папа всегда заботился о том, чтобы кто-то приходил, когда у кого-то из нас были тренировки или собрания клуба. Теперь, когда я стала старше и не участвовала во внеклассных мероприятиях, я стала наблюдателем за своими братьями и сестрами. Я не возражала. Гейб рос так быстро. В двенадцать лет он уже был с меня ростом. Не то чтобы я была особенно высокой, но я помнила, как его привезли домой из больницы, с опухшим лицом и самыми маленькими пальчиками на ногах, которые я когда-либо видела. Поскольку между нами было восемь лет, я была достаточно взрослой, чтобы помогать его растить, и гордилась его успехами почти так же, как наши родители.
Я наблюдала за тем, как мальчики занимают позицию для выполнения упражнений, и достала свой телефон, когда он зажужжал от сообщения.
Бишоп: Как дела у Ноэми?
Прошло два дня с тех пор, как я рассталась с Бишопом. Два очень насыщенных событиями дня, каждый из которых заканчивался сообщениями от него. На следующий день после его появления на просмотре моей квартиры, отец Ноэми был убит ее мужем, ради спасения ее жизни. Я была чертовски рада, что дядя ушел из нашей жизни, но событие было травмирующим, и Ноэми, и ее брат были потрясены.
Я: Я думаю, с ней все в порядке. Я говорила с ней только по телефону.
Она и ее муж сидели в своей квартире. Я не винила их. Быть свидетелем убийства родителя, каким бы плохим он не был, было бы ужасно. Я постоянно думала о своей кузине в течение этих сорока восьми часов — об этом и о том, как бесспорно приятно, что Бишоп каждый вечер протягивал мне руку помощи.
Я была уверена, что ирландская семья Бишопа была так же занята ликвидацией последствий, как и моя семья. Я почти не видела своего отца в течение двух дней.
Бишоп: Ваши семьи были близки?
Я: Наши мамы были близняшками, так что да. Но мы не были близки с ее отцом, если тебе это интересно. Его никогда не было рядом.
Бишоп: Даже твой отец?
Я не была уверена, к чему он клонит. Было ли это просто любопытство, или он выпытывал информацию?
Я: Нет. Мой отец может быть немного грубоват, но он совсем не такой, как Фаусто. Они не были друзьями.
Я: И поэтому ты написал? Чтобы спросить о моей семье?
Я ухмыльнулась, отправляя сообщение. Издеваться над ним было гораздо веселее, чем должно было быть.
Бишоп: Осторожнее, котенок. Из-за твоего дерзкого ротика тебя отшлепают.
Иисус. Мое сердце лебедем нырнуло глубоко в живот.
Я: Это может быть неловко посреди спорткомплекса YMCA. Я слышала, они не одобряют шлепки.
Если я не возьму под контроль свою идиотскую ухмылку, окружающие подумают, что я чокнутая.
Бишоп: Какого черта ты делаешь в спортивном центре?
Я: У брата тренировка по баскетболу.
Следующие десять минут мои глаза прыгали между братом и телефоном, пока я ждала ответа. Когда я поняла, что веду себя как влюбленная идиотка, я быстро бросила телефон обратно в сумочку.
Что, черт возьми, со мной было не так? Какой магией вуду владел Бишоп, что он смог так легко расколдовать меня? Я даже не хотела отношений с этим парнем. Почему меня волновало, звонит ли он или пишет смс?
Я разочарованно вздохнула и опустила подбородок на руку, подперев локтем колено.
— Все не может быть так плохо. — Веселый голос Бишопа охватил меня, когда он опустился и сел на скамейку рядом со мной.
Я резко вскочила на ноги. — Что ты здесь делаешь? — Мои слова могли прозвучать обвинительно, но внутри меня все бурлило от восторга.
— Я направлялся в свой спортзал, который находится неподалеку. Решил заскочить.
— Но в этом городе две дюжины YMCA. Как ты узнал, в каком из них я буду?
— Это ближайший к дому твоих родителей. — Он пожал плечами. — Я мог ошибиться, но я потерял бы всего несколько минут своего времени.
Я медленно расслабилась, прилив адреналина спал. — У тебя есть привычка появляться в любом месте. Мне стоит беспокоиться?
Он сверкнул дьявольской ухмылкой. — Безусловно.
Я покачала головой, сдерживая улыбку.
— Так за кем мы наблюдаем?
— Тот, что в красной футболке. — Я указала на своего брата на площадке.
— Ты всегда приходишь на его тренировки?
— Нет. Мама обычно отвозит его.
Бишоп откинулся назад, положив руки на скамейку позади нас. — Место навевает воспоминания.
— Ты играл? — Спросила я его.
— Каждый день, когда я был ребенком. Не в этом самом центре, но все они похожи. У нас также был открытый корт рядом с домом моих родителей, куда я часто ходил.
— Ты все еще играешь?
— Не часто, — сказал он с легким раскаянием. — Обычно я занимаюсь боксом, если у меня есть время.
— Если ты любишь баскетбол, почему ты выбрал бокс?
— Мне нужно было знать, как защитить себя, и я влюбился в этот вид спорта. Нет лучшего средства для снятия стресса. — Его взгляд переместился на меня. — Ну, может быть, одно.
Головокружительная волна электричества пронеслась между нами. Неважно, что мы находились в вонючем спортзале в окружении незнакомых людей, эта проклятая химия, связывающая нас, отказывалась рассеиваться.
Я повернула свои пунцовые щеки обратно к мальчикам, когда они закончили тренировку.
— Не похоже, что на этой площадке запланирована еще одна тренировка, — заметил Бишоп, оглядываясь по сторонам. — А я, оказывается, одет по случаю. Может быть, я мог бы показать тебе несколько приемов.
О, это было слишком хорошо — возможность, которую я не могла упустить.
— Я не уверена, что джинсы и футболка — это одежда для спортзала. Кроме того, я бы не хотела тебя задерживать, — сказала я, не желая выглядеть слишком нетерпеливой.
— Я бы не хотел быть в другом месте. — Этот наглый ублюдок подмигнул, и Боже, как мне это понравилось.
Я написала нашему водителю, что мы с Гейбом останемся здесь еще ненадолго, а затем спустилась с трибун.
— Гейб, это Бишоп. Бишоп, мой брат, Габриэль.
— Гейб. Просто Гейб, — поправил мой
