После того вечера, когда он приготовил мне пиццу, мы виделись всего пару раз, и в обоих случаях инициатором общения была я, стуча к нему в дверь. Ни разу он не заводил речь о своём творчестве, поэтому я не знала, как он отнёсся бы к проведению мастер-класса, особенно без предупреждения. К сожалению, оставалось всего два часа до начала вечера, и, не видя другого выхода, я взяла телефон.
Когда включился его автоответчик, моё сердце бешено стучало.
— Привет, Дэмиен, — ощутив, что голос дрожит, я прочистила горло. — Это Челси. Мне нужно попросить тебя об огромном одолжении, только не уверена, что тебе это придётся по душе. Короче говоря, у нас в молодёжном центре вечер творчества. Это очень важное мероприятие, и художник, с которым я договорилась, Маркус Дюбуа — может, ты слышал о нём — не приедет. А на вечер придут все эти спонсоры, и нам нужно произвести хорошее впечатление. В общем, я в отчаянии и не знаю, что делать, поэтому…
«Бип».
Его долбаный автоответчик прервал мою речь.
Дерьмо!
Если бы я перезвонила, то выставила бы себя полной идиоткой. Решив просто забыть об этом, я изо всех сил попыталась справиться с позором от отсутствия представителя изобразительного искусства. Чтобы хоть немного уменьшить ущерб, я приняла решение рассказать, что произошло, и будь что будет.
Ощущая себя полностью раздавленной, я на автомате пустила поставщика оборудования, помогла всё установить и начала встречать гостей с фальшивой улыбкой на лице.
Целая секция зала, подготовленная для Маркуса Дюбуа, оставалась совершенно пустой.
Я как раз в сотый раз объясняла одному из спонсоров, почему художника нет, когда за спиной раздался глубокий голос.
— Извините за опоздание.
Обернувшись, я увидела Дэмиена, одетого полностью в черное, за исключением своей серой шапки, и пахнувшего кожей и парфюмом. На плечо он закинул большую сумку. Пребывая в полном шоке и чувствуя, что колени вот-вот подогнутся, я молча уставилась на парня, пока, наконец, не вспомнила, что его надо представить.
— Это…
— Дэмиен Хеннесси, — вставил он, протягивая женщине руку и обнажая в улыбке свои ослепительно белые зубы, по которым я хотела скользнуть языком. — Челси попросила меня занять место Дюбуа. — Он бросил взгляд на меня. — Где мне расположиться?
— Вон там, в углу.
Последовав за мной, Дэмиен бросил сумку на пол. Как только мы остались наедине, я повернулась к нему.
— Поверить не могу, что ты пришёл. Мне ведь даже не удалось попросить тебя об этом в сообщении.
— По твоим словам всё было понятно. И, боже, твой голос звучал так, словно ты боялась или ещё чего. Почему ты так нервничала?
«Потому что ты мне чертовски нравишься».
На несколько секунд потерявшись в его глазах, я пожала плечами.
— Не знаю.
— Как бы то ни было, я пришёл, как только смог.
— Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
— Представляю, ты выглядишь так, словно сейчас расплачешься. Тебе плохо удаётся скрывать чувства.
Он был прав. Я едва могла сдержать слёзы облегчения.
— Это правда для меня очень важно.
Дэмиен оглянулся.
— Что от меня требуется?
— Так… ты принёс с собой всё необходимое?
— Да.
— Мастер-класс начнётся через полчаса. Тебе нужно только нарисовать что-нибудь на свой вкус и, возможно, рассказать немного о том, как ты это делаешь, и своей технике. В конце тебе зададут несколько вопросов, скорее всего, о том, как ты начал этим заниматься, попросят совета, если хотят стать художником… что-то в этом роде.
— Звучит не сложно.
— С меня причитается.
— Брось, ты мне ничего не должна.
— Я должна тебе мини-печь, а теперь ещё и за это.
В этот момент руководитель центра позвал меня к себе, чтобы присоединиться к ещё нескольким спонсорам, оставляя Дэмиена обустраиваться и вынуждая меня пропустить большую часть его мастер-класса. Периодически поглядывая в его сторону, я видела, как он надел маску и распылял краску на холсте, который поставил на мольберте.
Когда мне всё-таки удалось вырваться, я пробралась в его секцию и встала сзади. Дэмиен отвечал на вопросы аудитории, повернув мольберт к ним, так что я не могла видеть, что там изображено.
— Как ты начал этим заниматься? — спросил один из мальчиков.
— Когда я был подростком, у меня в жизни выдался непростой период после смерти отца. Всё началось с граффити на чужой собственности. — Он поднял руки вверх. — Знаю, мне нет прощения. — Все рассмеялись, и он продолжил. — Я случайно обнаружил, что у меня неплохо получается, и стал искать новые места для практики, надеясь не попасться. Тогда рисование помогало мне убежать от проблем, однако со временем, это стало намного бóльшим. Теперь я живу для того, чтобы создавать изображения и воплощать их в жизнь.
— Какой совет вы можете дать молодым людям, которые тоже хотят стать художниками? — спросил один из взрослых, подняв руку.
Дэмиен ответил, обращаясь к детям.
— Вам необходимо найти баланс. Большинству людей не удаётся зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом, поэтому сначала надо выучиться и построить карьеру, обрести навыки, которые могут вам пригодиться в случае неудачи. Однако не прекращайте заниматься тем, к чему лежит душа. В молодости я сделал несколько правильных решений, благодаря чему теперь провожу время, занимаясь творчеством. Но это только потому, что я приложил много усилий во время учёбы.
Один из подростков, Лукас, поднял руку и сказал:
— Я рисую, но никому не показываю свои работы, потому что однажды мой брат нашёл их и рассмеялся. Теперь мне кажется, что я не могу поделиться этой частью себя.
— Если тебе кажется, что ты чего-то не можешь, то перепиши историю в своей голове. Представь другой результат. В этом заключается прелесть искусства: ты можешь создать собственную интерпретацию чего угодно. Например, возьми грустное или неловкое воспоминание и измени его концовку. Так я и поступил с этим рисунком. В реальной жизни всё было не так гладко.
Так как рисунка я не видела, то понятия не имела, о чём он. Тут один из подростков спросил:
— Значит, Челси не понравились твои собаки?
«Что?»
— На самом деле, наше знакомство было не совсем удачным. Она высказала мне своё недовольство, я ответил тем же. У неё создалось впечатление, что я грубый человек. А однажды она пришла, и от неё пахло беконом…
Когда все засмеялись, Дэмиен продолжил:
— Знаю. Кто так делает? В любом случае, у моих собак от него сносит крышу, и они повалили её на пол. Челси это не понравилось. Они безобидные, но довольно крупные, поэтому её нельзя винить. — Встретившись со мной взглядом и поняв, что я всё слышала, он улыбнулся. — Тогда она этого не поняла, но мне было безумно стыдно.
Моё сердце сжалось.
«Правда?».
Он повернулся обратно к аудитории.
— Короче говоря, возможно, в идеальном мире она бы смеялась, как на этом рисунке, а не находилась на грани слёз.
Наконец рассмотрев картину, я прикрыла рот рукой, не зная, смеяться или плакать.
Там была изображена я.
Мои светлые волосы разметались по полу, пока Дадли и Дрюфус облизывали моё лицо. Всё было очень похоже на правду, за исключением того, что Дэмиен изобразил на моём лице огромную улыбку, словно я смеялась, радуясь огромным неуклюжим псам.
«Он переписал историю».
Не отрывая взгляда от холста, я поняла, что мои губы расплылись в точно такой же улыбке.
Дети толпились вокруг Дэмиена ещё почти час после окончания презентации, задавая вопросы и пробуя распылять краску на чистые холсты, которые он принёс. Также он пригласил их всех посмотреть свою роспись вокруг нашего здания. Я и подумать не могла, что, в последнюю минуту заняв место художника, он произведёт на них такое впечатление, однако его слова действительно вдохновляли.
Когда толпа разошлась, и Дэмиен собирал свои вещи, я подошла к нему.
— Это было замечательно.
— Пустяки.
